Десантура
Поделись знанием:
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
(перенаправлено с «Десантура. Никто, кроме нас»)
| Десантура | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| В ролях |
Кирилл Плетнёв |
| Композитор | |
| Страна | |
| Количество серий |
8 |
| Производство | |
| Продюсер | |
| Режиссёр | |
| Сценарист | |
| Хронометраж |
52 мин. |
| Трансляция | |
| Телеканал |
|
| На экранах | |
|
[www.1tv.ru/anons/31.08.2009/id=149359 www.1tv.ru] | |
«Десантура» — российский художественный многосерийный телефильм о десантниках. Другое название: «Такая служба, такая жизнь».
Содержание
Сюжет
1-я серия.
1991 год. Курсанты Рязанского военного училища Сумароков и Лощилин знакомятся в парке культуры с двумя подругами Наташей и Юлей и приглашают их на свидание. Но в назначенный срок оба не могут отлучиться. Их друг Кудинов соглашается отнести девушкам записку и влюбляется в Юлю с первого взгляда. Чтобы проводить уезжающую в Москву Юлю, Кудинов без разрешения покидает казарму. Вернувшись в училище, он получает взыскание и отправляется на гауптвахту. Лощилин, поняв, что он третий лишний, просит распределить его в Абхазию…
2-я серия.
1993 год. Кудинов служит в Туле и борется с проявлениями «дедовщины» во взводе. Сумарокова по приказу начальства отправляют с пропагандистом по кишлакам. Блокпост Лощилина обстреливают грузинские контрабандисты. Не разобравшись в ситуации, солдаты открывают огонь по абхазской стороне. Лощилина отстраняют от командования взводом и сажают под арест…
3-я серия.
Лощилина, возвращающегося на вверенный ему блокпост, ранят контрабандисты. Зоя пытается любыми способами обратить на себя внимание Кудинова и заставить Юлю ревновать. Сумароков и особист едут проверять дальний пост. Ночью на объект нападают душманы. Потерявший сознание Сумароков попадает в плен. В госпитале Лощилина выхаживает врач Татьяна Андреевна, у них начинается роман. Юля узнает о своей беременности….
4-я серия.
Лощилин получает отпуск по ранению и решает навестить Сумарокова. Подчиненный Кудинова сержант Кардаполов, избитый старослужащими, убегает из взвода, прихватив с собой автомат. Он прячется в домике в лесу. Кудинов отправляется с ним на переговоры. Сумарокова и Рыжова ловят при попытке побега. Лощилин узнает, что Сумароков пропал без вести. Зоя незаметно кладет Кудинову в карман кителя свою сережку. Юля готовится ехать в роддом и, разбирая одежду, находит сережку Зои. У неё начинаются схватки…
5-я серия.
1995 год. Кудинов приезжает к Юле в роддом, но она не хочет его видеть. Из роддома Юля с дочкой возвращается к родителям, Кудинов безуспешно пытается с ней связаться. Его командировка в Чечню заканчивается большими неприятностями. Сумароков и Рыжов бегут из плена, переодевшись в женские платья. Лощилин узнает, что Сумароков жив и пытается найти его…
6-я серия.
Лощилин добирается до госпиталя, но вместо друга находит Рыжова. Зоя приглашает Кудинова, живущего в общежитии, на свидание. Лощилин учится в Военной Академии, а ночами подрабатывает на шоколадной фабрике. К нему приезжает Татьяна. Сумароков добирается до своих. Как побывавшему в афганском плену, ему предлагают стать агентом и забрасывают в лагерь подготовки боевиков. Лощилин встречается с Юлей и узнает, что она рассталась с Алексеем…
7-я серия.
1998 год. Кудинова арестовывают, Юля просит Лощилина помочь ему. Находясь в лагере боевиков в Ираке, Сумароков звонит Наташе, передавая таким способом секретную информацию. Лощилин получает новое задание — захватить эмиссара террористов и предлагает Кудинову поехать с ним в Чечню…
8-я серия.
На базу террористов для подготовки крупной операции прибывает эмиссар в сопровождении Сумарокова. Спецназовцы во главе с Лощилиным захватывают эмиссара, но группе не удаётся вовремя скрыться. Отряд боевиков, в составе которого находится Сумароков, преследует группу Лощилина и Кудинова...
