День защитника Отечества

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
День защитника Отечества
</td>
Установлен в 1922 году
Дата 23 февраля
Связан с первыми боями Красной армии против германских войск в феврале 1918 года

День защи́тника Оте́чества — праздник, отмечаемый 23 февраля в России, Белоруссии, Киргизии. Был установлен в РСФСР 27 января 1922 года, когда Президиум ВЦИК РСФСР опубликовал постановление о четвертой годовщине Красной Армии, в котором говорилось: «В соответствии с постановлением IX Всероссийского съезда Советов о Красной Армии Президиум ВЦИК обращает внимание исполкомов на наступающую годовщину создания Красной Армии (23 февраля)»[1]. Первоначально именовался как «День Красной Армии и Флота». С 1946 до 1993 гг. носил название «День Советской Армии и Военно-Морского флота». После распада СССР праздник также продолжают отмечать в ряде других стран СНГ.





Содержание

Возникновение праздника

Январь — февраль 1918 года

15 (28) января 1918 года Совет народных комиссаров Советской России издал Декрет о создании Рабоче-крестьянской Красной армии (опубликован 20 января (2 февраля) 1918 года в официальном печатном органе правительства большевиков[2]). На фронте началась запись в новую армию солдат-добровольцев, из которых формировали красноармейские роты, мало-помалу сводившиеся в полки[3]; но, например, в Петрограде первый пункт записи в Красную армию открылся лишь 21 февраля, то есть после начала германского наступления[4].

В 19:30 16 февраля германское командование официально заявило оставшемуся советскому представителю в Брест-Литовске о том, что в 12 часов дня 18 февраля заканчивается перемирие между Россией и Германией и возобновляется состояние войны[5]. 18 февраля германские и австро-венгерские войска оначали наступление по всему Восточному фронту. Как отмечает историк Юрий Фельштинский, относительно небольшие немецкие отряды продвигались, почти не встречая сопротивления: «Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении мифических германских войск города и станции оставлялись без боя ещё до прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60—100 человек. В Режице германский отряд был столь малочислен, что не смог занять телеграф, который работал ещё целые сутки»[6].

21 февраля был создан Комитет революционной обороны Петрограда во главе с Я. М. Свердловым. Вечером 22 февраля в Петроград по вызову В. И. Ленина прибыл из Могилёва начальник штаба Верховного главнокомандующего бывший генерал М. Д. Бонч-Бруевич, фактически возглавивший оборону Советской России от внешнего врага. После совещания с Лениным и другими представителями власти Бонч-Бруевич приступил к работе в Смольном, где разместился в комнате по соседству с кабинетом Ленина[7].

Газеты тех дней сообщали, что когда немцы начали наступление, в Минске совет народных комиссаров в западной области начал организовывать отряды для защиты города. Однако, узнав о приближении врага, эта охрана тут же бросила свои посты и бросилась к вокзалам, принимая поезда приступом. Жители заперлись в домах, в городе угасло электричество. В 12 часов ночи в город вступили немецкие войска[8]. Люцин был взят следующим образом: в городок прибыло из Режиц всего 42 человека (немцев) в двух вагонах. Немцы были очень утомлены и прежде отправились в буфет, где сытно закусили. После чего ими был задержан эшелон солдат, готовых к отъезду. Немцы построили солдат в шеренгу на платформе, отобрали у них ружья и заявили: «Теперь вы свободны. Марш, куда хотите, только паровозов не получите»[9].

Наступление на Ревель, Псков и Нарву вели войска 8-й германской армии, состоящие из 6 дивизий и ряда других частей. При наступлении на Псковском направлении силы германской стороны составляли 5 полков[10]. Немцы наступали небольшими летучими отрядами из добровольцев, которые, «не встречая сопротивления, продвигались на поездах, автомашинах и санях далеко впереди от медленно подтягивающихся главных сил»[11]. Скорость продвижения немцев доходила до 50 км в сутки[12], Двинувшись от линии Пинск-Двинск-Рига, немцы в течение первой же недели наступления заняли Минск, Полоцк, Псков, Ревель.

Надежды большевиков на сводные красноармейские части и «пролетарскую» Красную Гвардию не оправдались. По воспоминаниям Антонова-Овсеенко, «сводные отряды в значительной части оказались недееспособны, дали большой процент дезертирства, ослушания. Отряды Красной Гвардии обнаружи­ли в общем слабую выносливость, плохую маневренность и боеспособность»[13]. Узнав о мобилизации Красной Гвардии и готовящемся преобразовании её в Красную Армию, многие петроградские красногвардейцы поспешили сдать оружие и разойтись по домам[14].

В статье «Тяжёлый, но необходимый урок», опубликованной в «Правде» 25 февраля, Ленин так характеризовал ситуацию тех дней:

Мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о невыполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве (…) В Советской республике нет армии.

23 февраля 1918 года было опубликовано воззвание СНК от 21 февраля «Социалистическое отечество в опасности»[15], а также «Воззвание Военного главнокомандующего» Н. Крыленко, которое заканчивалось словами: «<…> Все к оружию. Все на защиту революции. Поголовная мобилизация для рытья окопов и высылка окопных отрядов поручается советам с назначением ответственных комиссаров с неограниченными полномочиями для каждого отряда. Настоящий приказ рассылается в качестве инструкции во все советы по всем городам»[15]. 23 февраля 1918 г. председатель СНК В. И. Ленин опубликовал в «Правде» статью «Мир или война», в которой настаивал на необходимости немедленного заключения мира; в конце статьи он призвал:

…готовить революционную армию не фразами и возгласами (как готовили её те, кто с 7-го января не сделал ничего для того даже, чтобы попытаться остановить бегущие наши войска), а организационной работой, делом, созданием серьёзной, всенародной, могучей армии.

Положение большевиков осложнялось ещё и тем, что значительная часть русского общества приветствовала наступление немцев. Вот как это описывает Иван Бунин: «В газетах — о начавшемся наступлении немцев. Все говорят: „Ах, если бы!“… Вчера были у Б. Собралось порядочно народу — и все в один голос: немцы, слава Богу, продвигаются, взяли Смоленск и Бологое… Слухи о каких-то польских легионах, которые тоже будто бы идут спасать нас… Немцы будто бы не идут, как обычно идут на войне, сражаясь, завоевывая, а „просто едут по железной дороге“ — занимать Петербург… После вчерашних вечерних известий, что Петербург уже взят немцами, газеты очень разочаровали…».

А вот что Михаил Пришвин записал в дневнике 19 февраля 1918 г. о разговорах на Невском проспекте:

«Сегодня о немцах говорят, что в Петроград немцы придут скоро, недели через две. Попик, не скрывая, радостно говорит: Ещё до весны кончится. Ему отвечают: Конечно, до весны нужно: а то и землю не обсеменят, последнее зерно выбирают. Слабо возражают: Думаете, немцы зерно себе не возьмут? Отвечают убеждённо: Возьмут барыши, нас устроят, нам хорошо будет и себе заработают, это ничего»[16].

Утром 23 февраля Совнаркому был предъявлен германский ультиматум. На заседании ЦК РСДРП(б) Ленин, несмотря на сильную оппозицию, склонил членов ЦК принять ультиматум. Ленин потребовал заключения мира на германских условиях, пригрозив в противном случае подать в отставку. Ленин считал, что главное — это ценой любых потерь сохранить островок уже существующей пролетарской власти[17][18][19]. В ночь на 24 февраля он был принят. Однако наступление немецких войск продолжалось до подписания мирного договора 4 марта[10].

Советский историк Ю. Кораблев пишет, что 23 февраля в крупных городах прошли массовые митинги, в этот день началась массовая запись добровольцев в Красную Армию, а 25 февраля на фронт отправились первые красноармейские отряды[20]. Согласно другой версии, призывные пункты открылись только 25 февраля, когда и была сделана реальная попытка начать массовую запись в Красную армию ввиду продолжавшегося наступления немцев и возникшей угрозы Петрограду[4].

После 23 февраля красные отряды начали оказывать сопротивление германским войскам. В городе Валке наступавшие немецкие части вступили в бой с отрядом латышских стрелков. Газета «Правда» от 24 февраля указывала: «В Валке идёт бой немецких ударников с отрядом латышей в 300 человек». Велись бои под Псковом, под Ревелем, в районе Гдова[10][20].

26 февраля Совет народных комиссаров РСФСР принимает решение о переводе всех органов власти в Москву[21].

3 марта 1918 года был подписан Брестский мир целиком на германских условиях.

