Десант в Лиинахамари

Десант в Лиинахамари
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Дата	12 октября — 14 октября 1944 года
Место	Арктика, Советский Союз
Итог	победа РККА
Противники
СССР СССР Третий рейх Третий рейх
Командующие
А. Г. Головко Лотар Рендулич
Силы сторон
660 человек, 14 катеров неизвестны
Потери
1 катер, 20 человек погибшими (на мысе Крестовый) неизвестно

Десант в Лиинахамари 12 — 14 октября 1944 года — тактический морской десант, высаженный Северным флотом в ходе Петсамо-Киркенесской операции Великой Отечественной войны.

Десантная операция была проведена на высоком уровне и увенчалась полным успехом: 14 октября окрестности порта и важные дороги вдоль побережья были очищены от противника, а на следующий день штурмом был взят город Петсамо (Печенга).

План и подготовка операции

Порт Линахамари был главной базой для вывоза никеля из стратегически важных для Германии месторождений в районе города Петсамо, а также одной из важнейших военно-морских баз кригсмарине на побережье Баренцева моря. Эта база играла огромную роль в борьбе с советским Северным флотом и арктическими конвоями союзников в СССР, а также находилась на передовом рубеже обороны оккупированной немцами Норвегии от наступающей Советской армии. Порт и гавань Линахамари были превращены в мощный оборонительный район во фьорде Петсамовуоно. Узкий и глубоководный вход во фьорд был окружен высокими скальными берегами, у входа в который немцами была создана трёхслойная плотность артиллерийского и пулемётного огня, а в глубине залива — пятислойная. От входа в фьорд до порта расстояние составляло 18 миль, которые предстояло преодолевать в таких условиях. В целом система обороны Линахамари и залива насчитывала 4 береговые батареи 150 и 210-миллиметровых орудий, 20 батарей 88-миллиметровых зенитных орудий противовоздушной обороны, оборудованных для стрельбы по наземным и морским целям. Ключом к позиции была батарея 150-миллиметровых орудий (4 орудия) на мысе Крестовый (Ристиниеми), которая держала под обстрелом весь залив Петсамовуоно и гавань порта Линахамари. Рядом была размещена 4-х орудийная батарея 88-м орудий. В порту на причалах были оборудованы железобетонные доты с бронированными колпаками.

Первоначально десантная операция при планировании наступления в Заполярье не намечалась, однако силами флота велась тщательная разведка местности. Поэтому, получив в ходе начавшейся операции сообщение командующего Карельским фронтом Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова о спешном отступлении немецкой 20-й горной армии под командованием генерал-полковника Лотара фон Рендулича и желательности участия флота в срыве его планомерного отступления, командующий флотом предложил произвести высадку в наиболее укрепленный и важный, но при этом и наиболее разведанный порт Линахамари. Замысел операции состоял из захвата 2-х батарей на мысе Крестовый, после чего ночью в Линахамари высаживался морской десант. Особое внимание обращалось на подготовку командиров катеров высадки. Так, командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко лично проводил специальные совещания с командирами катеров. Он же лично осуществлял общее руководство операцией.

Захват батарей на мысе Крестовый

Операцию по захвату батарей на мысе Крестовый проводили разведывательный отряд Северного оборонительного района (командир майор И. П. Барченко-Емельянов) и 181-й отряд особого назначения Северного флота (командир лейтенант В. Н. Леонов) — всего 195 человек. Ввиду непрерывного наблюдения за морем со стороны противника, отряды были высажены тремя торпедными катерами ещё 9 октября 1944 года в заливе Пунайнен-лахт, в нескольких десятках километров от цели, и с соблюдением тщательной маскировки совершили скрытный пеший переход к цели.

После короткого боя днём 12 октября 181-й отряд особого назначения овладел 88-мм батареей, а разведывательный отряд Северного флота блокировал 150-мм батарею и вступил в бой с её артиллеристами. Этот бой имел крайне упорный и драматический характер, но в результате эта батарея в ходе прорыва катеров с десантом в порт огонь открыть не смогла, а затем её орудия были подорваны самими немцами. Утром 13 октября на мыс была доставлена усиленная разведывательная рота из состава 63-й морской стрелковой бригады, после чего уцелевший гарнизон батареи (78 человек) капитулировал. Потери диверсионного отряда составили 53 человека убитыми и ранеными.

Прорыв катеров с десантом в порт

Внешние изображения
	[content.foto.mail.ru/mail/alena13061973/_blogs/i-264.jpg Прорыв катеров Северного флота в порт Линахамари.] Художник Г. А. Горбунов.

