Десантные катера типа LCM-8
Десантные катера типа LCM-8 — серия десантных катеров ВМС США. Строились на замену десантных катеров LCM-6. По целому ряду качеств катера LCM-8 превосходят катера типа LCM-6, в том числе по максимальной грузоподъёмности, скорости и водоизмещению.
Десантные катера используются амфибийнымии силами США для транспортировки оборудования и войск морской пехоты с десантных кораблей на берег, а также для выполнения гуманитарных операций.
Катера LCM-8 имеют носовую аппарель для погрузки/разгрузки грузов десанта и способны перевезти за 1 рейс с десантного корабля на берег до 54,4 тонн груза, или 1 средний танк M48 или M60, или до 200 человек десанта.
См. также
Галерея
- Kanimbla LCM-8.jpg
Катер над палубой HMAS Kanimbla
- Kanimbla LCM-8 2.jpg
Спуск катера с HMAS Kanimbla
- LCM 8 mechanized landing craft with M60 tanks.JPEG
Перевозка танка М60 на LCM 8
- US Navy 100218-N-8241M-064 The contracted motor vessel (MV) Enchanter offloads four newly-acquired landing craft mechanized (LCM 8) at Naval Station Guantanamo Bay.jpg
Погрузка катеров LCM 8 на ВМБ Guantanamo
Напишите отзыв о статье "Десантные катера типа LCM-8"
Ссылки
- [www.navy.mil/navydata/fact_display.asp?cid=4200&tid=1600&ct=4 Описание десантных катеров LCM-8 на официальном сайте ВМС США]
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Десантные катера типа LCM-8
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
