День работников государственной статистики (Белоруссия)
| « День работников статистики Белоруссии» | |
|---|---|
 </td>
| |
| Герб Белоруссии | |
| Тип | профессиональный праздник |
| Установлен | Президентом Белоруссии Александром Лукашенко |
| Отмечается |  Белоруссия
|
| Дата | 26.03.1996 |
| Празднование | ежегодно, 23 августа |
«День работников государственной статистики» — национальный профессиональный праздник, работников статистики, который отмечается в Белоруссии каждый год, 23 августа[1].
«День работников государственной статистики Беларуси» получил в республике официальный государственный статус после того, как 26 марта 1998 года, в столице страны городе-герое Минске, Президент Республики Беларусь Александр Григорьевич Лукашенко подписал Указ № 157 «О государственных праздниках, праздничных днях и памятных датах в Республике Беларусь», который предписывал отмечать эту дату ежегодно 23 августа[2].
Дата для проведения этого профессионального праздника была выбрана главой государства не случайно. В 1920 году, именно в этот день, Военно-революционный комитет Беларуси принял решение о создании в советской республике Центрального статистического бюро. Спустя 74 года эта организация была реорганизована в Министерство статистики и анализа Белоруссии. В 2008 году организация переименована в Национальный статистический комитет Республики Беларусь.
«День работников государственной статистики Беларуси» не является нерабочим днём, если, в зависимости от года, он не попадает на выходной.
Напишите отзыв о статье "День работников государственной статистики (Белоруссия)"
Примечания
См. также
Ссылки
- [ncpi.gov.by/sbornik/sb_text.asp?NR=P39800157 Указ Президента Республики Беларусь N 157 от 26 марта 1998 года «О государственных праздниках, праздничных днях и памятных датах в Республике Беларусь»]
Отрывок, характеризующий День работников государственной статистики (Белоруссия)
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
