Депутаты Верховного Совета РСФСР от Чечено-Ингушской АССР
Поделись знанием:
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
Депутаты Верховного Совета РСФСР от Чечено-Ингушской АССР
5 декабря 1936 года c принятием новой сталинской конституции СССР Чечено-Ингушская автономная область была выведена из состава Северо-Кавказского края и преобразована в Чечено-Ингушскую АССР
7 марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Чечено-Ингушская АССР была упразднена и был образован Грозненский округ в составе Ставропольского края. В состав Дагестанской АССР были включены следующие районы упраздненной республики: Веденский, Ножай-Юртовский, Саясановский, Чеберлоевский, а также Курчалоевский и Шароевский районы, за исключением северо-западной части этих районов, и восточная часть Гудермесского района. 22 марта по решению Президиума Верховного Совета РСФСР округ был также упразднён, а бывшая территория республики стала Грозненской областью РСФСР
25 июня 1946 года Верховный Совет РСФСР утвердил упразднение ЧИАССР, исключив упоминание о ней из статьи 14 Конституции РСФСР 1937 года
9 января 1957 года указами Президиумов Верховных Советов СССР и РСФСР Чечено-Ингушская АССР была восстановлена
27 ноября 1990 года Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР принял декларацию о государственном суверенитете Чечено-Ингушской республики
Депутаты указаны по году выборов в Верховный Совет РСФСР.
Содержание
1938 год
- Чернокозов, Хрисанф Павлович — Грозненский городской округ.
- Кошкин, Андрей Никанорович — Грозненский сельский округ.
- Газдиев, Эльберт Исаевич — Назрановский округ.
- Моллаев, Супьян Кагирович — Урус-Мартановский округ.
- Сетиева, Хама Сетиевна — Гудермесский округ.
1947 год
1951 год
1955 год
1959 год
- Алмазов, Ильяс Абдулаевич, Председатель Президиума Верховного Совета АССР. Малгобекский округ.
- Зотов, Евгений Николаевич, первый секретарь горкома КПСС. Старо-Промысловский округ.
- Кадиева, Тамара Мустапаевна, работница совхоза. Грозненский — Орджоникидзевский округ.
- Мазурин Онуфрий Михайлович, оператор нефтепромыслового управления. Грозненский — Сталинский округ.
- Трофимов, Александр Степанович, первый секретарь обкома КПСС. Грозненский — Ленинский округ.
1963 год
- Алмазов, Ильяс Абдулаевич, Председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. Назрановский округ.
- Ахмарова, Марха, старшая доярка совхоза «Надтеречный» Наурского производственного совхозно-колхозного управления. Наурский округ.
- Газимагамаев, Азис Абдулвахитович, комбайнер колхоза имени Карла Маркса Шалинского производственного колхозно-совхозного управления. Шалинский округ.
- Санникова, Екатерина Яковлевна, шлифовщица завода «Красный молот». Ленинский округ.
- Тикунов, Вадим Степанович, Министр охраны общественного порядка РСФСР. Заводской округ.
- Чахкиев, Осман Асламбекович, второй секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС. Урус-Мартановский округ.
1967 год
- Алмазов, Ильяс Абдулаевич, Председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. Назрановский округ.
- Бондарчук Сергей Федорович, кинорежиссёр. Ленинский округ.
- Ведерников, Николай Иванович, оператор Грозненского нефтеперерабатывающего завода. Заводской округ.
- Джабраилова Хадижат, сатуратчица Чечено-Ингушского сахарного завода. Шалинский округ.
- Рыбалко Мария Александровна, доярка колхоза им. Кирова Сунженского района. Наурский округ.
- Чахкиев, Осман Асламбекович, второй секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС. Гудермесский округ.
- Эльдерханов, Араб, комбайнер совхоза «Самашкинский» Ачхой-Мартановского района. Урус-Мартановский округ.
1971 год
- Вахаев, Рамазан Висаевич, второй секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС. Урус-Мартановский округ.
- Небиев, Алаш Вахаевич, оператор Новогрозненского нефтеперерабатывающего завода им. Н. А. Анисимова. Заводской округ.
- Оздоев, Курейш Измаилович, Председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. Назрановский округ.
- Писковацкая Зинаида Сергеевна, бригадир винсовхоза «Советская Россия» Наурского района. Наурский округ.
- Титов, Федор Егорович, министр иностранных дел РСФСР. Ленинский округ.
- Чеботарева, Вера Михайловна, доярка колхоза им. 1 Мая Грозненского района. Гудермесский округ.
- Эсамбаев, Махмуд Алисултанович, артист Чечено-Ингушской государственной филармонии. Шалинский округ.
1975 год
- Баматгиреев, Магомет Ширванович, второй секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС. Шалинский округ.
- Боков, Хажбикар Хакяшевич, Председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. Назрановский округ.
- Вахаев, Рамазан Висаевич, Председатель Совета Министров, Чечено-Ингушской АССР. Урус-Мартановский округ.
- Мосиенко, Варвара Михайловна, бригадир овощеводческой бригады колхоза имени XX партсъезда Сунженского района. Наурский округ;
- Ржевская, Валентина Григорьевна, приборист Грозненского нефтеперерабатывающего завода им. В. И. Ленина. Заводской округ.
- Титов, Федор Егорович, министр иностранных дел РСФСР. Ленинский округ.
- Хусанова, Петимат Хасиевна, бригадир овощеводческой бригады совхоза «Юбилейный» Грозненского района. Гудермесский округ.
1980 год
1985 год
1990 год
См. также
Напишите отзыв о статье "Депутаты Верховного Совета РСФСР от Чечено-Ингушской АССР"
Литература
- Список депутатов, избранных в Верховный Совет РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1959. — № 10. — С. 263—296.
- Список депутатов, избранных в Верховный Совет РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1963.- № 9. — ¬С. 251—295.
- Список депутатов, избранных в Верховный Совет РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1967. — № 12. — С. 237—278.
- Список депутатов, избранных в Верховный Совет РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1971. — № 25. — С. 393—440.
- Список депутатов, избранных в Верховный Совет РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1975. — № 26. — С. 433—472.
Отрывок, характеризующий Депутаты Верховного Совета РСФСР от Чечено-Ингушской АССР
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
