Десант на остров Соммерс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Десант на остров Соммерс
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Дата

8 — 10 июля 1942 года

Место

Финский залив, СССР

Итог

Гибель десанта

Противники
СССР Третий рейх
Финляндия
Командующие
Г. И. Левченко неизвестно
Силы сторон
277 человек, 11 катеров 201 человек, 5 орудий
Потери
359 убитых, пленных и утонувших, 63 раненых, потоплено 8 катеров 21 убитый, 69 раненых

Деса́нт на о́стров Со́ммерс 8—10 июля 1942 года — тактический десант Балтийского флота в Великой Отечественной войне.





Предшествующие события

Остров Соммерс (фин. Someri) является небольшим скалистым островом (размеры 950 на 400 метров) в Финском заливе, который занимает важное положение, позволяя владеющей им стороне контролировать морские коммуникации между Ленинградом и центральной частью Балтийского моря. До декабря 1941 года на острове находился советский гарнизон, который был снят во время эвакуации советских войск с полуострова Ханко. Некоторое время он оставался пустым, но весной 1942 года финское командование высадило на остров гарнизон (часть 22-й отдельной роты охраны побережья), оборудовало пункт наблюдения и береговую батарею. Остров стал важным пунктом финско-немецкой системы противолодочной обороны в Финском заливе. Его гарнизон составлял 92 человека, вооружение 5 орудий (из них два калибра 75-мм, три калибра 45-мм), 7 20-мм зенитных автоматов, 2 81-мм миномёта, 7 тяжелых и 5 легких пулемётов. Финское командование реально оценивало возможность советского десанта, поэтому на острове было оборудовано 4 опорных пункта обороны, составлявшие единую оборонительную систему.

Подготовка операции

Когда командование Балтийского флота в летнюю кампанию 1942 года приступило к массовому направлению подводных лодок из Ленинграда на коммуникации врага, было решено исправить ошибку и вернуть остров под контроль советских войск. Автором идеи и плана операции был командир Кронштадтской военно-морской базы — главной базы Балтийского флота капитан 1 ранга Г. И. Левченко (разжалованный из вице-адмиралов в январе 1942 года за сдачу Керчи).

Для захвата острова был подготовлен десантный отряд. Командование операцией возложено на командира бригады торпедных катеров капитана 2 ранга В. А. Саламатина, командир отряда высадки — капитан 2 ранга К. А. Шилов, командир десантного отряда (256 человек, 10 станковых пулемётов) — майор И. В. Пасько. Общее руководство операцией осуществлял Г. И. Левченко. Высадка намечалась отдельными группами в четырёх пунктах. Исходным пунктом десанта была советская база на острове Лавенсаари.

Левченко оценивал силы противника в 70 человек при 2-3 орудиях. Система обороны острова и пути подхода катеров десанта разведаны не были.

Высадка десанта и боевые действия 8 июля

В ночь на 8 июля катера с десантом (4 сторожевых катера, 7 торпедных катеров) направились к Соммерсу и около 01:00 ночи вышли в заданный район. С 00:40 до 01:00 8 июля 12 бомбардировщиков ДБ-3 из состава 1-го гвардейского минно-торпедного полка под прикрытием истребителей с высоты 2300—4000 м двумя волнами нанесли бомбовый удар по острову (из 120 сброшенных 100-кг бомб 37 упали в воду), затем две группы по 3 штурмовика Ил-2 атаковали остров с малых высот. Были повреждены два Ил-2, эффективность удара оказалась ничтожной, но противник изготовился к обороне.

В условиях ясной погоды и «белых ночей» финны заметили подход катеров на значительном удалении — 20—30 кабельтовых — и открыли огонь. Катера сумели подойти к берегу, но оказалось, что из-за большого количества камней подойти вплотную в береговым скалам они не могут, а глубина у берега составляла до 5—10 метров. Часть десантников утонула, была намочена и вышла из строя радиостанция.

