День эвакуации (Массачусетс)

День эвакуации

День эвакуации — праздник, отмечаемый 17 марта в округе Суффолк (включающем в себя города Бостон, Челси, Ревер и Винтроп) а так же в Сомервиле штата Массачусетс. Празднование происходит в память эвакуации английских войск из города Бостон, после его осады в начале войны за независимость. Школы и государственные предприятия, включая некоторые расположенные в округе Суффолк, закрыты в этот день. Если 17 марта выпадает на воскресенье, то нерабочий день переносится на следующий за ним понедельник. Праздник совпадает с днем Святого Патрика, что повлияло на характер его празднования.

Историческая справка

Одиннадцати месячная осада Бостона закончилась, когда Континентальная армия, под командованием Джорджа Вашингтона захватила в начале марта 1776 года высоты Дорчестера с использованием пушек, захваченных при штурме форта Тикондерога. Британский генерал Уильям Хау, чьи гарнизоны и флоты были под угрозой потери занимаемых ими позиций, был вынужден выбирать между атакой и отступлением. Дабы избежать аналогичного исхода как и во время битвы при Банкер-Хилле, Хау предпочел отступить и отвести свои войска от Бостона в Новую Шотландию 17 марта 1776 года.

Отступление британцев было первой победой Вашингтона в войне. Это также стало огромной моральным толчком для Тринадцати колоний, поскольку Бостон стал первым городом, получившим независимость в результате восстания.

Учреждение праздника

В то время, как парад в честь дня Святого Патрика проводился с 1876 года, День эвакуации не был выходным днем вплоть до 1901 года, даже на фоне интереса к местной истории, вылившейся в основание монумента в честь захвата высот Дорчестера. Правительство штата сделало этот день праздником в округе Суффолк в 1938 году.

Отрывок, характеризующий День эвакуации (Массачусетс)

– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.