День освобождения Болгарии от османского ига

День освобождения Болгарии от османского ига — национальный праздник Болгарии. Празднуется ежегодно 3 марта. Является праздничным нерабочим днем. C 1396 года по 1878 год Болгария входила в состав Османской империи. После кровавого подавления Турцией апрельского восстания в Болгарии в 1876, а также обращения боснийских повстанцев к сербам о помощи, Сербия и Черногория объявили Османской империи войну. Россия поддержала славянские народы и 24 апреля 1877 года вступила в войну, вошедшую в историю как русско-турецкая война 1877—1878 годов. Плечом к плечу с русскими солдатами сражались болгарские ополченцы. Болгарское ополчение из числа болгар, населявших Бессарабию и Таврию, было сформировано в России при помощи славянских благотворительных комитетов. В Болгарии эта война названа Освободительной войной.

В ходе последовавших боевых действий русской армии и ополчению удалось разгромить турецкие войска и 3 марта 1878 года (19 февраля по старому стилю) был подписан мирный Сан-Стефанский договор между Россией и Османской империей. По этому договору Болгария становилась независимым государством, самым большим на Балканах; признавалась независимость Черногории, Сербии и Румынии.

В Болгарии сохранились свыше 400 памятников русским. Каждый год, 3-го марта, в Болгарии поднимают национальные флаги и с воинскими почестями возлагают венки к Памятнику свободы на Шипке, в память о всех русских воинах, погибших в борьбе за освобождение Болгарии. Вечером на площади перед зданием Народного собрания (парламент страны) у памятника Царя-Освободителя — Александру ІІ, идет торжественная служба.

Признательные болгары возлагают венки и цветы к памятникам павшим за освобождение Болгарии русским, финским и румынским воинам по всей стране.

С 1878 года и по сей день в Болгарии во время литургии в православных храмах, во время великого входа литургии верных поминается Александр II и все русские воины, павшие на поле боя за освобождение Болгарии в Русско-турецкой войне 1877—1878 года.

Ссылки

• [www.calend.ru/holidays/0/0/422/ Праздники на calend.ru]  (рус.)

Отрывок, характеризующий День освобождения Болгарии от османского ига

В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.