В ролях
- Егор Бероев — Андрей Сумароков, лейтенант/старший лейтенант
- Кирилл Плетнёв — Алексей Кудинов, лейтенант/старший лейтенант
- Никита Емшанов — Анатолий Лощилин, лейтенант/старший лейтенант/капитан/майор/подполковник
- Анна Снаткина — Юлия
- Екатерина Федулова — Наташа, подруга Юлии
- Екатерина Никитина — Татьяна Андреевна, врач
- Мария Куликова — Зоя
- Борис Миронов — подполковник
- Александр Клюквин — полковник
- Михаил Тарабукин — младший сержант Кардаполов
- Алексей Вертков — Рыжов, пленный
- Юрий Шлыков — Михаил, отец Юлии
- Галина Бокашевская — Тамара Аркадьевна, мама Юлии
- Александр Пашков — старший сержант Алексей Сурков («Сурок»)
- Лев Прыгунов — полковник в госпитале
- Вадим Колганов — командир роты в Туле
- Сергей Медведев — сержант Паламарчук
- Андрей Грачёв — Бурбахан
- Семён Штейнберг — Кияшко
- Александр Тютин — подполковник
- Сергей Бурунов — Сергей Александрович Кочкин, капитан
- Александр Серов-Останкинский — Васько
- Сослан Фидаров — бандит
- Алексей Ильин — Евгений
- Сергей Власов — особист из Москвы
- Вадим Андреев — Митя, хозяин частного дома
- Евгений Леонов-Гладышев — полковник Сытин
- Андрей Лавров — призывник
- Людмила Гамуряк — эпизод
- Виктор Мищенчук — эпизод
- Александр Никулин — особист в Таджикистане
- Сергей Петров — Хозяин питомника
- Сергей Юркин — эпизод
- Максим Важов — эпизод
- Сергей Друзьяк — водитель БТРа
- Сергей Перелыгин — майор особого отдела в Туле
- Екатерина Мадалинская — эпизод
- Ян Цапник — эпизод
- Александр Стефанцов — помощник адвоката
- Алексей Ошурков — майор ГБ
- Михаил Елисеев — полковник штаба
- Владимир Сычёв — капитан в Чечне
- Алексей Фатеев — ротный
- Павел Гудков - военный прокурор
- Таня Евдокимова - эпизод
- Дима Евдокимов - эпизод
Съёмочная группа
- Режиссёры: Олег Базилов, Виталий Воробьёв
- Сценарист: Андрей Житков
- Операторы: Алексей Найденов, Багир Рафиев, Владимир Спорышков
- Композитор: Иван Бурляев
- Продюсеры: Анатолий Максимов, Джаник Файзиев, Рубен Атоян, Сергей Рапопорт
- Производство: «Экшн-Арт»
Ляпы
- В первой серии звучит песня Евгения Белоусова "Девчонка-девчоночка". Эта песня вышла в 1992 году. Сами действия первой серии идут в 1991 году.
- В первой серии, во время учений, герои летят в самолете с АКС-74 (со складным, скелетовидным прикладом), после десантирования, по полю они бегут с АК-74 (с обычным пластиковым прикладом). Кроме того, герои летят и готовятся к прыжку в большом военно-транспортном самолете самолете ИЛ-76, однако, когда показывается момент отделения парашютистов от самолета, видно, что они прыгают с "кукурузника" - АН-2.
- В конце первой серии Лощилин пытается догнать чёрную «Волгу» полковника модели ГАЗ-24. Однако в конце этой сцены на несколько кадров вместо ГАЗ-24 появляется «Волга» другой модели — ГАЗ-31105, выпуск которой был начат лишь через тринадцать лет после показанных событий — в 2004 году. То, что это даже не ГАЗ-3110 (выпуск которой также начат гораздо позже — в 1997 году), видно по форме ручек дверей.
- В шестой серии, после возвращения Сумарокова из плена, в сцене в чайхане в Душанбе (время действия — 1995 год), за спиной особиста проезжает «Волга» модели ГАЗ-3110, выпуск которой был начат лишь двумя годами позже.
