Десант на Пишмаш
| Десант у завода «ПишМаш» | |||
| Основной конфликт: Великая Отечественная война | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Ленинградская область (ныне — Петродворцовый район Санкт-Петербурга), СССР | ||
| Итог |
поражение десанта | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Десант у завода «ПишМаш» 3 октября 1941 года — диверсионно-разведывательный десант Балтийского флота, высаженный под Ленинградом в Великой Отечественной войне.
Одно из малоизвестных сражений оборонительного этапа битвы за Ленинград. Высажен накануне запланированной Стрельнинско-Петергофской наступательной операции войск Ленинградского фронта, имел задачу вскрыть оборону противника и отвлечь на себя его силы. Десант отбыл из Гутуевского ковша Торгового порта Ленинграда на 14 катерах и 22 шестивесельных ялах. Состоял из усиленной роты в составе 250 человек из 6-й бригады морской пехоты Балтийского флота. На вооружении рота имела винтовки, гранаты и три ручных пулемета.
3 октября 1941 года около 5 часов утра западнее завода «Пишмаш» (ныне Ленинградский электромеханический завод) морские пехотинцы скрытно высадились на берег. Рота перешла Петергофское шоссе и проникла на территорию совхоза «Пролетарский труд», где была обнаружена находившимися там подразделениями немцев и вступила в бой.
Ожесточенный бой доходил до рукопашных схваток. Моряки проявляли героизм, но противник имел явное превосходство в живой силе и технике. Десантники были вынуждены с боем прорываться к берегу Финского залива, где укрылись в камышах и кустарниках. Ночью катерами оттуда было вывезено около семидесяти человек, все остальные погибли.
Согласно донесению 38-го немецкого армейского корпуса, «…бой причинил нам большие потери».
Высадка десанта была организована в явной спешке и без подготовки. Артиллерийское и авиационное обеспечение высадившегося десанта не производились. Связь десанта с флотом и фронтом отсутствовала. Сама по себе идея высадки одной роты в полосе обороны немцев, густо насыщенной воинскими частями с большим количеством техники, является явно губительной. Кроме того, десант был высажен накануне запланированной наступательной операции в том же районе, где через два дня началась высадка Стрельнинского десанта, и привлекла внимание противника к этому месту.
См. также
- В то же или примерно в то же время:
Напишите отзыв о статье "Десант на Пишмаш"
Литература
• [militera.lib.ru/h/platonov_av/06.html Платонов А. В. «Трагедии Финского залива»]
Отрывок, характеризующий Десант на Пишмаш
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
