День командира дивизии

День командира дивизии
Жанр	военная драма
Режиссёр	Игорь Николаев
Автор сценария	Василий Соловьёв
В главных ролях	Валерий Цветков
Оператор	Инна Зарафьян
Композитор	Алексей Николаев
Кинокомпания	Киностудия им. М. Горького
Длительность	87 мин
Страна	СССР СССР
Год	1983
Выход фильма «День командира дивизии»

К:Фильмы 1983 года

День командира дивизии — фильм по одноимённой документальной повести А. А. Бека. Премьера состоялась 8 августа 1983 года. В 2008 году фильм выпущен на DVD.

Фильм посвящён декабрьским боям 78-й стрелковой дивизии (9-й гвардейской) РККА в 1941 года (Клинско-Солнечногорская наступательная операция), проходившим по Волоколамскому направлению в районе Рождествено и Снегирей под командованием генерал-майора А. П. Белобородова.

Сюжет

Действие фильма происходит в начале декабря 1941 года. Идут бои за село Селиваниха, переходящее из рук в руки. В штаб 78-й стрелковой дивизии полковника Афанасия Белобородова в город Дедовск прибывает Георгий Жуков. Для отражения ожидаемого танкового прорыва противника на этом направлении Жуков передаёт Белобородову 17-ю и 146-ю танковые бригады, а также стрелковую бригаду полковника Самойленко. После получения известия об оставлении деревни Крюково Жуков срочно выезжает на тот участок фронта.

2 декабря Белобородов отправляется на швейную фабрику в Дедовске, где отдаёт распоряжение о взрыве фабрики в случае занятия города немецкими войсками. Затем прибывает в штаб дивизии, где складывается нервозная обстановка: приходят сообщения о гуле моторов немецких танков, однако самих танков не видно. Вскоре поступает разведдонесение о том, что на линии фронта Снегири — Рождествено подразделения моторизованной дивизии СС «Дас Райх» перешли к обороне, закапывают танки. Спустя некоторое время из штаба фронта приходит известие о присвоении 78-й стрелковой дивизии звания 9-й гвардейской, полковнику Белобородову — звания генерал-майора и приказ о переходе в наступление.

В расположение штаба дивизии приезжает писатель Александр Бек, который в дальнейшем находится всё время рядом с Белобородовым.

8 декабря начинается наступление 9-й гвардейской дивизии в направлении посёлка Снегири. Части стрелкового корпуса поднимаются в атаку, поначалу не встречая сопротивления противника. Первые потери полки Докучаева и Коновалова несут при подходе к опорному пункту, оборудованному в школе по дороге в Снегири. Наступление остановилось. Вызванный огонь артиллерии — малочисленный и неточный. Проблему также не решают подоспевшие танки — при попытке расстрелять школу с близкой дистанции ответным огнём один из Т-34 подбит. Белобородов недоволен попытками Докучаева атаковать опорный пункт и пытается убедить его действовать в обход. На других участках наступление также остановилось. Напряжённую обстановку в Штабе разряжают донесения, в которых сообщается, что стрелковая бригада Засмолина ворвалась в Рождествено, а его 2-й батальон взял совхоз. Однако тут же из Рождествено звонит Засмолин и просит подкреплений. Ситуация осложнилась, и Белобородов отправляет в Рождествено своего адъютанта «посмотреть, почему они там в штаны наложили», а для выяснения сил противника севернее Снегирей направляется разведвзвод.

Прибывший в Штаб с передовой под Снегирями Петька Фоминых рассказывает Белобородову, что опорный пункт хорошо укреплён и прилегающая местность пристреляна. Пехота пролежала в снегу уже 6 часов. Белобородов просит передать однополчанам, что после боя состоится торжественное вручение нового Знамени 9-й гвардейской дивизии.