Патриарх Тихон в своем послании 5(18) марта 1918 г. высказался с резким осуждением Брестского мира: «Заключённый ныне мир, по которому отторгаются от нас целые области, населённые православным народом, и отдаются на волю чуждого по вере врага, а десятки миллионов православных людей попадают в условия великого духовного соблазна для их веры, … мир, отдающий наш народ и русскую землю в тяжкую кабалу, — такой мир не даст народу желанного отдыха и успокоения. Церкви же Православной принесёт великий урон и горе, а Отечеству неисчислимые потери»[22].

Учреждение праздника

10 января 1919 года Председатель Высшей военной инспекции РККА Николай Подвойский отправляет во ВЦИК предложение отпраздновать годовщину РККА 28 января:

28 января, исполняется год со дня издания Советом Народных Комиссаров декрета о создании Рабоче-крестьянской Красной армии. Было бы желательно отпраздновать годовщину создания Красной армии, приурочив празднование к 28 января, дню издания декрета.

Его просьба приходит с опозданием и рассматривается только 23 января. В результате ВЦИК отказывает в связи с опозданием предложения. Тем не менее, 24 января Президиум Моссовета рассматривает вопрос «Об устройстве праздника в ознаменование годовщины создания Красной Армии» и совмещает празднование с днём Красного подарка — 17 февраля. День Красного подарка планировался как своеобразная благотворительная акция, когда население, по замыслу большевиков, должно было жертвовать подарки для красноармейцев. Но так как 17 февраля попало на понедельник, день Красного подарка, и, соответственно, годовщину РККА отложили на ближайшее воскресенье, то есть на 23 февраля. Газета «Правда» сообщала:

Устройство дня Красного подарка по всей России перенесено на 23 февраля. В этот день по городам и на фронте будет организовано празднование годовщины создания Красной Армии, исполнившейся 28 января.

Затем праздник был на несколько лет забыт и возобновлён в 1922 году. 27 января этого года было опубликовано постановление Президиума ВЦИК о 4-й годовщине Красной армии, в котором говорилось[23]:

В соответствии с постановлением IX Всероссийского Съезда Советов о Красной армии Президиум ВЦИК обращает внимание исполкомов на наступающую годовщину создания Красной армии (23 февраля)

Первые попытки обоснования даты 23 февраля

В 1923 году широко праздновалось 5-летие РККА, и праздники на 23 февраля приобрели всесоюзный уровень. Именно тогда, по мнению историка В. Миронова, начинаются попытки изобрести некое событие, оправдывающее дату[13]. Впервые день 23 февраля прямо назван днём опубликования декрета о создании Красной армии в постановлении Президиума ВЦИК от 18 января 1923 года[23]. В приказе Реввоенсовета Республики от 5 февраля 1923 года, подписанном Троцким, событие, послужившее поводом для праздника, определяется так: «23 февраля 1918 г., под напором врагов рабочее и крестьянское правительство провозгласило необходимость создания вооружённой силы»[12]. В том же году в журнале «Военная мысль и революция» появилось утверждение, что 23 февраля была якобы сформирована первая красноармейская часть, принимавшая участие в боях на северо-западном направлении. В следующем году в журнале «Военный вестник» появляется фотокопия декрета Ленина об организации Красной армии от 15 (28) января 1918 г. с ложной датировкой его 23 февраля. В. Миронов объясняет это тем, что сформировавшемуся к тому времени партийно-бюрократическому аппарату было «важно и выгодно скрыть позор 1918 г.»[13].

Однако ещё в 1933 году К. Е. Ворошилов на торжественном заседании, посвящённом 15-летней годовщине РККА, признавал[24]:

Кстати сказать, приурочивание празднества годовщины РККА к 23 февраля носит довольно случайный и трудно объяснимый характер и не совпадает с историческими датами.

События под Псковом и Нарвой и их трактовка

Во второй половине 30-х гг. 20-го века в СССР события февраля 1918 года стали трактоваться как победа, одержанная в эти дни над немцами под Псковом и Нарвой[4][12]. Согласно архивным данным, к вечеру 23 февраля 1918 года германская армия находилась в 55 км от Пскова и 170 км от Нарвы. Никаких боев в этот день ни в германских, ни в советских архивах не зафиксировано[14].

Занятие немцами Пскова

Для захвата Пскова, являвшегося центром всего Северного фронта, германское командование двинуло 5 полков (4 пехотных и 1 кавалерийский) и артиллерийские части. Эти войска продвигались к Пскову по железным и шоссейным дорогам с юга из Острова и юго-запада из Валки[10]. Непосредственно же для захвата Пскова были двинуты летучие отряды 53-го немецкого корпуса 8-й армии (генерала Г.Кирбаха) группы армий «Д» - в основном на город наступали силы 78-й дивизии[25]. 2). Взяв 21 февраля Режицу и подогнав состав, захваченный в Двинске, который снабдили блиндированными мешками с песком орудийными платформами (из-за чего в советской литературе он фигурирует как «бронепоезд») — немцы с этим составом и при поддержке броневиков двинулись на Псков[26][27]. Член управления войсками Северного фронта Б. П. Позерн отмечал крайнюю малочисленность наступавших на Псков немцев: «По сведениям, они исчисляются чуть ли не ротами, хотя выигрыш их в том, что у них есть артиллерия и кавалерия. Это, как кажется, в небольшом количестве»[28].

21 февраля Псков был объявлен на осадном положении. В городе находилось большое количество солдат, так как самый город прикрывала (бежавшая из-под Двинска и Риги) 12-я русская армия, а далее, в районе Острова, находилась 1-я армия. Однако ввиду полной небоеспособности им было приказано отступить в районы Новгорода, Луги и Старой Руссы, и солдаты массами спешно покидали город по шоссе на Лугу[27][28]. Защищали город рота псковских красногвардейцев и солдат-призывников численностью до 100 человек под командованием начальника Чрезвычайного военного штаба при Управлении войсками Северного фронта Черных, а также прибывшие из-под Риги: две роты и пулемётная команда 2-го Рижского латышского полка под командованием выборного командира полка Ю. Ю. Аплока, партизанский отряд из солдат-добровольцев 20-го Сибирского полка под командованием фельдфебеля И. М. Ляшкевича, красногвардейские отряды, сформированные в Валке, часть членов Исполнительного комитета объединённого Совета латышских стрелков (Исколострела) и Исполкома Совета солдатских депутатов (Искосола) 12-й армии Северного фронта и 2-й красноармейский полк под командованием бывшего штабс-капитана А. И. Черепанова, укомплектованный из солдат-добровольцев 12-й армии[10][29][30][31]. Вечером 23 февраля в театре им. Пушкина было созвано собрание большевистского актива для обсуждения положения. Заседание открыл Позерн заявлением, что царская армия полностью разложилась и небоеспособна, одна авторота под командованием А.Иванова не в силах сдержать врага, помощи из Петрограда нет. Выступивший затем М. П. Ушарнов заявил, что митинги на фабриках и заводах ничего не дают, никто не желает защищать Советскую власть, а железнодорожники настроены прямо антисоветски и открыто саботируют. Выступивший затем член ВРК А.Иванов доложил, что артиллерии нет, так как замки от орудий солдаты частью побросали в ватерклозет на Иркутском плацу, частью увезли на свалку, все орудия приведены в негодное состояние. Железнодорожники, саботируя, отказались дать паровоз для эвакуации пироксилиновых складов. Остальные ораторы подтвердили эту картину. Однако, было решено оставаться на своих местах. Но вскоре, при известии о падении Острова, было принято решение об эвакуации в Торошино (в 20 км к С-В от Пскова)[32] .

23 февраля 1918 года немецкие части находились на дальних подступах к Пскову. Около 21 часа Позерн сообщал в Петроград: «Немцы в 25 верстах от Пскова и идут броневиками по шоссе и по железной дороге поездом. Очевидно, будут в Пскове через несколько часов»[28][33]. Согласно воспоминаниям Черепанова, вечером 23 февраля его полк на линии рек Черёха-Многа (10-15 км от города), вступил в боестолкновение с немцами, наступавшими вдоль железной дороги, и сумел их ненадолго остановить[27]ref name="Черепанов" />. Однако правдивость воспоминаний Черепанова ставится под сомнение, Черепанов был вынужден подстраиваться к официальной версии событий[14], а она связывала реальный бой на Черёхе с датой 23 февраля и настаивала на победе красноармейцев. По данным историка А. Михайлова, бой на реке Черёхе произошёл днём 24 февраля[34]. Согласно же воспоминаниям другого участника того же боя, Ивана Тимошенко (он командовал ротой железнодорожных войск, соседей полка Черепанова), немцы появились перед позициями красных уже поздно вечером 23 февраля, но были остановлены их огнем. С утра начался бой, который некоторое время шел с переменным успехом, в какой-то момент немцы прорвали красный фронт, красная кавалерия ликвидировала прорыв и в свою очередь прорвалась на 3 километра вглубь немецких позиций, но была остановлена и отбита немецкими резервами[35]. Наконец, по данным псковского краеведа-архивиста Н. В. Коломыцевой, никаких даже перестрелок 23-го февраля не было, немецкий передовой отряд численностью до одной роты подошел к советским позициям утром 24-го и после короткого, но ожесточенного боя прорвал их[36]. И. В. Иванов вспоминал: «часов в 11 (24 февраля) в районе Череха-Лопатино была слышна пулеметная стрельба пулемета „Максим“ и немецкого пулемета небольшими очередями с большими промежутками, около часу дня стрельба окончилась»[37] .По воспоминаниям Черепанова, 24 февраля днем его полк был обойдён немцами по проселочным дорогам и отступил к окраинам Пскова, прикрывая шоссе на Лугу, по которому продолжалось бегство солдат 12-й армии: «с занимаемой позиции было хорошо видно, как бесконечной вереницей двигались от Пскова на восток обозы и деморализованные части старой армии»[38]. Во Пскове положение осложнялось погромами, которые начались 24 февраля: «Утром 24 февраля напряжение достигло наивысших размеров. Начинались грабежи, которые с трудом прекращались. На рыночной (ныне Советской) площади зам. председателя Совета Клейнешехерт, командированный для прекращения грабежей, был убит группой погромно-настроенных солдат. Труп лежал на площади, безучастно носились мимо него люди в разные стороны»[39]. Рыночная площадь находилась непосредственно перед зданием Совета. Затем немцы, воспользовавшись царившим хаосом, просёлочными дорогами обошли правый фланг псковских красногвардейцев[26][27][28] и в 18 часов захватили станцию Псков-1 (и предместье Кресты, где она располагалась). При этом они были встречены ожесточённым пулемётным огнём латышей, пытавшихся контратаковать, но в конце концов сломленных напором немцев[26][28][29]. После этого 2-й полк и латыши получили приказ отступить. Полк отступил по шоссе на Лугу-Петроград к станции Торошино, куда были эвакуированы из Пскова и все учреждения[40]. Некоторое время оставшиеся в городе небольшие группы красногвардейцев в разных местах вели по немцам пулемётный огонь, прикрывая отступление[41]. Рабочий-большевик И. В. Иванов, один из организаторов группы, вступившей в бой с немцами у вокзала, вспоминал: «Немецкие войска шли на Псков по 5 направлениям (…)Они шли как на парад не встречая нигде серьезного сопротивления»[37] Наиболее ожесточённый бой развернулся около полуночи с 24 на 25 февраля на углу улиц Сергиевской и Великолуцкой (ныне Октябрьский пр. и ул. Советская) по направлению к вокзалу, откуда наступали немцы. Вот как описывал эти события их участник В. Лемзаль: «Красногвардейцы на улицах находились небольшими группами, защищались мужественно и почти все легли. Последними слышанными мною словами их были: „Товарищи, мы можем только умереть!“, что они и выполнили с честью.»[42][43]. В то же время через город, частично уже занятый немцами, прорвался по железной дороге отступавший из Валков 7-й латышский стрелковый полк[44][36][45].

К 2 часам ночи немцы полностью овладели Псковом[46]. В сводке германской ставки, которую подписал 25 февраля генерал Людендорф, сообщалось: «Южнее Пскова наши войска наткнулись на сильное сопротивление. В ожесточённом сражении они разбили врага, город взят»[10] 26 февраля Позерн сообщал в Петроград о взятии Пскова: «Город был взят небольшими силами немцев. Наша беда в отсутствии подготовки, а также в том, что никакими приказами нельзя изменить заранее подготовленного настроения — не продолжать войну»[28]. 27 февраля «Правда» сообщала: «Псков был занят небольшими силами немцев. Город удалось бы отстоять, если бы было оказано сопротивление. К сожалению, солдаты в первый момент поддались панике и не предприняли никаких шагов к отпору»[47]

При этом, 24 февраля, около 10 часов вечера отступавшие к Пескам псковские красногвардейцы взорвали расположенный примерно в 5 км от города пироксилиновый склад (точнее не сам склад, он был пуст, а 2 вагона)[48] как раз в тот момент, когда в него вошёл немецкий батальон, и таким образом уничтожили 270 военнослужащих германской армии (30 офицеров, 34 унтер-офицера и 206 солдат). Организатором взрыва был член Военно-революционного комитета Александр Александрович Иванов[49][50] Вот как описывал последствия взрыва участник тех событий Илья Иванов, который побывал там через 10-12 часов после взрыва, застав ещё не эвакуированных раненых и неубранные трупы немцев:"Немецкие войска избрали кратчайший путь на Псков. Поскольку шоссе все забито обозом, они пошли с Поклонной горки по старинной дороге на Псков. Склады пироксилиновые (их было четыре – большие, деревянные) были пусты, их я лично сам осмотрел. Значит, минирована была проходная. На месте ее была яма, в которую можно было поставить 2-х этажный дом и его не увидеть. Рядом с проходной – барак караульного помещения, от которого ничего не осталось, все разнесло. Взорвались два вагона со взрывчаткой. Их так разнесло, что только одну ось от вагона унесло метров на 300-400, а другие вообще неизвестно куда. У места взрыва было немцев около 1200 чел. Шли две группы по 600 человек в 200-500 метрах друг от друга. Первая группа, что подошла к проходной, была полностью уничтожена, потому что от проходной до взорванных вагонов было метров 60-80. От первой группы в 200-300 метрах от места взрыва валялись 6-8 разорванных лошадей". Судя по плану, представленному Ильёй Ивановым, вагоны со взрывчаткой стояли на Морозовской ветке, там где она пересекается со старинной дорогой, по которой шли немецкие колонны. Склады находились в непосредственной близости от вагонов с юго-восточной стороны от Морозовской ветки, по другую сторону ветки - Еврейское кладбище. Место взрыва расположено в 700 метров на юго-восток от здания вокзала станции Псков. Немецкое командование признавалось, что в результате этого взрыва потеряло больше солдат и офицеров, чем за все время 250-километрового наступления на Псков[14][29]. Иван Николаевич Ларионов, бывший свидетелем оккупации Пскова, сообщал, что на сбор фрагментов тел на большой площади, вокруг места взрыва, заняло у немцев много дней[51]. 25 февраля через Псков с боем прорвались отступавшие латышские стрелки, которые заняли оборону в Любятово. По словам историка А.Михайлова, полностью установить контроль над Псковом немцы сумели только к 28 февраля[52], По данным историка А.И. Лобачёва, красногвардейцы еще несколько дней контролировали северо-восточные предместье Пскова - Любятово, а также обороняли литейно-механический завод Штейна и здание каторжной тюрьмы. Благодаря этому военно-революционному штабу удалось эвакуировать базисные склады Северного фронта стоимостью в 400 миллионов рублей, спасти золото Псковского отделения Государственного банка.[53].

Заняв Псков, германские войска 25 февраля остановили наступление на этом направлении и далее из Пскова высылали лишь разведывательные разъезды. На расстоянии 5-6 верст от города были высланы караулы по 10-15 человек, немцы рыли вокруг города окопы и устанавливали колючую проволоку. Они не заняли даже станцию Запсковье в 2 верстах от города - с ней сохраняли связь красные в Гдове[54]. Гарнизон города составили несколько полков 78-й дивизии (в основном пожилые резервисты из ландвера), штаб расположился в здании реального училища[25][55]. 26 февраля Позерн сообщал: «О теперешнем положении немцев сведений точных не имею. Первая станция от Пскова — Торошино — ещё у нас. Это 20 верст от Пскова». Позерн просил подкреплений, и секретарь наркомвоенмора Косташевский отвечал: «отряды красногвардейцев спешно формируем и высылаем на фронт. По направлению к Пскову нами двинут отряд Пехлеванова, с которым установите связь»[28][56]. В советской оперативной сводке за 27—28 февраля говорилось, что «немцы из Пскова не выходили с целью наступательных операций… продвижение немцев из Пскова не замечается, несмотря на заманчивую возможность захвата нашей артиллерии и обозов, следовавших по псковскому шоссе на Новоселье»[10]

Утром 25 февраля антисоветски настроенная часть жителей (по словам Лемзаля главным образом еврейская буржуазия, Галицер-Черновицкий наоборот называет их «исконным купечеством»), организовали торжественную встречу вступившим немцам с хлебом-солью. «Словно светлый праздник у нас сегодня» — говорили они.[55].В.Лемзаль сравнивает энтузиазм, царивший на улицах Пскова, с энтузиазмом первых дней Февральской революции[42]. Тотчас началась бойкая торговля магазинов, в которые кинулись оголодавшие немцы. Были выданы немцам красногвардейцы, большевики, советские деятели — всего 140 человек. Все они были расстреляны. Немцы немедленно расклеили приказы, вводившие комендантский час и требовавшие до 28 февраля сдать все оружие.[55][46][57]. В то же время, оккупационные немецкие власти разрешили русским офицерам ношение формы. Уже утром 25-го на улицах появились офицеры в погонах, которые требовали от встречных солдат отдания чести, а в случае неповиновения пытались обращаться за помощью к немецким патрулям[58][46]. «Немцев в Пскове около четырёх тысяч… офицерство русское надело погоны и поражает своим количественным составом, охотно регистрируется у немцев, обезоруживает русских солдат и население» - сообщалось 27 числа в советской разведсводке[59]В городе была восстановлена прежняя городская Дума во главе с кадетом Владимировым[60].

26 февраля было издано обязательное постановление о сдаче местными жителями до 28 февраля в комендатуру оружия. Город был объявлен на осадном положении, введен комендантский час, распространение слухов и газет, не разрешенных комендатурой, запрещено. Был отдан приказ р регистрации офицеров и военнобязанных до 42-летнего возраста с целью дальнейшей отправки их в Германию. 28 февраля было отправлено несколько офицеров[55][3].

Утром 26 февраля в Псков прибыли советские дипломаты, направляющиеся в Брест для подписания мирного договора с немцами. Среди них Г. В. Чичерин и Л. М. Карахан, которые сразу же направились к немецкому коменданту города, чтобы официально известить о прибытии советской делегации. Весть «о прибытии большевиков» с быстротою молнии разнеслась по городу. У гостиницы «Лондон» собралась громадная толпа враждебно настроенных лиц — по мнению наблюдателей-большевиков состоявшая из бывших русских офицеров, чиновников и лавочников. Раздавались крики: «Смерть большевикам!» Толпа попыталась ворваться в гостиницу[61]. Со своей стороны в городах, остававшихся под контролем большевиков, проводились репрессивные меры против буржуазии.

При известии о падении Пскова, из Петрограда на Псковское направление были высланы наскоро собранные разнородные формирования (1-й красноармейский полк, 6-й и 7-й латышские стрелковые полки, отряды красногвардейцев петроградских заводов, бронепоезд, батарея Михайловского артиллерийского училища и 2-й пулемётный запасной полк — всего 1.300 штыков, 87 пулемётов, 63 конных разведчиков, 4 трёхдюймовых орудия[62].). Они составили так называемые Псковские отряды под командованием полковника генерального штаба Иордана Пехливанова. Капитан генерального штаба А. Д. Загребин, бывший в отрядах Пехливанова, характеризует их как «настоящие банды» и «сброд», совершенно необученные и лишенные элементарной дисциплины[25]. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Бонч-Бруевич поставил перед ним задачу взять обратно Псков, но эта задача оказалась совершенно непосильной. Закончив сосредоточение в Луге, отряды Пехливанова 28 февраля заняли станцию Торошино и с вечера 1 марта начали атаковать находившиеся вокруг города мелкие немецкие группы, не ожидавшие появления противника. Им удалось уничтожить заставу из нескольких человек на станции Черняковицы и разъезд, разгромить из засады отряд в 150 велосипедистов, сбить два аэроплана. Утром 4 марта немцы сами перешли в наступление и отбросили красных от станции Черняковицы. После этого пришли сообщения о подписании мира в Брест-Литовске. [25].

К моменту прекращения боевых действий, численность псковских отрядов доходила уже до 3620 человек, в т. ч. 2100 штыков при 97 пулеметах и 4 орудиях и 113 шашек. Наиболее боеспособной частью отряда Пехливанов считал 6-й Тукумский латышский полк[25].

Согласно букве подписанного 3 марта Брест-Литовского договора Псков должен был остаться в составе Советской России, однако фактически немцы не собирались очистить ничего из занятых территорий. Демаркационная линия пролегла в 10 км. от Пскова между станциями Торошино и Черняковицы, немецкую и советскую стороны разделяла 10-километровая нейтральная полоса. С немецкой стороны нейтральная полоса проходила по линии Хотицы - Портянниково - Силово - Панино - Козий Брод - Лисьи горки - Любятово - Сельскохозяйственное училище - Кресты - Черёха. Сегодня все эти населённые пункты находятся в черте современного Пскова, кроме Хотиц и Черёхи[58][63]. Советская историческая традиция, а также российский историк П. А. Николаев объясняют остановку немцев в районе Пскова сопротивлением красных отрядов[10][62]. А.В.Ганин полагает, с одной стороны, что фактически отряды, защищавшие Петроград, в том числе на псковском направлении, свою задачу выполнили: они показали, что на Восточном фронте еще есть кому сопротивляться германскому наступлению, и если это наступление будет развиваться, оно встретит, пусть и недостаточное, но все же организованное сопротивление. В итоге, по мнению Ганина, власть Ленина, а с ней и независимость страны были спасены. С другой стороны, по его мнению, относительные успехи Псковских отрядов объясняются тем, что немцы не принимали противника всерьез и не предпринимали никаких активных действий на псковском направлении. [64].

События конца февраля 1918 года во Пскове стали одним из сюжетов для поэмы «Ледовое побоище» Константина Симонова[65]

Занятие немцами Нарвы

На Нарвском направлении немцы (Северный корпус) начали наступление 25 февраля. 3 марта они подступили к городу. Город защищали отряды Нарвского боевого участка: сводный красноармейский отряд Кляве-Клявина, группа венгров-интернационалистов во главе с Белой Куном, отряд под командованием Владимира Азина и отряд моряков Дыбенко, под общим командованием Дыбенко, назначенного комендантом Нарвы. Дыбенко настоял на наступательной тактике, вопреки мнению военных специалистов, предлагавших оборону, и с утра 3 марта повел своих матросов в атаку на приближавшихся по железной дороге немцев. После встречного боя между станциями Вайвара и Корф, отряд Дыбенко под угрозой обхода отступил, и около 15 часов немцы вышли к высотам примерно в 5 км к С-З от города, где были на какое-то время остановлены.[66][67]. Но выдержки людей Дыбенко хватило только на несколько часов: вечером красные «без напора со стороны немцев»[68] бежали из Нарвы. Немцы, не зная об этом, вступили в город только на следующее утро.

Бежавшие из Нарвы красные части сосредоточились в Ямбурге, где их пытался организовать прибывший из Петрограда генерал Д. П. Парский. Он даже вынашивал планы контрудара по Нарве (зная из телефонных переговоров, что немцы в неё ещё не вступали). Однако моряки не только категорически отказались возвращаться в Нарву, но и бежали далее в Гатчину, причём в поезде Дыбенко оказался и Парский, которому с трудом удалось выбраться и вернуться в Ямбург[68]. В 22 часа 4 марта он телеграфировал:

«Нарва занята крайне слабыми силами. (…) Все матросские эшелоны отправились с комиссаром Дыбенко [к] Гатчине. Оборонять позицию у Ямбурга были несклонны. Красногвардейские части отправляю из Ямбурга вслед за матросами. По примеру последних и красногвардейцы стали колебаться; больше никаких вооружённых сил под рукой у меня нет, потому снял артиллерию с позиции, отдал распоряжение отправлять остающиеся эшелоны с имуществом, сам выезжаю через четверть часа»[28].

Ямбург был таким образом оставлен и возвращён только на следующий день, когда на помощь Парскому прибыли подкрепления. Немцы в него не входили и вообще оставались в Нарве. По данным Парского, их силы были невелики — «не более нескольких батальонов и двух полков конницы, причём в самом городе расположен отряд из батальона пехоты, одной кавалерийской части, броневых машин и самокатчиков»[68]. В это время уже вступил в действие Брестский договор, и немцы остановились на линии Псков-Нарва[4][69][70].

