Депрерадович, Фёдор Михайлович
| Депрерадович, Фёдор Михайлович | ||||
| Дата смерти | ||||
|---|---|---|---|---|
| Звание | ||||
| Командовал |
Брянский 35-й пехотный полк,Первая бригада Болгарского ополчения,2-я Сибирская стрелковая дивизия | |||
| Награды и премии |
| |||
Депрерадович, Федор Михайлович (? — 8 ноября 1884) — генерал-майор, участник русско-турецкой войны.
Содержание
Биография
Из камер-пажей произведен в корнеты Лейб-гвардейского Уланского полка, с прикомандированием к Михайловской артиллерийской академии. До окончания курса был откомандирован и переведен во вновь сформированный Лейб-гвардейский Стрелковый Его Величества батальон. В 1860 году вышел в отставку и затем занимал должность мирового посредника.
В 1865 году снова поступил на службу, с назначением начальником Александровской постовой команды, а вскоре после того адъютантом к командующему войсками Восточно-Сибирского Военного Округа, причем ему пришлось жить на острове Сахалине. В 1876 году добровольцем отправился в Сербию и отличился там во многих делах. В начале августа 1877 года сдал командование Брянского 35-го пехотного полка командиру этого полка Липинскому, во время назначения начальником правого фланга и тыла. Впоследствии называемой главной позицией горы Святого Николая. С началом русско-турецкой войны назначен командиром 1-й бригады Болгарского ополчения. 26 декабря по приказу генерала Скобелева занял позицию у Караджи с первой бригадой болгарского ополчения и 12-м стрелковым батальоном. Содействовал успеху обороны Шипки. За отличие под Эски-Загрою и Шипкою награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом и золотым оружием с надписью за храбрость.
По окончании русско-турецкой войны произведен в генерал-майоры, затем Депрерадович был снова принят на службу и в 1882 году назначен сначала начальником Владивостокского гарнизона, а затем начальником 2-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады. Скончался 8 ноября 1884 года в селе Никольское Приморской области. Написал книгу «Из воспоминаний о русско-турецкой войне 1877—1878 гг.», которая была переведена на болгарский язык. В 1977 году военным издательством «София» книга была переиздана в Болгарии[1], а в России его воспоминания до сих пор не переиздавались.
Труды
- Этнографический очерк южного Сахалина
- Из воспоминаний о Русско-турецкой войне
Напишите отзыв о статье "Депрерадович, Фёдор Михайлович"
Ссылки
[dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/19800/%D0%94%D0%B5%D0%BF%D1%80%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Большая биографическая энциклопедия]
Источники
- Пажи за 185 лет: биографии и портреты бывших пажей с 1711 по 1896 г. / собрал и издал О. Р. фон Фрейман. — Фридрихсгамн: Тип. Акц. о-ва, 1894—1897. — [8], IV, 952 с. — С. 521—522.
- Волков С. В., Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. М., 2009.
- Костанов Александр освоение Сахалина русскими людьми Дальневосточное кн. изд-во, 1991 — Всего страниц: 152
- Кастрева Ваня Не смолкнет Эхо над Балканами воспоминания, письма, публицистика, статьи
- Старчевский, А. А. Памятник Восточной войны 1877—1878 гг., заключающий в себе в алфавитном порядке биографические очерки всех отличившихся, убитых, раненых и контуженных: генералов, штаб и обер-офицеров, докторов, санитаров, сестер милосердия и отличившихся рядовых стр 100—101
Примечания
- ↑ [tallinn.ester.ee/record=b2669216*est Спомени за руско-турската война 1877—1878 / полковник Ф. М. де Прерадович; преведе от руски: Антон Николаев]
Отрывок, характеризующий Депрерадович, Фёдор Михайлович
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
