Дербенёв, Павел Никанорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Павел Никанорович Дербенёв
Дата рождения:

20 июня 1852(1852-06-20)

Место рождения:

деревня Агрофенино, Ковровский уезд, Владимирская губерния, Российская империя

Дата смерти:

1920(1920)

Место смерти:

Москва

Награды и премии:

Дербенёв Павел Никанорович (1852—1920) — Городской голова Иваново-Вознесенска (ныне Иваново) в 1894—1905 гг., мануфактур-советник, потомственный почетный гражданин России.





Предпринимательство

П. Н. Дербенёв принадлежал к роду текстильных промышленников Владимирского края основателем которого в начале XIX века был Тимофей Васильевич Дербенёв (умер в 1854 году), крестьянин деревни Агрофенино, Ковровского уезда Владимирской губернии в 1832 году основавший ткацкую мастерскую. Его сын Никанор Тимофеевич в 1875 году переезжает в Иваново-Вознесенск, где значительно увеличивает объемы производства и ассортимент текстильной продукции. В 1887 году наследники последнего — сыновья Александр, Иван, Павел и Ефим по духовному завещанию отца учреждают «Товарищество мануфактур Никанора Дербенёва — сыновья». К 1 января 1916 года баланс фирмы составил 15,63 миллиона рублей, общее число рабочих, занятых в производстве — 6,4 тысячи человек. Прядильные и ткацкие фабрики Товарищества находились в Иваново-Вознесенске (в советский период Ивановская ткацкая фабрика имени С.М.Кирова, ныне в её здании открыт «Офисно-деловой Дербенёвъ-центр»[1]), в поселке Камешково, близ станции Новки Московско-Нижегородской дороги, в Гавриловом Посаде. Перед революцией 1917 года 2,5 млн.руб. было вложено в добычу нефти в Балахинский нефтепромысел в Бакинском регионе, а также приобретены акции общества «Чаркен», добывавшего нефть в месторождении Челекен (Хазар) на туркменском побережье Каспия.

Общественная деятельность

П. Н. Дербенёв образование получил в Императорской Практической Академии и в Gewerbeakademie в Хемнице (Германия). В 1882 году включился в общественную деятельность, когда был избран членом-казначеем Иваново-Вознесенской городской управы, а затем стал городским головой и находился на этой должности до 1905 года. Возглавляя городскую администрацию, он приложил немало усилий для благоустройства Иваново-Вознесенска. Под его руководством и на его средства были построены здания городской Думы Иваново-Вознесенска, пожарного депо, реального училища и школы колористов, один из мостов через реку Уводь, значительно улучшено уличное освещение. Он принимал также непосредственное участие в прокладке железных дорог в регионе. Вместе с братьями явился основателем города Камешково, районного центра Владимирской области, развившегося вокруг заложенных Дербеневыми в 1892 году ткацкой и прядильных фабрик. В течение многих лет Павел Никанорович состоял председателем Сиротского суда, был церковным старостой в селе Седакове, почетным попечителем Иваново-Вознесенского реального училища, членом губернского присутствия по фабричным делам, гласным Шуйского уездного и Владимирского губернского земских собраний, членом Шуйского попечительства детских приютов, Ведомства учреждений Императрицы Марии, Иваново-Вознесенского и Шуйского благотворительных обществ.

Павел Никанорович и его ближайшие родственники финансировали строительство или капитальную реконструкцию трёхпрестольной церкви Владимирской Божьей матери в г. Иваново, храмов в селах Петровское (на Уводи), Великово (на Тальше), Вознесенье Савинского р-на Ивановской обл., Эдемское и Камешково (Камешковский р-н Владимирской обл.) Они также внесли пожертвования Владимирской общине, которая в 1916 г. была преобразована в монастырь.

За свои заслуги Павел Никанорович получил орден Святой Анны 3-й степени и неоднократно встречался с императором Николаем II, который высоко оценивал его как предпринимателя, так и в качестве общественного деятеля. После революции П. Н. Дербенёв подвергался преследованиям. Тем не менее, вместе с семьей ему удалось перебраться в Москву, где некоторое время работал бухгалтером в ВСНХ. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Семья

П.Н.Дербенёв имел девять детей: Веру, Сергея, Елену, Надежду, Наталью, Ольгу, Анну, Николая и Варвару.

Дочь Дербенёва-Ухова Варвара Павловна (1902-1982) энтомолог, профессор, доктор биологических наук.

Правнук Мадекин, Андрей Ильич (род.1963) (внук Дербенёвой-Морокиной Натальи Павловны) художник по гобеленам и коврам, член Союза Художников России.

Правнук Дербенев Михаил Вячеславович (род. 1975), заслуженный юрист России

Награды

Напишите отзыв о статье "Дербенёв, Павел Никанорович"

Примечания

  1. [derbenev-centr.ru/company/about/ Дербенёв-центр]
  2. [www.sudogda.ru/public/public27.htm О деятельности представителей династии фабрикантов Дербенёвых в должности церковных старост]

Источники

  • Под редакцией Власовой Т. М. Купечество Москвы. История. Традиции. Судьбы. — М.: АСТ: Олимп, К92, 2008. — 538 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-17-050867-9.


Отрывок, характеризующий Дербенёв, Павел Никанорович

– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».