Дыбенко, страшась ответственности за оставление Нарвы, бежал со своими моряками из Гатчины далее и в конце концов был обнаружен в Самаре, откуда отправлен в Москву и отдан под трибунал[71]. За оставление Нарвы он был снят с поста наркома военно-морских сил и исключен из партии[69][70].

Появление трактовки событий как «победы под Псковом и Нарвой»

Трактовка событий февраля 1918 года как «победы под Псковом и Нарвой» была предложена лично Иосифом Сталиным в 1938 году. Впервые она появляется в материале, опубликованном в «Известиях» 16 февраля 1938 г. под заголовком «К 20-летию РККА и ВМФ. Тезисы для пропагандистов». Соответствующий тезис звучал следующим образом: «Под Нарвой и Псковом немецким оккупантам был дан решительный отпор. Их продвижение на революционный Петроград было приостановлено. День отпора войскам германского империализма стал днём юбилея молодой Красной Армии»[14].

В сентябре того же года он был закреплён в опубликованной в «Правде» главе «Краткого курса истории ВКП(б)» в практически аналогичных предыдущему тексту выражениях[72]:

Вооружённая интервенция немецких империалистов вызвала мощный революционный подъём в стране. В ответ на брошенный партией и Советским правительством клич «Социалистическое отечество в опасности!» рабочий класс ответил усиленным формированием частей Красной армии. Молодые отряды новой армии — армии революционного народа — героически отражали натиск вооружённого до зубов германского хищника. Под Нарвой и Псковом немецким оккупантам был дан решительный отпор. Их продвижение на Петроград было приостановлено. День отпора войскам германского империализма — 23 февраля — стал днём рождения молодой Красной армии.

Гораздо более решительная формулировка дана Сталиным в приказе от 23 февраля 1942 года[73]:

Молодые отряды Красной армии, впервые вступившие в войну, наголову разбили немецких захватчиков под Псковом и Нарвой 23 февраля 1918 года. Именно поэтому день 23 февраля 1918 г. был объявлен днём рождения Красной армии.

Эта версия многие годы поддерживалась государственной пропагандой в СССР[4][12]. И в настоящее время (2011) данная версия упоминается как реальная в некоторых публицистических работах[74].

День защитника Отечества в России

С 2002 года по решению Государственной думы ФС РФ 23 февраля в России является нерабочим днём и эта дата отмечается как «День защитника Отечества» в соответствии с Федеральным законом РФ «О днях воинской славы (победных днях) России» (1995 год).

24 марта 2006 года Госдума постановила исключить из официального описания праздника в законе слова «День победы Красной Армии над кайзеровскими войсками Германии (1918 год)», а также изложить в этом законе в названии данного праздника понятие «защитник» в единственном числе (согласно тому, как этот праздник к тому моменту уже назывался согласно ст. 112 Трудового кодекса РФ).

Сегодня 23 февраля в России является неформальным народным праздником мужчин, который празднуется как коллегами в своих коллективах, так и в семьях, и носит массовый характер. В этот день поздравляют также и женщин — ветеранов Великой Отечественной войны, женщин-военнослужащих. Одна из традиций праздника в Москве — торжественная церемония у стен Кремля, возложение венков к Могиле Неизвестного Солдата. В Александровский сад прибывают Президент России, главы обеих палат парламента, военное руководство, представители других ветвей власти, руководители политических партий, церковные иерархи[75]. После минуты молчания звучит государственный гимн, затем торжественным маршем проходит рота почётного караула. Вечером высшее руководство страны присутствует на праздничном концерте, посвящённом Дню защитника Отечества. Также вечером в Москве и во многих других городах России производится праздничный салют[76]. В Пскове проходит парад у памятника, посвящённого первым боям Красной Армии[77]. Устраиваются реконструкции событий февраля 1918 года[78].

Для большинства граждан России День защитника Отечества — важная и значимая дата. По результату опроса Фонда «Общественное мнение», проведённого в феврале 2013 года, так заявляют 77 процентов опрошенных[79].

День защитника Отечества в других странах СНГ

День защитника Отечества отмечается не только в России.

День защитника Отечества отмечается также в Киргизии (является нерабочим днём), в Белоруссии и в Приднестровье. В Белоруссии продолжает оставаться рабочим днём.

День защитников Отечества и Вооружённых Сил в Белоруссии

В Белоруссии основой праздника является дата 23 февраля 1918 года: 23 февраля 2008 года на государственном уровне было отмечено 90-летие Вооружённых сил Республики Беларусь[80].

По традиции 23 февраля в День защитников Отечества Президент Александр Лукашенко возлагает венок к монументу на площади Победы в Минске. На церемонии присутствуют высшие должностные лица страны, а также представители иностранных дипломатических миссий. Венки и цветы к Вечному огню возлагаются от представителей православной и католической церквей, ветеранских организаций. Глава государства и все присутствующие чтут память погибших минутой молчания[81][82].

День защитника и День образования Вооружённых Сил Таджикистана

В Таджикистане 23 февраля отмечается как День защитника и День образования Вооружённых Сил[83].

В январе 1992 года Указом Президента Таджикистана был образован Комитет обороны Республики Таджикистан, в подчинение которого вошли дислоцированные на территории страны части и соединения, военкоматы, штабы, учреждения и формирования гражданской обороны, военные кафедры вузов, военно-юридические органы, части обеспечения и обслуживания. Был начат процесс формирования национальной гвардии. 18 декабря 1992 года в соответствии с указом Президиума Верховного Совета РТ было образовано Министерство обороны Таджикистана и это послужило началом процесса создания национальных Вооружённых Сил. Первые подразделения, части и соединения были сформированы на базе отрядов Народного фронта.

23 февраля 1993 года впервые после приобретения независимости, в разгар гражданской войны в Душанбе состоялся военный парад Вооружённых Сил. C учётом того, что исторически 23 февраля отмечался как день защитника, руководство страны приняло решение объявить этот день Днём создания Вооружённых Сил Таджикистана[84].

День защитника Отечества в Киргизии

В Киргизии День защитника Отечества отмечается 23 февраля. Этот день стал нерабочим праздничным днём, благодаря Трудовому Кодексу, принятому в 2004 году (статья 113). В Бишкеке в этот день на площади перед зданием мэрии проходит торжественное построение личного состава Бишкекского гарнизона, после чего военнослужащие в сопровождении оркестра проходят парадом до главной площади столицы «Ала-Тоо»[85][86].

День защитника Отечества в Южной Осетии

23 февраля является официальным праздником в Южной Осетии. Праздник День защитника Отечества любим и почитаем. 23 февраля руководство и общественность Южной Осетии отдают дань памяти ветеранам, которые служили в рядах Советской Армии в годы Великой Отечественной войны, а также всех тех, кто встал на защиту Отечества в 90-е годы, и продолжают нести оборону Республики. 23 февраля в Южной Осетии чествуют как военнослужащих министерства обороны, ОМОН, других подразделений, так и сотрудников МВД. По всей Республике в течение недели проходят памятные вечера, встречи с защитниками Отечества. 23 февраля является официально нерабочим днём в Южной Осетии[87].

День защитника Отечества в Приднестровской Молдавской Республике

В Приднестровье День защитника отечества является государственным праздником и отмечается 23 февраля. Основные праздничные мероприятия проходят в Тирасполе. В них принимают участие Президент республики и главы силовых ведомств[88].

23 февраля в Армении

В Армении данный день не является государственным праздником. Однако 23 февраля в Ереване и Гюмри проходят торжественные мероприятия по поводу Дня защитника отечества. Министр обороны Армении, начальник Главного штаба Вооружённых сил, чрезвычайный и полномочный посол РФ в Армении, высокопоставленные офицеры и военнослужащие Вооружённых сил Армении и России, представители дипломатических ведомств посещают ереванский парк Победы. Они возлагают венки к памятнику Неизвестному Солдату, воздав дань уважения памяти погибших при защите Отечества. После этого по парку парадным строем проходят армянские и российские военнослужащие. В городе Гюмри культурно-деловой центр «Дом Москвы» при содействии Департамента внешнеэкономических и международных связей правительства Москвы к 23 февраля проводит большой концерт военно-патриотической песни в исполнении известных армянских певцов и музыкантов. В драмтеатре города собираются местные жители, военнослужащие 102-й российской военной базы, развёрнутой в Гюмри[89].

