День отца (Доктор Кто)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«День отца»
англ. Father’s Day
Серия «Доктора Кто»
Актёры
Другие
  • Камилла Кодури — Джеки Тайлер
  • Шон Дингуолл — Пит Тайлер
  • Роберт Бартон — регистратор
  • Джулия Джойс — маленькая Роза
  • Кристофер Льюеллин — Стюарт
  • Фрэнк Розелаар-Грин — Сонни
  • Натали Джонс — Сара
  • Эйрлис Беллин — Бев
  • Райан Джейм — Сьюзи
  • Кейси Дайер — маленький Микки
Производство
Сценарист Пол Корнелл
Режиссёр Джо Эхирн
Редактор сценария (англ.)русск. Хелен Рейнор
Продюсер Фил Коллинсон
Исполнительный(ые)
продюсер(ы) 		Рассел Т. Дейвис
Джули Гарднер
Мэл Янг
Сезон Сезон 1
Код производителя 1.8
Продолжительность 45 минут
Дата выпуска 14 мая 2005
Хронология
← Предыдущая серия Следующая серия →
«Долгая игра» «Пустой ребёнок»

«День отца» (англ. Father's Day) — восьмая серия первого сезона британского научно-фантастического телесериалa «Доктор Кто». Премьерный показ состоялся 14 мая 2005 года. В главных ролях: Кристофер Экклстон в роли Девятого Доктора и Билли Пайпер в роли его спутницы Розы Тайлер.

В этой серии впервые появляется отец Розы Пит Тайлер (Шон Дингуолл), который впоследствии ещё вернется во втором сезоне как Пит Тайлер из параллельной вселенной.





Сюжет

Роза просит Доктора отправиться с ней в день, когда умер её отец, Пит Тайлер. Она хочет быть с ним в этот момент, чтобы он не умирал в одиночестве. Оказавшись на месте, где Пита по дороге на свадьбу друзей должна сбить машина, Роза спасает его. Вместе с Питом она и Доктор отправляются к нему домой. Доктор рассержен и разочарован поступком Розы, ведь из-за того, что в мире остался жив человек, который должен был умереть, изменился весь мир. Доктор заставляет Розу отдать ему ключ от ТАРДИС и уходит. Но, дойдя до ТАРДИС, обнаруживает, что теперь это просто полицейская будка и все, что было внутри, исчезло. Он спешит к церкви, где проходит свадьба Сары Кларк, куда также поехали Роза с отцом. На улицах тем временем пропадают люди. Возле церкви Джеки и Пит Тайлеры ссорятся, и Розе больно видеть это. Она видит саму себя в годовалом возрасте.

На них нападают существа, появившиеся из-за раны во времени. Эту рану создала Роза, не дав умереть отцу. Существа питаются людьми, чтобы залатать временную рану. Доктор, Роза, её родители и ещё несколько человек прячутся в церкви, существа не могут проникнуть туда, потому что здание старое. Доктор пытается придумать выход. Роза извиняется перед ним, а он перед ней. Доктор обнаруживает, что ключ от ТАРДИС всё ещё горячий, и понимает, что может вернуть то, что было внутри неё, и таким образом вернуть всех. Он заряжает ключ и оставляет ТАРДИС восстанавливаться, запретив всем трогать ключ.

Существа пожирают всё живое в мире, кроме тех, кто спрятался в старых домах. Роза видит, что на улице всё ещё появляется и исчезает машина, которая должна была сбить Пита. Пит понимает, что Роза — его дочь. Она не говорит ему, что он должен был умереть. Пит рассказывает обо всём Джеки и даёт Розе подержать саму себя маленькую. Образовавшийся временной парадокс делает существ сильнее, и одно из них врывается в церковь и пожирает Доктора. Одновременно оно задевает ключ, и ТАРДИС исчезает.

Пит понимает, что всё происходит оттого, что Роза не позволила ему умереть. Он также видит машину, которая ещё на улице. Понимая, что другого выхода нет, Питер выходит на улицу и бросается под машину. В последний момент Роза оказывается рядом с ним и не даёт ему умереть в одиночестве.