Прорыв катеров с десантом начался вечером 12 октября 1944 года. Исходным пунктом перехода отряда десанта был полуостров Рыбачий. Личный состав десанта был укомплектован из личного состава 349-го отдельного пулемётного батальона, 125-го полка морской пехоты, добровольцами с кораблей флота, насчитывал 660 человек (командир десанта – командир пулемётного батальона майор И. А. Тимофеев). Передовой отряд прорыва включал 2 торпедных катера (командир отряда Герой Советского Союза командир отряда катеров 1-го дивизиона торпедных катеров бригады торпедных катеров Северного флота капитан-лейтенант А. О. Шабалин), первый эшелон десанта – 5 торпедных катеров (командир капитан 2-го ранга С. Г. Коршунович), второй эшелон – 1 торпедный катер и 6 сторожевых катеров (командир капитан 3-го ранга С. Д. Зюзин). Каждый отряд двигался с интервалом в 7 минут после предыдущего. Для скрытности перехода моторы всех катеров были оборудованы на подводный газовыхлоп (значительно уменьшался шум мотора).

Противник обнаружил подход катеров на расстоянии 20-30 кабельтовых от входа в залив, немедленно включив прожектора и открыв мощный заградительный огонь. Катера на «самом полном» ходу с постановкой дымовых завес стремительно преодолели зону заградительного огня и ворвались в фьорд. Не снижая скорости, катера преодолели фьорд (имел прозвище «коридор смерти») и ворвались в гавань. Под сильным пулемётно-миномётным обстрелом катера подошли к причалам и высадили свои группы десантников в намеченных местах (только два катера из-за потери ориентировки произвели высадку в стороне от намеченных пунктов, из-за чего эти группы десантников не смогли принять участия в бою). Всего тремя эшелонами с 23:00 по 24:00 12 октября было высажено 552 человека. Шквальный артогонь противника исключал поддержку высаженного десанта огнём катеров, поэтому они после высадки немедленно покидали гавань. Основные силы десанта высаживались на причалы, часть – на берега фьорда для захвата береговых батарей.

Действия десанта на берегу

В жестоком ночном бою, часто переходящем в рукопашные схватки, к рассвету 13 октября порт Линахамари был очищен от врага. Однако часть важных пунктов в его окрестностях противник сумел удержать и опираясь на них, весь день 13 октября оказывал упорное сопротивление и даже неоднократно контратаковал. В помощь десанту вела огонь дальнобойная артиллерия флота с полуострова Средний, также была задействована авиация. За день боя удалось подавить сопротивление ряда оборонительных пунктов врага, что позволило вечером 13 октября перейти в наступление. Ночью на 14 октября и утром в Линахамари были переброшены значительные подкрепления частей Северного флота и сухопутных войск. В течение этого дня окрестности порта и важные дороги вдоль побережья были очищены от противника. 15 октября штурмом был взят город Петсамо (Печенга).

Занятие порта Линахамари лишало противника возможности эвакуации морем и имело важное значение для обеспечения дальнейшего наступления войск фронта и действий флота. Порт был превращен в основной пункт снабжения армии, флот получил важную базу в Варангер-фьорде.

Десантная операция была проведена на высоком уровне и увенчалась полным успехом. Залогом успеха стали дерзкий замысел, высокое мастерство командиров катеров и их отрядов, массовый героизм личного состава. В ходе дерзкого прорыва потери в кораблях составили – 1 торпедный катер и 1 сторожевой катер повреждены артогнём, но смогли произвести высадку и благополучно покинуть порт. Сторожевой катер СКА-428 сел на мель в порту, под огнём врага экипаж по приказу командира оставил катер и присоединился к десанту.

Награды

Большое количество участников десанта награждены орденами и медалями. Герою Советского Союза Александру Шабалину присвоено звание дважды Героя Советского Союза, командиры отрядов катеров С. Г. Коршунович и С. Д. Зюзин удостоены звания Героя Советского Союза. Из состава участников штурма мыса Крестовый удостоены звания Героя Советского Союза командир отряда майор И. П. Барченко-Емельянов, лейтенант В. Н. Леонов, разведчики С. М. Агафонов и А. П. Пшеничных.

Литература

• Головко А. Г. «[militera.lib.ru/memo/russian/golovko_ag/index.html Вместе с флотом]»
• Военно-Морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. М., 2005. Том 1:"Северный флот".
• Вайнер Б. А. «Северный флот в Великой отечественной войне». М.:Воениздат, 1964. Стр. 331—343.
• Фокеев К. Ф. Десант в Линахамари. М.: Воениздат, 1968.
• Великая Отечественная. День за днём. «Морской сборник», 1994, № 10.
• Бабиков М. А. [www.vrazvedka.ru/artwork/180-babikov.html?start=6 Мыс Крестовый] // Их не называли в сводках. М.: ДОСААФ 1987. 160 с.

Отрывок, характеризующий Десант в Лиинахамари

«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».