23 февраля в Абхазии

23 февраля в Абхазии отмечается, однако официально праздничным днём он не является. В этот день военнослужащие Министерства обороны Республики Абхазия, совместно с военнослужащими 7-й российской военной базы, дислоцированной в Абхазии, и пограничниками Пограничного управления ФСБ РФ в РА возлагают венки и цветы к Памятнику Неизвестному солдату на Набережной Махаджиров в Сухуме. Возлагаются также венки павшим в Отечественной войне народа Абхазии 1992—1993 гг. и российским миротворцам, погибшим во время несения службы в зоне грузино-абхазского конфликта. Абхазские и российские военные возлагают цветы в Парке Славы и у обелиска павшим миротворцам[90].

23 февраля на Украине

На Украине официально празднуется День Вооружённых Сил Украины 6 декабря. Однако в 1999 году был издан указ, в соответствии с которым 23 февраля назван Днём защитника Отечества. Этот день считается «мужским днём», как 8 марта — «женским днём». Как и 6 декабря, этот день не является выходным.

В 2008 году президент Украины Виктор Ющенко назвал 29 января («День подвига героев Крут») «настоящим национальным Днём защитника Отечества» и поддержал инициативы о государственном установлении такого памятного дня (в январе 2008 года Черкасская областная организация Украинской народной партии предложила президенту перенести празднование Дня защитника Отечества с 23 февраля на 29 января)[80]. Несмотря на это, 23 февраля, оставаясь рабочим днём, продолжает широко праздноваться как «День защитника Отечества».

В 2013 году, социологической группой «Рейтинг» был проведён опрос общественного мнения об отношении к празднику 23 февраля. Выяснилось, что для 41 % опрошенных 23 февраля — это хороший повод сделать приятное близким мужчинам (так чаще считают женщины). Для 39 % это праздник мужчин, которые имеют или имели отношение к армии (так чаще считают сами мужчины). При этом 12 % считают его политическим праздником из советского прошлого, а 7 % — обычным днём. По результатам исследования большинство жителей Украины воспринимает 23 февраля как праздник[81].

14 октября 2014 года президент Украины Пётр Порошенко отменил празднование Дня защитника Отечества на Украине 23 февраля[91]. Вместо него установлен новый праздник — День защитника Украины, который отмечается 14 октября. 14 октября церковью отмечается Покров Пресвятой Богородицы, а на Украине в этот день также традиционно отмечают День украинского казачества и годовщину создания Украинской повстанческой армии[92].

При этом 23 февраля — День защитника Отечества объявлен праздничным выходным днём на территории самопровозглашённых ДНР и ЛНР[93][94].

23 февраля в Латвии

После провозглашения независимости Латвии день 23 февраля, как и другие советские праздники, перестал быть официальным праздничным днём. День 23 февраля по-прежнему отмечают проживающие в Латвии участники Великой Отечественной войны, бывшие военнослужащие Вооружённых сил СССР, участники вооружённых конфликтов, выпускники советских высших военно-учебных заведений. Так, в Даугавпилсе традиционно в этот день у мемориала в парке Дубровина собираются горожане, чтобы почтить память военных, погибших в боях за город[95][96]. В Риге 23 февраля возлагаются венки у памятника Освободителям Латвии и Риги в Пардаугаве[97].

23 февраля в Эстонии

В этот день сотрудники Посольств Российской Федерации и Республики Беларусь в Эстонии, представители ветеранских и общественных организаций Эстонии принимают участие в церемонии возложения венков и цветов к подножию памятника Воину-Освободителю (Бронзовый солдат) на Воинском кладбище в Таллине[98][99][100][101].

Критика праздника в постсоветском российском обществе и предложения по альтернативному наполнению исторического значения праздника

Историки С. В. Волков и А. Б. Зубов обратили внимание на нелепость того, что в наследство от советских времён России достался праздник, называющийся Днём защитника Отечества, но отмечающийся в ту самую дату, когда Россия пережила, по их мнению, национальный позор и унижение, ведь именно в этот день в 1918 году Россия, руководимая большевиками, капитулировала перед Германской империей. 23 февраля состоялось заседание ЦК РСДРП(б), на котором был полностью и безоговорочно принят предъявленный германским командованием ультиматум, после чего ВЦИК и СНК РСФСР сообщили об этом германскому правительству. Никаких других важных событий в Советской России в тот день не происходило. По мнению С. В. Волкова, для празднования Дня защитника Отечества следует выбрать одну из множества действительно славных дат в российской военной истории, а продолжение празднования этого советского праздника в постсоветской России уравнивает «добро со злом, палачей с жертвами, героев с преступниками»[102].

Ряд историков, публицистов и общественных деятелей предлагал отмечать в этот день начало «Ледяного похода» Добровольческой армии, начавшегося в ночь с 9 (22) февраля на 10 (23) февраля 1918 года. По их мнению, поход добровольцев ознаменовал собой начало возрождения русской армии из революционного хаоса и дал надежду на возрождение русского государства[103][104][105][106][107].

В разное время против этого праздника высказывались Валерия Новодворская, представители чеченской диаспоры, протодиакон Андрей Кураев[108][109][110].

С критиками празднования Дня защитника Отечества 23 февраля не согласен современный российский историк А. В. Ганин. Он отмечает, что именно 23 февраля началась массовая мобилизация петроградского пролетариата в ряды Красной армии. Уже к 27 февраля в Красную армию в Петрограде вступили около 13 000 человек. Мобилизация вместе с согласием СНК на мирный договор с Германией привели к остановке агрессора. Ганин считает, что дата 23 февраля в России, как День защитника Отечества, вполне обоснована[111].

Праздники, посвящённые мужчинам, у других народов

См. также

Напишите отзыв о статье "День защитника Отечества"