- В седьмой серии, в сцене возвращения «блудного» Лощилина к Татьяне, рядом с госпиталем стоит машина скорой помощи на базе автомобиля «Соболь» (то, что это не «ГАЗель», понятно по более короткой корме автомобиля). Предположительно, действие сцены происходит в 1999 году, летом. Автомобили «Соболь» начали выпускать в ноябре 1998 года, однако экстерьер автомобиля соответствует рестайлинговой модели «Соболя» (каплевидные фары, и т. д.), выпуск которой был начат лишь в 2004 году. До этого автомобили «Соболь» и «ГАЗель» имели другие — прямоугольные — фары, аналогичные применявшимся на автомобиле Москвич-2141.
- Во второй серии, когда Юля заходит в общежитие, звучит песня «Сэра» В. Меладзе. Релиз альбома, в который входила эта песня, состоялся в 1995-м году, а действие происходит в 1993-м.
- В первой серии когда Кудинов бежит за Юлей, по вагону он идет с букетом из белых и фиолетовых цветов, а в купе заходит с потрепанным букетом только из белых.
- В первой серии Алексей встречается с Юлей и Наташей в парке. У него на парадном кителе курсовка (три желтых полоски на рукаве под шевроном) третьего курса, но представляется курсантом выпускного (то есть четвёртого, срок обучения в командных училищах того времени был четыре года).
- На груди у Алексея значок «Отличник Советской Армии» — курсантам военных училищ он не вручался (по крайней мере в 1991 году, их вручали курсантам только в начале 70-х годов), только солдатам и сержантам срочной службы.
- В восьмой серии, во время боя в кишлаке, Лощилин выдает Кудинову РПК, затем возникает в прицеле снайпера с этим же РПК. Также, в моменте между предыдущими, Кудинов стреляет из-за угла в боевика, камера крупным планом показывает приклад и раму ПКМ.
- В шестой серии (время действия — 1995 год) на седьмой минуте фильма,когда Кудинов пришел к какому-то прапору по поводу работы в фирму сопровождать вагоны,этот прапор достал пачку денег образца 1997-го года...
- В седьмой серии, когда Кудинов выходит из СИЗО, на табличке с названием учреждения отчетливо видна надпись "Федеральная служба исполнения наказаний". Данная структура была сформирована в 2006 году, а действие в серии происходит никак не позднее 1998 года. К тому же, при освобождении из СИЗО и исправительных учреждений, выход производится не через ворота, а через КПП после полного обыска.
- В седьмой серии, когда Лощилин тренируется на полигоне, задачу на захват эмиссара ему ставит оперативник в гражданской форме одежды. Свою фразу он заканчивает словами "И не дай бог, майор, хоть один волос с головы его упадет". Далее по фильму, Лощилин приходит домой и от него уезжает жена. Во время выяснения отношений видно, что на вешалке висит китель с капитанскими погонами.
- После того, как Кудинов возвращается из "самоволки", после поезда, он вернувшись в училище заходит в казарму, однако на самом деле это учебный корпус, в котором курсанты не жили. Капитан говорит, что училище поддержало путч и офицеров отправили на гражданку. Это не правда, офицеров из курсантских рот не увольняли, руководство Рязанского училища ВДВ никто не снимал. Кроме этого, гауптвахта Рязанского гарнизона находилась не в училище ВДВ, а в военном автомобильном училище, ныне расформированном.
- Во второй серии когда заломали "шахида" на ГАЗ 66 у них динамики фирмы "Mystery", явно таких в 1993-ом не выпускали.
Напишите отзыв о статье "Десантура"
Ссылки
- [www.1tv.ru/anons/31.08.2009/id=149359 Сериал на Первом канале]
- [mirfilm.ru/film/169/ Сериал на сайте MIRFILM.RU]
- [ruskino.ru/mov/10627 Сериал на сайте RUSKINO.RU]
- [desantura.ru/forums/index.php?s=&showtopic=18529 On-line конференция с авторами фильма «Десантура. Никто, кроме нас!»]
- «Сериал «Десантура»» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Десантура
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
