День восьмой
День восьмой | |
Le huitième jour | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Canal+, Center for Film and Audiovisual Arts of the French Community of Belgium, Centre National de la Cinématographie (CNC), D.A. Films, Eurimages, Homemade Films, Pan Européenne Production, Polygram Filmed Entertainment, RTL-TVi, TF1 Films Production, Working Title Films |
Длительность |
118 мин |
Бюджет |
25 млн FRF |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«День восьмой» (фр. Le huitième jour) — кинофильм режиссёра Жако Ван Дормаля, снятый в 1996 году.
Сюжет
Не ладится жизнь у бизнес-консультанта Гарри (Даниэль Отёй), который по долгу своей службы должен излучать уверенность и создавать иллюзию успешности. Он одинок, его дочери и бывшая жена (Миу-Миу) не хотят его знать, обиженные его постоянным игнорированием семейных обязанностей. Унылая жизнь Гарри круто меняется, когда он подбирает на обочине дороги Жоржа (Паскаль Дюкен), сбежавшего из приюта для слабоумных.
В ролях
- Даниэль Отёй — Гарри
- Паскаль Дюкен — Жорж
- Миу-Миу — Жюли
- Изабель Садоян — мать Жоржа
- Анри Гарсен — директор банка
- Мишель Мас — Натали
- Фабьен Лорио — Фабьен, сестра Жоржа
- Дидье Де Нек — её муж
- Ласло Хармати — Луис Мариано
Награды и номинации
Награды
- 1996 — Каннский кинофестиваль
- Лучший актёр — Даниэль Отёй, Паскаль Дюкен
- 1996 — Премия имени Жозефа Плато
- Лучший бельгийский актёр — Паскаль Дюкен
- Лучший бельгийский режиссёр — Жако Ван Дормаль
- Лучший бельгийский фильм
Номинации
- 1996 — Каннский кинофестиваль
- 1997 — Премия «Сезар»
- Лучший актёр — Даниэль Отей
- 1997 — Премия «Золотой глобус»
- Лучший фильм на иностранном языке
Напишите отзыв о статье "День восьмой"
Ссылки
- «День восьмой» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v136368 День восьмой] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий День восьмой
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.