Примечания

  1. [ria.ru/spravka/20150223/1048850139.html 23 февраля в России отмечается День защитника Отечества]
  2. «Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства». 20 января (2 февраля) 1918, № 13 (58), стр. 1.
  3. 1 2 Черепанов А. И. Под Псковом и Нарвой. — М.: Воениздат, 1956., стр. 18 слл.
  4. 1 2 3 4 5 [www.istorya.ru/articles/23fevr.php Лев Козлов, Иван Выхин. Правда о 23 февраля или история возникновения праздника]
  5. Юрий Фельштинский. Вожди в законе. Издание 2. М., Terra, 2008. стр. 78
  6. [lib.mediaring.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/brestskij_mir.txt Юрий Фельштинский. Крушение мировой революции. Брестский мир. М., «Терра», 1992, стр. 259]
  7. [promacedonia.org/chb2012/chb2012_3_8.htm А. В. Ганин В феврале 1918 года]
  8. «Дело народа», 22.02.1918
  9. «Известия», 01.03.1918
  10. 1 2 3 4 5 6 7 8 Николаев П. А. Интервенция Германии. // Интервенция на Северо-Западе России 1917—1920 гг. Российская академия наук, Институт российской истории, Санкт-Петербургский филиал. СПб.: Наука. 1995. С. 93—99
  11. Черепанов А. И. Под Псковом и Нарвой. — М.: Воениздат, 1956., стр. 71
  12. 1 2 3 4 [nvo.ng.ru/history/2007-02-16/1_prazdnik.html Владимир Гривенко. Историческое переосмысление 23 февраля]
  13. 1 2 3 В. Миронов. 23 февраля. История фальсификации. «Новый часовой. Русский военно-исторический журнал». 1994. № 1. С. 39 — 42. [nikita-k1978.livejournal.com/32419.html Текст статьи]
  14. 1 2 3 4 5 [www.krotov.info/lib_sec/13_m/mel/enberg.htm Александр Меленберг ДЕНЬ КРАСНОГО ПОДАРКА Время MN, 22 февраля 2003 г.]
  15. 1 2 «Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства». 23 февраля 1918, № 31 (76), стр. 1.
  16. [www.situation.ru/app/rs/books/civil_war/civil_war29.htm С. Г. Кара-Мурза Гражданская война 1918—1921 гг. — урок для XXI века]
  17. А. С. Барсенков, А. И. Вдовин История России. 1917—2004 гг. Учебное пособие для ВУЗов. М.2005. С.62
  18. Мир или война (напечатано 23 февраля 1918 г.). См.: ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 368
  19. С. С. Войтиков. Развитие взглядов высшего руководства Советской России на военное строительство в ноябре 1917 — марте 1918 г. в журнале «Вопросы истории» № 10 2007 г.
  20. 1 2 Ю. Кораблев. Защита Республики. Как создавалась Рабоче-Крестьянская Красная Армия. // Переписка на исторические темы: диалог ведёт читатель. М.: Политиздат, 1989 С. 160—161
  21. [www.pseudology.org/colonels/Malkov_PD.htm Павел Дмитриевич Мальков]
  22. Послание Патриарха Тихона по поводу заключения Брестского мира. 5 (18) марта 1918 г.
  23. 1 2 [happy-year.narod.ru/prazdniki/23febr/spravka.html Историческая справка о дне 23 февраля]
  24. «Правда», 5.03.1933. Цит. по? [news.km.ru/nesokrushimaya_i_legendarnaya М. Хрусталев. Несокрушимая и легендарная]
  25. 1 2 3 4 5 [orenbkazak.narod.ru/Pehlivanov.pdf А. В. Ганин Болгарин, защитивший Россию: судьба Иордана Пехливанова1]
  26. 1 2 3 [militera.lib.ru/memo/russian/cherepanov_ai/02.html А. И. Черепанов. Поле ратное мое]
  27. 1 2 3 4 Черепанов А. И. Под Псковом и Нарвой. — М.: Воениздат, 1956., стр. 116
  28. 1 2 3 4 5 6 7 8 [sovdepia.narod.ru/pages/sovvlast/warcraft/23_febr_1918.html Праздник по недоразумению, или 23 февраля 1918 года посвящается…]
  29. 1 2 3 [www.bibliopskov.ru/23fevr.htm Централизованная библиотечная система г. Пскова. Создание РККА — Рабоче-Крестьянской Красной Армии]
  30. [2003.novayagazeta.ru/nomer/2003/12n/n12n-s06.shtml День напрасно красный. «Новая газета», 17.02.2003]
  31. Черепанов А. И. Под Псковом и Нарвой. — М.: Воениздат, 1956.
  32. [izd.pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps18/ps_18_20.pdf В феврале 18-го… Из воспоминаний Ильи Васильевича Иванова] Научно-практический, историко-краеведческий журнал «Псков», № 18, 213 слл.
  33. [www.pytalovo.ellink.ru/history3_4.htm За власть советов (история г. Пыталово)]
  34. [gubernia.pskovregion.org/number_427/08.php Андрей Михайлов. История начала Красной армии и Гражданской войны, часть первая] Газета «Псковская губерния» № 6 (427) 18 февраля 2009 г.
  35. [pressaparte.ru/news/situatsiya/596/ Аргументы в пользу Пскова и Нарвы]
  36. 1 2 [druzhkovka-news.ru/vojny-i-voennye/2/ Н.Коломыцева. Псков без боя не сдался]
  37. 1 2 [izd.pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps18/ps_18_20.pdf В феврале 18-го… Из воспоминаний Ильи Васильевича Иванова] Научно-практический, историко-краеведческий журнал «Псков», № 18, 213 слл.
  38. Черепанов А. И. Под Псковом и Нарвой. — М.: Воениздат, 1956., стр. 120
  39. [web.archive.org/web/20130528145021/www.vrev.ru/books/pspu078.pdf Канун падения Пскова. Газета «Псковский набат». 1927. 14-15 октября. стр.411-413.] Сборник документов и материалов по истории Псковского края (IX—XX вв.)стр.411-413.
  40. [istorya-pskova.ru/pskov-v-gody-grazhdanskojvoiny/ Псков В Годы Гражданскойвоины]
  41. Черепанов А. И. Под Псковом и Нарвой. — М.: Воениздат, 1956., стр. 120: Лишь с наступлением темноты, после того как части 53-го немецкого корпуса овладели железнодорожной станцией, 2-й красноармейский полк получил приказ отходить, прикрывая шоссе, ведущее на Петроград.
  42. 1 2 [web.archive.org/web/20130528145021/www.vrev.ru/books/pspu078.pdf Донесение старшего писаря коменданта этапа 6-го корпуса Лемзаль Василия Семеновича о захвате германскими войсками Пскова] Сборник документов и материалов по истории Псковского края (IX—XX вв.)стр.411-413.
  43. [museums.pskov.ru/aboutpskov/gorod_voinskoi_slavi Псковский государственный объединённый историко-архитектурный и художественный музей-заповедник: Псков — Город воинской славы]
  44. [gubernia.pskovregion.org/number_427/08.php Андрей Михайлов. Красное и Белое История начала Красной армии и Гражданской войны, часть первая]
  45. [history-konspect.org/?content=578 Создание Псковских отрядов и их борьба с германскими интервентами в феврале-марте 1918 г. (после 25 февраля). Развертывание парти]
  46. 1 2 3 [window.edu.ru/resource/157/22157/files/pspu078.pdf Сборник документов и материалов по истории Псковского края (IX—XX века) Учебное пособие. Псков, 2010. Стр. 411—414 ]
  47. «Правда», 27.02.1918. Цит. по: [www.novayagazeta.ru/articles/2011/02/17/6833-krasnyy-podarok «Красный подарок»]
  48. [izd.pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps18/ps_18_20.pdf В феврале 18-го… Из воспоминаний Ильи Васильевича Иванова] Научно-практический, историко-краеведческий журнал «Псков», № 18, 213 слл.
  49. [pskovmir.edapskov.ru/index.php?q=Иванов+Александр+Александрович&page=1&flag=0 Александр Александрович Иванов]
  50. [www.knowbysight.info/III/02798.asp Иванов Александр Александрович (1890—1937)]
  51. [izd.pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps18/ps_18_20.pdf Воспоминания И.Н. Ларионова]
  52. [informpskov.ru/redarmyborn февраль 1918 года в изложении историка Андрея Михайлова]
  53. [pskovmir.edapskov.ru/index.php?page=1&q=%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D1%8F+%D1%81%D1%8B%D1%87%D0%B5%D0%B2%D0%BE+%D0%BF%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9+%D0%B3%D1%83%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%B8&flag=1 Оккупация Псковской губернии в 1918 году германскими (немецкими, кайзеровскими) войсками]
  54. [web.archive.org/web/20130528145021/www.vrev.ru/books/pspu078.pdf Донесение комиссара Гдовского района Я. Ф. Фабрициуса в наркомвоен об организации отряда и об освобождении Гдова от контрреволюционных элементов. стр.416]
  55. 1 2 3 4 [portalus.ru/modules/historical_memoirs/rus_readme.php?subaction=showfull&id=1386602546&archive=&start_from=&ucat=& А.Галицер-Черновицкий. Воспоминания]//Борьба классов, № 6, июнь 1932, стр. 60-65
  56. [promacedonia.org/chb2012/chb2012_3_8.htm Иордан Георгиевич Пехлеванов]
  57. [gubernia.pskovregion.org/number_428/08.php Андрей Михайлов. История начала Красной армии и Гражданской войны] Газета «Псковская губерния» № 7 (428) 25 февраля 2009 г.
  58. 1 2 [cyberleninka.ru/article/n/skladyvanie-predposylok-k-vozniknoveniyu-beloy-armii-na-severozapade-rossii-mart-sentyabr-1918-g Н. И. Богомазов СКЛАДЫВАНИЕ ПРЕДПОСЫЛОК К ВОЗНИКНОВЕНИЮ БЕЛОЙ АРМИИ НА СЕВЕРО-ЗАПАДЕ РОССИИ (МАРТ-СЕНТЯБРЬ 1918 Г.)]
  59. [old.notariat.ru/press_2914_23.aspx.htm А.В.Седунов. Одна страница из истории псковского нотариата]
  60. [www.archive.pskov.ru/node/1548 Ф.Маркус. Месяц в плену у немцев]//«Известия», 4 апреля 1918
  61. [redstory.ru/war/first_world_war/255.html Соколов Б. В. «На боевых постах дипломатического фронта». М., 1983.]
  62. 1 2 [txt.rushkolnik.ru/docs/index-7154.html?page=13 Иванов С. А. Большевики Псковской губернии в борьбе за победу Великой Октябрьской революции]. Псков,1960
  63. [txt.rushkolnik.ru/docs/index-7154.html?page=13 Иванов С. А. Большевики Псковской губернии в борьбе за победу Великой Октябрьской революции]. Псков,1960
  64. [orenbkazak.narod.ru/Pehlivanov.pdf А. В. Ганин Болгарин, защитивший Россию: судьба Иордана Пехливанова1]
  65. [libverse.ru/simonov/ledovoye-poboishche.html Константин Симонов — Ледовое побоище]
  66. Черепанов А. И. Под Псковом и Нарвой. — М.: Воениздат, 1956., стр. 137
  67. [militera.lib.ru/memo/russian/cherepanov_ai/02.html Черепанов А.И. Поле ратное мое]
  68. 1 2 3 [www.grwar.ru/library/Mil-Collect-II/MCII_05.html Д. Парский. Воспоминания и мысли о жизни и службе в Ямбургском отряде Красной армии в марте-апреле 1918 г. // Военно-исторический сборник, М., 1919, Вып. 2, стрр. 201—202.]
  69. 1 2 [www.podrobnosti.ua/society/2006/02/23/289392.html Новости Донецка: Миф о 23 февраля | Новости. Новости дня на сайте Подробности]
  70. 1 2 «Красная звезда», 26.02.1989
  71. Калинин С. А. Размышления о минувшем. … — М. Воениздат, 1963., стр. 71
  72. web.archive.org/web/20040907143056/www.geocities.com/CapitolHill/Parliament/7231/kurs/kurs_07.htm (недоступная ссылка — историякопия)
  73. [www.cprf.ru/library/3710.shtml Официальный сайт КПРФ]
  74. [old.za-nauku.ru/index.php?mode=text&id=1748 В. Воробьев. Неизвестный творец Октябрьской революции.] Движение за возрождение отечественной науки
  75. [www.mngz.ru/russia-world-sensation/1687562-v-den-zaschitnika-otechestva-svyateyshiy-patriarh-kirill-vozlozhil-venok-k-mogile-neizvestnogo-soldata-u-kremlevskoy-steny.html В День защитника Отечества Святейший Патриарх Кирилл возложил венок к могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены]
  76. [www.xn--b1adbbbrcsucdbhbe7aks4w.xn--p1ai/лента/день-защитника-отечества/ Москва отметила День защитника Отечества красочным салютом]
  77. [informpskov.ru/news/203678.html 23 февраля 2016 года на площади у стелы в Крестах состоялся парад войск в честь Дня защитника Отечества]
  78. [lifenews78.ru/news/187591 В воскресенье во Всеволожске восстановили события февраля 1918 года, происходившие под Псковом]
  79. [fom.ru/Bezopasnost-i-pravo/10829 О российской армии и 23 февраля]
  80. 1 2 [www.gazetaby.com/cont/art.php?sn_nid=26971 Что же мы отпраздновали 23 февраля?]. Салідарнасць.
  81. 1 2 [www.belta.by/ru/photostory/s_1595.html Фоторепортаж День защитников Отечества]
  82. [www.ctv.by/novosti-minska-i-minskoy-oblasti/v-belarusi-otmechayut-den-zashchitnikov-otechestva-i-vooruzhyonnyh В Беларуси отмечают День защитников Отечества и Вооружённых Сил (видео)]
  83. [tj.mirtv.ru/news/6537446 Парад в Душанбе 23 февраля 2013 года (видео)]
  84. [www.pressa.tj/news/23-fevralya-den-zashchitnika-i-den-obrazovaniya-vooruzhennyh-sil-tadzhikistana 23 февраля — День защитника и День образования Вооружённых Сил Таджикистана]
  85. [ria.ru/world/20120223/572851432.html Военный парад прошел в Киргизии в День защитника Отечества]
  86. [mir24.tv/news/society/6537268 В центре Бишкека военные устроили марш по случаю 23 февраля (видео)]
  87. [fromuz.com/news/23fev_v_sng_ot_tragediy_do_kurezov 23 февраля в странах СНГ]
  88. [www.nr2.ru/pmr/425838.html Военно-спортивные состязания, посвящённые Дню защитника Отечества в Тирасполе.]
  89. [rus.ruvr.ru/2013_02_24/Den-zashhitnika-Otechestva-otmetili-v-Armenii/ День защитника Отечества отметили в Армении]
  90. [apsnypress.info/news/2595.html 23 февраля — День защитника Отечества в Абхазии]
  91. [www.president.gov.ua/documents/8062014-17816 УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА УКРАЇНИ № 806/2014 — Офiцiйне представництво Президента України]
  92. [korrespondent.net/ukraine/politics/3431233-den-zaschytnyka-ukrayny-teper-budet-ezhehodno-otmechatsia-14-oktiabria День защитника Украины теперь будет ежегодно отмечаться 14 октября]
  93. [ria.ru/world/20150218/1048343126.html Глава ДНР объявил 23 февраля выходным днем]
  94. [www.rg.ru/2015/02/20/prazdnik-site-anons.html В ЛНР подписан указ о праздновании 23 февраля]
  95. [www.grani.lv/daugavpils/12115-soldatskoy-bratstvo-ne-znaet-granic-gorod-otmechaet-23-fevralya-video.html Солдатское братство не знает границ — город Даугавпилс отмечает 23 февраля (видео)]
  96. [www.grani.lv/daugavpils/32853-s-prazdnikom-dorogie-muzhchiny.html С праздником, дорогие мужчины!]
  97. [www.telegraf.lv/news/v-rige-otmetili-23-fevralya В Риге отметили 23 февраля]
  98. [baltija.eu/news/read/29791 23 февраля: День защитника Отечества на Воинском кладбище в Таллине]
  99. [www.stena.ee/blog/v-talline-otmetili-den-zaschitnika-otechestva-video В Таллине отметили День защитника Отечества (видео)]
  100. [www.rg.ru/2015/02/17/prazdnik-site-anons.html В Эстонии решили игнорировать запрет на празднование 23 февраля]
  101. [rus.postimees.ee/3108649/na-zavode-ericsson-otmetili-den-zawitnika-otechestva-rukovodstvo-nachalo-vnutrennee-rassledovanie На заводе Ericsson отметили День защитника Отечества: руководство начало внутреннее расследование]
  102. Волков С. В. [www.novayagazeta.ru/society/51205.html Праздник государственной измены?] // Новая газета : газета. — 2012-02-12. — № 19.
  103. Цурганов Ю. С. Колонка редактора // Посев : журнал. — 2009. — Т. 1578, № 3. — С. 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0234�8284&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0234�8284].
  104. Кречетников А. [news.bbc.co.uk/hi/russian/russia/newsid_7256000/7256273.stm Ледяной поход: занавес трагедии]. Русская служба Би-би-си (21 февраля 2008). Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6F18CdKTM Архивировано из первоисточника 10 марта 2013].
  105. [www.profi-forex.org/novosti-dnja/entry1008066885.html 23 февраля: праздновать или нет сомнительный день в истории Красной армии?]. Сайт «Биржевой лидер» (21 февраля 2011). Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6F18DpPPw Архивировано из первоисточника 10 марта 2013].
  106. Трошичев М. [www.online812.ru/2013/02/22/008/ Что на самом деле надо праздновать 23 февраля]. Сайт 812'ONLINE (22 февраля 2013). Проверено 20 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GCjqSgts Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
  107. Лежепёков В. М. [www.epochtimes.ru/content/view/3880/34/ 23 февраля: так что же мы празднуем?]. Сайт «Великая эпоха» (25 февраля 2006). Проверено 20 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GCjsJceK Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
  108. [grani.ru/opinion/novodvorskaya/m.118436.html 23 февраля. Достать чернил…]
  109. [echo.msk.ru/news/1017846-echo.html В Чечне и Ингушетии 23 февраля День памяти и скорби]
  110. [www.vishime.ru/blogs/2013/02/22/diakon-andrej-kuraev-imenovat-23-fevralya-dnem-zas/ А. Кураев о 23 февраля]
  111. [promacedonia.org/chb2012/chb2012_3_8.htm Андрей Ганин о Дне защитника Отечества]

