Дерево жизни (монумент)
| Памятник | |
Дерево жизни
| |
| Страна | Россия |
| Город | Москва |
| Архитектор | Зураб Церетели |
| Материал | бронза |
Де́рево жи́зни (или Дре́во жи́зни, или Де́рево ска́зок, или Дре́во ска́зок) — одна из достопримечательностей Москвы, установленная в 1996 году в Московском зоопарке на Большой Грузинской улице Пресненского района.
История
Бронзовая скульптурная композиция «Дерево жизни» — творение скульптора и президента Российской академии художеств Зураба Константиновича Церетели, принимавшего непосредственное участие в реконструкции Московского зоопарка[1] — была открыта 21 ноября 1996 года в Московском зоопарке на Большой Грузинской улице Пресненского района[2]. Монумент пока не имеет постоянного названия[3]. Наиболее известна скульптура как «Дерево сказок» — название, присвоенное директором зоопарка Владимиром Спицыным. Автор монумента дал ему другое название — «Дерево жизни»[3]. Довольно часто в обоих названиях памятника употребляется слово «древо».
Композиция была довольно популярна среди детей, которые с удовольствием лазили по ветвям «Дерева жизни», разглядывая всех изображённых существ[1][4]. Но вскоре администрация прикрепила к скульптуре табличку: «Уважаемые посетители! Скульптура Зураба Церетели „Древо сказок“ не аттракцион, и лазить по ней не рекомендуется!»[4]. Впоследствии, для большей надёжности, вокруг композиции проложили дорогу для детского аттракциона-паровозика[4]. Монумент стал своеобразным символом и визитной карточкой для посетителей[1].
В 2013 году сообщалось, что скульптура может исчезнуть с территории зоопарка. Доказательством послужило высказывание тогдашнего директора Натальи Колобовой о том, что она мечтает об устранении этого монумента[4].
Описание
Детская тема, главенствующая во всём творчестве Зураба Церетели, была воплощена и в монументе Московского зоопарка, расположившегося среди других скульптур того же автора, созданных по эскизам учащихся Московского художественного лицея[3].
Шестнадцатиметровая[5] тёмно-серая скульптурная композиция, размещённая неподалёку от пруда[2], изображает множество героев русских сказок, в том числе из произведений Александра Сергеевича Пушкина, а также обычных представителей животного мира, расположившихся вокруг ствола огромного дуба. Каждая составная часть памятника интересна по-своему и могла существовать вне композиции[5]: здесь запечатлены и леший, и богатыри, и русалка, и жар-птица, и Баба-яга со своей избушкой на курьих ножках, и Василиса Прекрасная, и Черномор, и Руслан, и Царевна-Лягушка, из представителей фауны — слон, лев, крокодил, кабан, бегемот, олень, главенствующий над всеми орёл и другие[2][3]. Многие из персонажей изображены не в единственном числе. Памятник интересен благодаря необычному сочетанию сказочного и реального.
Напишите отзыв о статье "Дерево жизни (монумент)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [whowalk.ru/point/zurab-tsereteli-i-rekonstruktsiya-moskovskogo-zooparka Зураб Церетели и реконструкция Московского зоопарка]. Whowalk.ru. Проверено 29 июля 2015.
- ↑ 1 2 3 [www.unmonument.ru/mon102.html Древо сказок]. Необычные Памятники Москвы. Проверено 29 июля 2015.
- ↑ 1 2 3 4 [all-pages.com/city_photo/1/12/42/110/5.htmll Памятник "Дерево жизни" в Московском зоопарке]. Справочник — справочная сеть all-pages.com, газета Московская правда. Проверено 29 июля 2015.
- ↑ 1 2 3 4 Наталья Касьянова. [n2.bg.ru/city/revizija_pamjatnikov_tsereteli-20321/?chapter=5 Ревизия памятников Церетели]. Большой Город (18 ноября 2013). Проверено 29 июля 2015.
- ↑ 1 2 [www.intomoscow.ru/drevo-skazok-v-moskovskom-zooparke.html Древо сказок в Московском зоопарке]. Путеводитель intomoscow.ru (5 июля 2013). Проверено 29 июля 2015.
Отрывок, характеризующий Дерево жизни (монумент)
Зовет к себе, зовет тебя!Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
