День благодарности труду

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

День благодарности труду (яп. 勤労感謝の日 Кинро: канся-но хи) — государственный японский праздник, отмечается ежегодно 23 ноября. В прошлом праздник благодарения за хороший урожай, сегодня это повод для японцев отметить все виды трудовой деятельности и поблагодарить друг друга за помощь, внесённую для развития общества[1].

До поражения во Второй мировой войне в этот день праздновался традиционный японский праздник ниинамэсай (яп. 新嘗祭) — древний синтоистский ритуал, при котором сам император делал первые сезонные подношения свежесрезанного риса богам Неба и Земли, а затем сам пробовал его. Согласно Нихон сёки, впервые ниинамэсай праздновался в ноябре 678 года, но считается, что праздник появился вместе с началом культивации риса в Японии, около 2 000 лет тому назад. Точную дату празднования (23 ноября) и статус государственного праздника ниинамэсай получил в период Мэйдзи[2].

В 1948 году ниинамэсай был замещён Днём благодарности труду, чтобы отметить изменения в новой конституции Японии, гарантирующие фундаментальные права человека и права рабочих. Сегодня ниинамэсай празднуется только в узком кругу императорской семьи[2] и некоторых синтоистских храмах.

Ряд крупных мероприятий проходит в этот день. Так, например, в городе Нагано проходит рабочий фестиваль. Местные организации труда выступают спонсорами этого мероприятия, чтобы побудить людей задуматься над проблемами мира, прав человека и окружающей среды. В районах Токио младшеклассники дарят офицерам местных отделений полиции собственноручно сделанные рисунки и поделки в знак благодарности за то, что те ежедневно присматривают за их безопасностью[2].

Помимо собственно Дня благодарности труду во многих местах в этот день проводится также Праздник работников сельского хозяйства — ногёсай, появившийся в 1962 году. Во время ногёсай устраиваются разнообразные выставки различной сельскохозяйственной утвари — удобрений, машин, средств химической защиты растений, различных с/х орудий и. т. д. Также проводятся выставки новой литературы, посвящённой вопросам научных и технических достижений в области сельского хозяйства. Победители выставок награждаются императорской премией, а также премиями министров сельского, лесного и рыбного хозяйств[1].

Напишите отзыв о статье "День благодарности труду"



Примечания

  1. 1 2 [www.ru.emb-japan.go.jp/ABOUT/HOLIDAYS/NOV/1123.html ДЕНЬ ТРУДА]. — статья на сайте Посольства Японии в России. Проверено 26 февраля 2010. [www.webcitation.org/671ofsvqs Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].
  2. 1 2 3 [web-japan.org/kidsweb/explore/calendar/november/labor.html Labor Thanksgiving Day] (англ.). — статья на сайте Kids Web Japan. Проверено 26 февраля 2010. [www.webcitation.org/671ofAY8s Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].

Ссылки

  • [www.calend.ru/holidays/0/0/325/ День благодарности труду в Японии]. — статья на сайте calend.ru. [www.webcitation.org/671oh13Mr Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий День благодарности труду

– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.