Литература

  • Волков С. В. [www.novayagazeta.ru/society/51205.html Праздник государственной измены?] // Новая газета : газета. — 2012-02-12. — № 19.

Ссылки

  • [www.istorya.ru/articles/23fevr.php Лев Козлов, Иван Выхин. Правда о 23 февраля или история возникновения праздника]
  • [nvo.ng.ru/history/2007-02-16/1_prazdnik.html Владимир Гривенко. Историческое переосмысление 23 февраля]
  • [www.russianboston.com/common/arc/story.php?id_cr=101&id=245979 Депутаты Госдумы решили изъять исторический миф из названия праздника 23 февраля]
  • [izput.narod.ru/23fdpo.html 23 февраля — День поработителя Отечества. Заявление Председателя Русского Обще-Воинского Союза]
  • [www.civilization-tv.ru/index.php?a=programs&p1=2&id=172 «Взрыв под Псковом», расследование телепроекта «Искатели»]
  • [za-otechestvo.ru Ленинградское объединение ветеранов «Защитники Отечества»]
  • [www.bbc.com/russian/russia/2015/02/150223_russia_defender_day «23 февраля: исторический казус или конъюнктура?», Би-Би-Си, 23 февраля 2015]

Отрывок, характеризующий День защитника Отечества

Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.