День Петра и Павла

Эта статья — о церковном праздновании. О славянской обрядности см. Петров день.

День Петра и Павла
</td>
Апостолы Пётр и Павел. Одна из древнейших икон России из Софийского собора Великого Новгорода, середина XI века
Тип	религиозный праздник
Установлен	в память перенесения мощей апостолов Петра и Павла
Дата	в Православной церкви — 29 июня (12 июля), в Католической церкви - 29 июня
Празднование	богослужение

День Петра́ и Па́вла или Петро́в день; полное название День святы́х, сла́вных и всехва́льных первоверхо́вных апо́столов Петра́ и Па́вла (др.-греч. Μνήμη τῶν Ἁγίων ἐνδόξων καὶ πανευφήμων Ἀποστόλων καὶ Πρωτοκορυφαίων, Πέτρου καὶ Παύλου.) — христианский праздник в честь святых апостолов Петра и Павла. Празднуется в Русской православной церкви и в других Православных церквях, использующих юлианский календарь, 29 июня (12 июля). В Православных церквях, перешедших на новоюлианский календарь, а также в Католической церкви празднуется 29 июня.

День апостолов Петра и Павла завершает собой Петров пост (сам праздник не входит в число дней этого поста).

День памяти двух апостолов известен со времён раннего христианства и отмечался в Римской империи, как на Востоке, так и на Западе.

История праздника

Согласно церковному преданию, святые первоверховные апостолы Пётр и Павел приняли святое мученичество в один день — 29 июня по юлианскому календарю. Такую дату мы находим «в дошедших до нас древних календарях: (Римском IV в.; Карфагенском V в.), в мартирологе блаженного Иеронима (IV в.), в сакраментарии папы Григория Великого (VI в.)». Апостол Пётр был распят головой вниз, апостол же Павел, как римский гражданин, не мог быть казнён на кресте, и ему отсекли голову.

Согласно святителю Димитрию Ростовскому, день смерти апостола Павла либо совпадает с днем смерти апостола Петра, либо его смерть произошла ровно через год после распятия апостола Петра (см. врезку ниже). О том, что казнь апостола Петра предшествовала казни апостола Павла сообщает, например, Блаженный Августин (не указывая, впрочем, что эти события разделяет ровно год):

В один день совершаем память страдания обоих Апостолов этих, ибо, хотя они пострадали и в разные дни, но по духу и по близости страданий своих они составляют одно. Пётр предшествовал, Павел же вскоре за ним последовал…

О времени страдания святого Апостола Павла неодинаковы известия у церковных историографов. Никифор Каллист во 2-й книге своей истории, в 36 главе, пишет, что святой Павел пострадал в один год и в один день со святым Апостолом Петром, за волхва Симона, которого одолеть он помогал Петру. Другие же сказывают, что спустя целый год по смерти Петра пострадал Павел в тот же 29 день месяца июня, в который за год пред сим был распят святой Пётр.

Святитель Димитрий Ростовский

Этот праздник также связывают с перенесением мощей апостолов Петра и Павла, которое состоялось в Риме 29 июня 258 года и с тем, что со временем содержание этого события было утрачено, и день 29 июня стал рассматриваться как день общего мученичества святых Петра и Павла.

Около 324 года, при императоре Константине в обеих столицах Римской империи, Риме и Константинополе, были построены первые храмы в честь первоверховных апостолов. С этого времени праздник стал особо значимым, великим, а литургия торжественной. Возвышение праздника не случайно и связывается с тем, что после первых трёх веков гонения на христиан, христианство наконец-то обрело статус легальной (разрешённой) религии, и перед христианской церковью встала задача массового обращения в христианство языческого населения огромной империи.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Поэтому служение апостолов, как образец проповеди, вышло на первый план у учителей и отцов церкви. В Православной церкви празднику предшествует Петров пост, что лишний раз подчёркивает его важность в годовом богослужебном круге.

Богослужебное почитание

Православная церковь

В православии праздник относится к числу великих праздников. Празднику предшествует Петров пост с понедельника после Недели всех святых по 28 июня (11 июля) включительно. Стихиры праздника были написаны разными гимнографами: Иоанном монахом, Андреем Пирским, Андреем Иерусалимским, Арсением, Германом, Ефремом Кария, Космой монахом; в VIII веке Иоанн Дамаскин написал два канона этого праздника: первый Петру, а второй Павлу.

Тропарь, кондак праздника

	На греческом	На церковнославянском (транслитерация)	На русском
Тропарь глас 4 (Ἦχος δ')	Οἱ τῶν Ἀποστόλων πρωτόθρονοι, καὶ τῆς Οἰκουμένης διδάσκαλοι, τῷ Δεσπότῃ τῶν ὅλων πρεσβεύσατε, εἰρήνην τῇ οἰκουμένῃ δωρήσασθαι, καὶ ταῖς ψυχαῖς ἡμῶν τὸ μέγα ἔλεος.	Апо́столов первопресто́льницы и вселе́нныя учи́телие, Влады́ку всех моли́те мир вселе́нней дарова́ти и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.	Первенствующие из Апостолов и вселенские учители, Владыку всего молите мир вселенной даровать и душам нашим великую милость
Кондак глас 2 (Ἦχος β')	Τοὺς ἀσφαλεῖς καὶ θεοφθόγγους κήρυκας, τὴν κορυφὴν τῶν Μαθητῶν σου Κύριε, προσελάβου εἰς ἀπόλαυσιν, τῶν ἀγαθῶν σου καὶ ἀνάπαυσιν· τοὺς πόνους γὰρ ἐκείνων καὶ τὸν θάνατον, ἐδέξω ὑπὲρ πᾶσαν ὁλοκάρπωσιν, ὁ μόνος γινώσκων τὰ ἐγκάρδια.	Тве́рдыя и Боговеща́нныя пропове́датели, верх апо́столов Твои́х, Го́споди, прия́л еси́ в наслажде́ние благи́х Твои́х и поко́й: боле́зни бо о́нех и смерть прия́л еси́ па́че вся́каго всепло́дия, Еди́не, све́дый серде́чная.	Непоколебимых и богогласных проповедников, высших из учеников Твоих, Господи, Ты принял в наслаждение благ Твоих и покой; ибо труды их и смерть признал Ты высшими всякой жертвы, Один, знающий то, что в сердцах.

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Days/20110629.htm День святых первоверховных апостолов Петра и Павла] на сайте Православие. RU
• [www.pravoslavie.ru/put/2414.htm/ Проповедь в праздник святых апостолов Петра и Павла] на сайте Православие. RU

Отрывок, характеризующий День Петра и Павла

Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!