День памяти жертв Катыни
Поделись знанием:
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Всемирный день памяти жертв Ка́тыни (польск. Światowy Dzień Pamięci Ofiar Katynia) отмечается 13 апреля, в годовщину опубликования немцами в 1943 году сообщения об обнаружении в СССР массовых могил офицеров Войска Польского.
В 2005 году прошли демонстрации перед российским посольством (организованные членами Катынского Комитета и Федерацией катынских семей). Состоялась полевая месса, и были возложены венки к памятнику убиенным на Востоке. Указом президента Республики Польша Александра Квасьневского 32 человека из стран бывшего СССР награждены Крестом Ордена Заслуги Речи Посполитой Польши (польск. Order Zasługi Rzeczypospolitej Polskiej) «за выдающийся вклад в раскрытие и документирование правды о политических репрессиях в отношении польского народа»[1]:
- Яковлев Александр Николаевич;
- Лебедева Наталья Сергеевна;
- Конов Александр Никитович;
- Гнедовский Михаил Борисович;
- Дементьева Наталья Леонидовна;
- Яблоков Анатолий Юрьевич;
- Кудрявцева Татьяна Петровна;
- Пихоя Рудольф Германович;
- Подъячев Владимир Иванович;
- Филонова Светлана Николаевна;
- Парсаданова Валентина Сергеевна;
- Суворова Валентина Петровна;
- Жаворонков Геннадий Николаевич;
- Демин Олег Алексеевич;
- Пилипчук Михайло Димитревич;
- Стасевский Леонид Петрович;
- ксендз Кучмик Яцек;
- Зоря Юрий Николаевич (посмертно);
- Радевич Степан Степанович (посмертно).
Среди награждённых также была большая группа членов Международного историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал»:
- Памятных Алексей Алексеевич, Москва;
- Блинушов Андрей Юрьевич, Рязань;
- Федущак Инна Викторовна, Львов;
- Хайдарова Евгения Алексеевна, Воркута;
- Рогачев Михаил Борисович, Сыктывкар;
- Глушков Сергей Владимирович, Тверь;
- Фрайденберг Марен Михайлович, Тель-Авив;
- Шарков Юрий Алексеевич, Тверь;
- Кривенко Сергей Владимирович,Москва;
- Петров Никита Васильевич, Москва;
- Гурьянов Александр Эдмундович, Москва;
- Рогинский Арсений Борисович, Москва.
- Гришина Анна Михайловна, Москва; (посмертно)
- Лозинский Виктор Борисович, Рязань (посмертно).
Торжества проходили также и в других городах.
Напишите отзыв о статье "День памяти жертв Катыни"
Примечания
- ↑ [web.archive.org/web/20070505111126/www.hro.org/ngo/about/2005/04/06-1.php Награды мемориальцам] (Сайт «Права Человека в России»)
Ссылки
- [www.radiopodlasie.pl/index.php?wywiad=30 Radio Podlasie, 13 kwietnia, rozmowa z JĘDRZEJEM TUCHOLSKIM, zastępca dyrektora archiwum Instytutu Pamięci Narodowej o Dniu] (radiopodlasie.pl)
- [miasta.gazeta.pl/warszawa/1,34862,4057368.html Uroczystości z okazji Dnia Pamięci Ofiar Katynia] (gazeta.pl)
- [miasta.gazeta.pl/zielonagora/1,35182,4058012.html Katyń wspominają starsi, pamięta młodzież] (gazeta.pl)
Отрывок, характеризующий День памяти жертв Катыни
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