Напишите отзыв о статье "День отца (Доктор Кто)"

Ссылки на другие серии

  • В продолжение сюжетной арки сезона, на постере на стене рядом с местом, где должен был умереть Пит, написано «Злой волк».
  • Хотя в сериале это не прозучало, существа назывались риперы, как сказано в дополнительных материалах.
  • Водителя, сбившего Пита, звали Мэтт, как было указано в сценарии.[1]
  • Когда Рипер нападает на Сару Кларк, она кричит так громко, что тот улетает и атакует другого человека — священника. Причина этого непонятна. В изначальном сценарии священник сам встаёт на пути Рипера, чтобы позволить Саре войти в церковь.[1]
  • Роза говорит, что Пит не начинал «Третью Мировую войну», а Доктор говорит маленькой Розе, что она не могла вызвать «Конец света». Обе фразы — названия более ранних серий первого сезона «Доктора Кто».
  • Маленький Микки подбегает к Розе и обнимает её так же, как взрослый Микки обхватил её ноги, когда не хотел, чтобы она уходила с Доктором.
  • У Розы-младенца голубые глаза, у маленькой — зелёные, а у взрослой — карие. Возможное объяснение состоит в том, что глаза с возрастом могут менять цвет со светлого на тёмный, так как в глазах вырабатывается меланин.[2]
  • Роза ссылается на конец этой серии в серии «Пути расходятся», рассказывая матери, что девушкой, которая была с Питом в момент его смерти, была она.
  • Хотя в этой серии Пит умирает, он возвращается в серии «Восстание киберлюдей» второго сезона как Пит из параллельной Вселенной.

Несоответствия с другими сериями

  • Когда Доктор и Роза видят самих себя в будущем, то исчезают, но это не происходит с Доктором в серии «Пять Докторов».[3] Возможно, тогда это предотвратили своим воздействием Повелители Времени, в сериях «Три Доктора» и «Пять Докторов» говорилось, что они используют огромное количество энергии, чтобы несколько Докторов могли взаимодействовать одновременно и в одном месте.[3][4] В этой серии Доктор говорит, что его люди контролировали временные парадоксы, но без них их невозможно предотвратить.
  • Также в мини-выпусках пятого сезона «Доктора Кто» «Пространство и Время» Доктор, Эми Понд и Рори Уильямс встречаются с самими собой, а ещё раньше это происходит в 13 серии 5 сезона «Большой взрыв», где взрослая Эми встречается с самой собой в семилетнем возрасте.
  • Изменение истории в этой серии отличается от классического «Доктора Кто». Хотя подобное вмешательство происходило в сериях «Происхождение далеков», «День далеков», и «Пирамиды Марса», всегда предполагалось, что «ограничительный эффект Блиновитча» сможет помешать любому «переделать» свои собственные действия, как сделала Роза. Серия показывает, что это возможно, но очень опасно. Также возможно, что подобное стало возможным только из-за смерти Повелителей Времени и потери их влияния на время, которое до того стабилизировало все происходящее (упоминается в серии «Беспокойный мертвец».[5] На Галлифрейской конвенции в феврале 2006 года Пол Корнелл сказал, что, хоть в серии и не упоминался «ограничивающий эффект Блиновитча», он думал о нём, когда писал сценарий.
  • Доктор говорит, что Роза не должна прикасаться к себе самой. Но, когда два Бригадира Летбридж-Стюарта коснулись друг друга в серии «Мертвец Модрин», произошел разряд энергии, а когда Роза коснулась себя, ничего не произошло (за исключением рипера). Хотя это можно объяснить тем, что прямого контакта кожи не произошло[6].
  • Несмотря на то что рана во времени затянулась, когда Пит пожертвовал собой, и никто не помнит, что происходило до его смерти, на сайте Микки есть фотографии, где ясно изображено появление Риперов. Хотя очевидно, что никто не помнит, что они были там.

Семья Доктора

  • В разговоре с Розой Доктор говорит, что погибла вся его планета, вся семья. Внучка Доктора, Сьюзен Форман, была одной из первых спутников Доктора в классических сериях. Позднее Доктор упоминает о своей семье в серии «Гробница киберлюдей»';[7] а в серии «Проклятие Фенрика», когда Седьмого Доктора спрашивают, есть ли у него семья, он отвечает «не знаю».[8] Также в разных классических сериях он говорит о том, что у него был отец и дядя, а в серии «Смит и Джонс» он говорит, что у него был брат.[9][10][11][12][13]
  • Неясно, когда Доктор говорит, что вся его семья умерла, имеет ли он в виду Сьюзан Форман, которую в последний раз видели в серии «Пять Докторов», но которая была возвращена на Землю в XXII веке. Хотя, согласно роману о приключениях Восьмого Доктора, Сьюзан продолжила путешествовать во времени и пространстве.

Производство

  • Рабочими названиями для серии были «Раненое время» или «Рана во времени».
  • В DVD-комментарии было указано, что в изначальном сценарии в сцене, где Доктор заходит в ТАРДИС и понимает, что весь её внутренний интерьер исчез, ТАРДИС разваливается. Впоследствии это было изменено из соображений экономии.
  • Корнелл также подтвердил, что персонаж Пит Тайлер был основан на его собственном отце, который перепробовал множество работ и профессий, пока не достиг успех в букмекерстве. Фразу Пита «Я твой отец, это моя вина» когда-то сказал Корнеллу его собственный отец.
  • Также в DVD-комментарии Билли Пайпер сказала, что это её любимая серия первого сезона, её самое эмоциональное выступление. Кристофер Экклстон также сказал, что это его любимая серия.

