Десанты в Варангер-фьорде

Десанты в Варангер-фьорде
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Дата	18 — 25 октября 1944 года
Место	Арктика, Советский Союз
Итог	победа СССР
Противники
СССР СССР Третий рейх Третий рейх
Командующие
А. Г. Головко Лотар Рендулич
Силы сторон
около 2000 человек неизвестны
Потери
неизвестно неизвестно

Десанты на южном побережье Варангер-фьорда 18 — 25 октября 1944 года — тактические морские десанты, высаженные советским Северным флотом в ходе Петсамо-Киркенесской наступательной операции Великой Отечественной войны.

План и подготовка операции

Во второй половине октября 1944 года советские войска Карельского фронта (командующий Маршал Советского Союза К. А. Мерецков) завершали освобождение советского Заполярья и продолжали наступление по побережью Баренцева моря в направлении Киркенеса, имея задачей выбить немецкие войска 20-й горной армии (командующий генерал-полковник Лотар фон Рендулич) из северных районов Норвегии. Наступление продолжалось в сложных условиях горно-тундровой местности, изобилующей глубоко вдающимися в сушу заливами, сплошными скалами, многочисленными глубокими речными долинами. Противник располагал возможностями организовать заблаговременно оборону для срыва или замедления советского наступления.

Для прикрытия фланга и содействия наступающим на Киркенес частям 14-й армии (командующий генерал-лейтенант В. И. Щербаков) было решено высадить несколько небольших тактических десантов силами Северного флота (командующий адмирал А. Г. Головко) на южном побережье Варангер-фьорда для захвата важнейших рубежей сопротивления и опорных пунктов вражеской обороны.

Десант в заливах Суолавуоно и Аресвуоно

Утром 18 октября отряд кораблей в составе трёх катеров «большой охотник» и трёх катеров «малый охотник» высадили двумя группами в заливах Суолавуоно и Аресвуоно первый десант (4-й батальон 12-й отдельной бригады морской пехоты, 485 человек, командир майор Блохин Г. Р.). Высадка произведена в труднодоступном месте, без противодействия противника. Десант немедленно начал наступление на запад, громя и уничтожая разрозненные подразделения отходящего противника. При боевых действиях с десантниками совместно действовала авиация флота, совершавшая до 50 боевых вылетов. К исходу 19 октября десант с минимальными потерями овладел населенными пунктами Афанасьев, Турунен, Вуореми и вышел на границу с Норвегией.

Десант в Кобхольм-фьорде

На рассвете 23 октября в Кобхольм-фьорде отряд кораблей (1 катер «большой охотник», 4 торпедных катера, 3 катера-тральщика, 2 сторожевых катера) высадил второй десант в составе батальона из той же бригады морской пехоты и отряда из состава 125-го полка морской пехоты (625 человек). В районе высадки десантом были захвачены немецкая артиллерийская батарея и склад боеприпасов. Затем вместе с наступавшими войсками десант очистил от противника район от государственной границы до Яр-фьорда.

Десант в Холменгро-фьорде

К 24 октября части 14-й армии вышли на подступы к городу Киркенес. Для содействия войскам в овладении городом командующий флотом решил высадить десант в заливе Холменгро-фьорд с задачей отвлечь на себя часть сил противника и создать угрозу его тылу. 24 октября там на 1 сторожевом катере был высажен передовой отряд (неполная рота морской пехоты), занявший важные высоты на побережье, блокировавший выход из гавани и обеспечивший удержание района высадки основного десанта.

Утром 25 октября отряд кораблей флота (1 катер «большой охотник», 12 торпедных катеров, 3 сторожевых катера) высадили в намеченном районе основной десант в составе двух батальонов морской пехоты (835 человек, командир полковник Акулич А. И.). Ещё один батальон морской пехоты в это же время был высажен в Яр-фьорде. В течение дня 25 октября советские войска 14-й армии и высаженные десанты штурмом овладели Киркенесом. Местное норвежское население в массовом порядке оказывало советским войскам и морякам самую активную помощь.

Через несколько дней активные боевые действия в Заполярье прекратились.

Итоги десантов

Все три десанта выполнили поставленные перед ними задачи с небольшими потерями и сыграли значительную роль в содействии наступления войск 14-й армии по побережью Баренцева моря. Действия десантов были успешными в связи с учетом общей обстановки в районе боевых действий: главные силы и резервы противника в Заполярье к тому времени потерпели жестокое поражение. Все попытки остановить советское наступление предпринимались немецким командованием за счет ослабления противодесантной и береговой обороны. На море и в воздухе было достигнуто господство советских войск. В этих условиях относительно небольшие, но хорошо оснащённые и укомплектованные закалёнными в трёхлетних боях бойцами морской пехоты (значительная часть их имела опыт десантных операций) десанты флота успешно действовали в тылу противника. Хорошо было организовано взаимодействие всех родов войск.

Литература

• Головко А. Г. «[militera.lib.ru/memo/russian/golovko_ag/index.html Вместе с флотом]»
• Военно-Морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., 2005. Том 1:"Северный флот".
• Вайнер Б. А. «Северный флот в Великой отечественной войне». М.:Воениздат, 1964. Стр. 331—343.
• [militera.lib.ru/memo/russian/platonov_vi/24.html Платонов В. И. Записки адмирала. — М.: Воениздат, 1991.] Глава «Освобождение Советского Заполярья».
• Великая Отечественная. День за днём. «Морской сборник», 1994, № 10.
• Абрамов Е. П. Чёрная смерть. Советская морская пехота в бою. — Москва, 2009.

Отрывок, характеризующий Десанты в Варангер-фьорде

«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»