Десант в Смедерево

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Десант в Смедерево 1944 года
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Дата

16 октября 1944 года

Место

Смедерево, Югославия

Итог

Победа СССР

Противники
СССР Третий рейх
Командующие
Ф. И. Толбухин
С. Г. Горшков
Максимилиан фон Вейхс
Ганс Фельбер
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Десант в Смедерево 16 октября 1944 года — тактический десант советской Дунайской военной флотилии в ходе Белградской наступательной операции Великой Отечественной войны.





План операции

Развивая наступление на Белград, советские войска 57-й армии (командующий генерал-лейтенант Н. А. Гаген) 3-го Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин) продвигались вдоль берега Дуная. Корабли Дунайской флотилии (командующий вице-адмирал С. Г. Горшков) оказывали им постоянную поддержку с реки. После прорыва затопленных фарватеров на Дунае у Железных Ворот бронекатера и катера-тральщики сосредоточились на подступах к югославскому городу и речному порту Смедерево.

Порт Смедерево в 54 километрах ниже Белграда по течению Дуная, был превращён в мощный узел вражеской обороны, прикрывавший Белград с юго-востока. Немецкая группировка здесь из состава оперативной группы «Сербия» (командующий генерал пехоты Ганс Фельбер), входившей в группу армий «Ф» (командующий генерал-фельдмаршал Максимилиан фон Вейхс), насчитывала до 20 тысяч человек с артиллерией, врытыми в землю танками, на станции находился бронепоезд.

Командующий армией поставил задачу не только освободить город, но и не не допустить отхода вражеской группировки для усиления гарнизона Белграда. С этой целью одновременно с подходом войск армии к городу Дунайской флотилии было приказано высадить десант за приречным флангом обороны противника и перерезать дорогу Смедерево — Гроцка — Белград.

Ход операции

Высадка десанта производилась в ночь на 16 октября. Отряд высадки — 6 бронекатеров — несмотря на огонь вражеской артиллерии и миномётов, прорвался по Дунаю через занятый противником город и высадил десант примерно в километре севернее Смедерево. Бронекатера после высадки остались в месте боя для непрерывной артподдержки десанта. Высаженный отряд сумел закрепиться на берегу и перехватить шоссейную дорогу, отрезав противнику путь отхода. В течение дня было отбито несколько атак пытавшихся прорваться из города немецких войск. Одновременно войска 57-й армии вели штурм Смедерево. К исходу дня 16 октября гарнизон города капитулировал.

В ходе операции флотилия потеряла один корабль — бронекатер БК-424 был потоплен артиллерийским огнём[1].

Напишите отзыв о статье "Десант в Смедерево"

Примечания

  1. Богатырев С. В. Потери боевых кораблей и катеров ВМФ СССР в период Великой Отечественной войны 1941—1942 гг. Львов, ИПГ «МАРИНА-ПОСЕЙДОН», 1994. — Стр. 41.

Источники и литература

  • [militera.lib.ru/memo/russian/kuznetsov2/37.html Кузнецов Н. Г. Курсом к Победе. — М.:Голос, 2000] Глава «На Дунае».


Отрывок, характеризующий Десант в Смедерево

– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».