Внешние отсылки

Награды

  • Серия была номинирована на премию Хьюго 2006 года за «Лучшую постановку»; серии «Пустой ребёнок» и «Доктор танцует» выиграли эту премию. Серия «День отца» заняла 3 место.[15]

Примечания

  1. ↑ 1 2 Cornell Paul. Doctor Who: The Shooting Scripts. — BBC Books, 2005. — ISBN 0-563-48641-4.
  2. ↑ vision.about.com/od/childrenvision/f/eyecolorchange.htm
  3. ↑ 1 2 Пять Докторов.
  4. ↑ «Три Доктора». Сценаристы Боб Бейкер, Дейв Мартин. Режиссёр Ленни Майн. Продюсер Барри Леттс.. Доктор Кто. BBC. BBC1, Лондон. 1972-12-30-1973-01-20.
  5. ↑ «Беспокойный мертвец». сценарист Марк Гатисс, режиссёр Эйрос Лин, продюсер Фил Коллинсон. Доктор Кто. BBC. BBC One, Кардифф. 9 апреля 2005.
  6. ↑ «Mawdryn Undead». Writer Peter Grimwade, Director Peter Moffatt, Producer John Nathan-Turner. Doctor Who. BBC. BBC1, London. 1983-02-01-1983-02-09.
  7. ↑ «The Tomb of the Cybermen». Writers Kit Pedler, Gerry Davis, Director Morris Barry, Producer Peter Bryant. Doctor Who. BBC. BBC1, London. 1967-09-02-1967-09-23.
  8. ↑ «The Curse of Fenric». Writer Ian Briggs, Directors Nicholas Mallett, John Nathan-Turner (uncredited), Producer John Nathan-Turner. Doctor Who. BBC. BBC1, London. 1989-10-25-1989-11-15.
  9. ↑ «Kinda». Writer Christopher Bailey, Director Peter Grimwade, Producer John Nathan-Turner. Doctor Who. BBC. BBC1, London. 1982-02-01-1982-02-09.
  10. ↑ «Time and the Rani». Writers Pip and Jane Baker, Director Andrew Morgan, Producer John Nathan-Turner. Doctor Who. BBC. BBC1, London. 1987-09-07-1987-09-28.
  11. ↑ «The Time Monster». Writers Robert Sloman, Barry Letts (uncredited), Director Paul Bernard, Producer Barry Letts. Doctor Who. BBC. BBC1, London. 3 июня 1972.
  12. ↑ «Fear Her». Writer Matthew Graham, Director Euros Lyn, Producer Phil Collinson. Doctor Who. BBC. BBC One, Cardiff. 24 июня 2006.
  13. ↑ «Smith and Jones». Writer Russell T Davies, Director Charles Palmer, Producer Phil Collinson. Doctor Who. BBC. BBC One, Cardiff. 31 марта 2007.
  14. ↑ [www.npr.org/programs/lnfsound/stories/990319.stories.html Lost and Found Sound: The Stories]
  15. ↑ [cluebytwelve.net/Hugos2006/07_Dramatic_Short.htm Best Dramatic Presentation, Short Form]. 2006 Hugo Award & Campbell Award Winners (26 августа 2006). Проверено 28 августа 2006. [www.webcitation.org/69UZiIiHa Архивировано из первоисточника 28 июля 2012].

Напишите отзыв о статье "День отца (Доктор Кто)"

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Девятый Доктор
  • [www.bbc.co.uk/mediaselector/check/doctorwho/ram/confidential8?size=16x9&bgc=CC0000&nbram=1&bbram=1&nbwm=1&bbwm=1 Doctor Who Confidential] — Episode 8: Time Trouble
  • [www.bbc.co.uk/mediaselector/check/doctorwho/ram/ep8trail?size=16x9&bgc=CC0000&nbram=1&bbram=1 «Be careful what you wish for.»] — Episode trailer for «Father’s Day»
  • Father's Day (англ.) на сайте Internet Movie Database
Серии 1 сезона телесериала «Доктор Кто»

Классические сезоны (1963—89): 1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26

1989—2005: Измерения во времени (1993) • Доктор Кто (1996) • Проклятие смертельной смерти (1999) • Крик шалки (2003)

Возрождённый сериал (2005—наст. вр.): 1 • 2 • 3 • 4 • Спецвыпуски 2008—2010 • 5 • 6 • 7 • Спецвыпуски 2013 • 8 • 9 • 10

Сезон 1

Отрывок, характеризующий День отца (Доктор Кто)

– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.