Поступает донесение, что немцы контратаковали, и бригада Засмолина оставила Рождествено и совхоз. В Рождествено остались в окружении пулемётчики. «На плечах» отступающих войск немцы могут ворваться в город Дедовск. Прибывшему в штаб Засмолину Белобородов устраивает разнос и ставит задачу «к 21:00 взять Рождествено во что бы то ни стало».

В Штаб приходит директор Швейной фабрики Анна Тимофеевна и умоляет Белобородова не взрывать фабрику. Белобородов убеждает её, что они не собираются отступать и взрывать фабрику. В это же время вернувшийся разведвзвод доложил о силах противника севернее Снегирей. Белобородов отдаёт распоряжение о сборе комполков в 17:00.

В разговорах с писателем Белобородов рассказывает ему о «генеральской работе» — умении руководить. «Нужно командовать так, чтобы люди сами распоряжались своими жизнями». Белобородов проводит командирский сбор на передовой, на котором приказывает полку Докучаева продолжать атаки «в том же амплуа» для прикрытия глубокого рейда в самом слабом месте — севернее Снегирей — с целью обойти всю группировку Вильгельма Биттриха, выйти в тыл на Волоколамское шоссе и отрезать её от реки Истра. Операция запланирована силами полка Суханова.

Полк Суханова начал выдвижение через лес в сопровождении сапёров. В это время Жуков теряет терпение и звонит Рокоссовскому с требованием поехать в Снегири и «разобраться, невзирая на лица». Прибывшему в Штаб дивизии Рокоссовскому Белобородов докладывает, что Снегири и Рождествено будут взяты через 45 мин. Рокоссовский решает остаться в Штабе и лично проконтролировать выполнение боевой задачи дня.

Полк Суханова, продолжая движение, несёт потери на минном поле. Миноискатель неисправен. Суханов принимает решение доложить Белобородову о задержке в выдвижении. Но вопреки приказу комиссар полка Кондратенко вышел вперёд, прокладывая путь в минном поле. Бойцы ступают след в след, чтобы не подорваться на минах. Полк преодолел опасный участок и вовремя вышел на исходную позицию на Волоколамском шоссе.

В 22:00 после артподготовки полки Докучаева и Коновалова заняли Снегири и Рождествено, о чём Белобородов торжественно докладывает Рокоссовскому: «Дорога на Истру открыта!»

В ролях

• Валерий Цветков — Белобородов
• Алексей Сафонов — Бронников (полковой комиссар)
• Михаил Ульянов — Жуков
• Александр Михайлов — Рокоссовский
• Владимир Заманский — Засмолин
• Вячеслав Езепов — писатель (А. Бек)
• Светлана Коновалова — Анна Тимофеевна
• Алексей Золотницкий — Витевский
• Иван Агафонов — Докучаев
• Борис Морозов — Суханов
• Александр Голобородько — Кондратенко
• Георгий Шахет — Коновалов
• Анатолий Скорякин — Петька Фоминых
• Виктор Чеботарёв — Родионов
• Даниил Нетребин — Жарков
• О.Кенебаев — Бялды
• Юрий Маляров — Погорелов (командир артиллерийского полка)
• Евгений Красавцев — комиссар бригады
• Леонид Трутнев — Власов

Съёмочная группа

• Автор сценария: Василий Соловьёв
• Режиссёр: Игорь Николаев
• Оператор: Инна Зарафьян
• Композитор: Алексей Николаев
• Художник: Анатолий Анфилов

Саундтрек

В фильме использованы музыкальные темы «Сечи при Керженце» Н. А. Римского-Корсакова в исполнении Государственного симфонического оркестра кинематографии СССР (дирижёр — Э. Хачатурян).

Номинации и награды

С момента выхода в прокат в августе 1983 года фильм не получил никаких номинаций и наград.

Ссылки

• «День командира дивизии» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• И. И. Николаев. [magazines.russ.ru/zvezda/2001/10/nikolaev.html Последний приказ генерала.] «Звезда». 2001, № 10.

Отрывок, характеризующий День командира дивизии

Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит: