День танкиста

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

День танкиста — советский, российский, белорусский и украинский профессиональный праздник танкистов и танкостроителей, отмечаемый ежегодно во второе воскресенье сентября.

Утверждён указом «Об установлении профессиональных праздников…»[1].



История праздника

Учреждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1946 года в ознаменование больших заслуг бронетанковых и механизированных войск в разгроме противника в годы Великой Отечественной войны, а также за заслуги танкостроителей в оснащении Вооружённых Сил страны бронетанковой техникой. До 1980 года он отмечался 11 сентября, поскольку в этот день в 1944 году советские войска добились серьёзных успехов во время проведения Восточно-Карпатской операции. В 1980 году Указом Президиума Верховного Совета СССР была установлена текущая дата празднования.[2]

Профессиональный праздник День танкиста является одним из наиболее почитаемых праздничных дней в войсках. А некоторое время (в период с 1940-х по 1950-е годы) в крупных городах День танкиста даже отмечался торжественным продвижением танковых колонн по городу и салютомК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4599 дней].

См. также

Напишите отзыв о статье "День танкиста"

Примечания

11.09.22
10.09.23
08.09.24
14.09.25
13.09.26
  1. Президент Российской Федерации В. Путин [www.rg.ru/2006/06/03/voennye-prazdniki-dok.html Указ Президента Российской Федерации от 31 мая 2006 г. N 549 Об установлении профессиональных праздников и памятных дней в Вооруженных Силах Российской Федерации] // Российская газета : Газета. — М., 3 июня 2006 года. — Вып. Федеральный выпуск. — № 4084.
  2. [www.mosportal.ru/kos/13/i27_1467.htm Правда о танке Т-34.] М. Соловьёва. «Вечерняя Москва». 16.09.05 г.

Отрывок, характеризующий День танкиста

Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.