Финны потопили 1 торпедный катер ТК-71, ещё один (ТК-121) сел на камни, был оставлен экипажем и затем уничтожен артиллерией финнов. Повреждены огнём 3 торпедных катера и 2 катера «малый охотник», среди членов экипажей были убитые и раненые. Всего оказались высажены 164 десантника, обратно на базу возвращены 7 раненых и 15 человек с катера, не сумевшего подойти к берегу. Остальные были убиты, ещё до 70 бойцов утонули при высадке. Одна группа оказалась высажена не в намеченном планом пункте.

Получив сообщение от гарнизона Соммерса, финское командование срочно направило к нему канонерские лодки «Уусимаа» и «Хямеенмаа», 5 сторожевых катеров. Советские торпедные катера вступили с ними в бой, потеряв потопленными один катер ТК-113 (доклад о потоплении финской канонерской лодки оказался недостоверным, но периодически указывается в отечественной литературе). Активно действовала авиация обеих сторон, при этом финны повредили один торпедный катер, а советские летчики — два катера и добились прямого попадания бомбы в канонерскую лодку.

На острове между тем шёл жестокий бой. Десантники захватили один из опорных пунктов, уничтожив все его орудия и 23 из 26 защитников. Однако Левченко, получив доклад о высадке на остров и просьбу о посылке второго эшелона десанта, отказался его высылать до полного взятия острова. Вместо этого он отправил канонерскую лодку «Кама», 4 торпедных катера, 5 сторожевых катеров с задачей отогнать от острова финские корабли. Противник тоже спешно направил дополнительные силы — отряд немецких тральщиков. Между кораблями завязался морской бой, в связи с чем советские корабли не смогли оказать никакой поддержки высаженному десанту. Один советский торпедный катер (ТК-22) был потоплен.

Около 11:30 к острову подошли финские корабли — канонерская лодка «Турунмаа» и 8 катеров, высадившие подкрепление гарнизону (109 человек). Советский десант оказался в тяжелейшем положении.

Только к 16:40 на остров с трёх советских торпедных катеров было высажено подкрепление (57 автоматчиков). При высадке под огнём врага из них погибли 13 человек. Было принято на борт 23 раненых. При отходе финские береговые орудия потопили торпедный катер ТК-31.

К вечеру 8 июля на канонерской лодке «Кама» вышли из строя оба орудия главного калибра. Советское командование ввело в бой сторожевой корабль «Буря» и базовые тральщики Т-205 «Гафель» и Т-207 «Шпиль». Но противник также подтянул финские минные заградители «Риилахти» и «Роутсинсалми», немецкую плавбатарею «SAT 28» («Ост»), плавбазу (тендер) «Неттельбек», тральщик «М 37». Немцы доставили на остров на лодке 10 человек и несколько ящиков ручных гранат.

Боевые действия 9 июля

В ночь на 9 июля в атаку на неприятельские корабли были направлены 3 торпедные катера, сторожевой корабль «Буря», тральщик Т-207. Торпедная атака окончилась безрезультатно, все три торпедных катера получили повреждения от артиллерии финских кораблей. На сам остров были направлены три сторожевые катера с подкреплениями, из которых финская артиллерия потопила сторожевой катер МО-306. Подкрепления высажены не были. На острове продолжался бой.

Боевые действия 10 июля

С утра 10 июля на острове продолжался бой, к полудню он затих и более не возобновлялся. Спасённых из состава десанта не было (кроме 23 раненых, эвакуированных вечером 8 июля). Попытки высадки на остров разведгрупп окончились безрезультатно. Весь день в районе острова шли морские бои и взаимные удары авиации по кораблям, с советской стороны погибли торпедные катера ТК-83 и ТК-123. В ночь на 11 июля операция была прекращена, все советские корабли возвращены на базу.

Потери сторон

В ходе операции потоплены 7 советских торпедных катеров и 1 катер «малый охотник», повреждены базовый тральщик, 10 торпедных, 5 сторожевых, 5 иных катеров. Канонерская лодка «Кама» вышла из строя из-за технических неисправностей. Финское командование завысило число потопленных советских кораблей с 8 до 18. В воздушных боях и при атаках кораблей противника потеряно 4 советских самолёта.

В советских изданиях данных о потерях десанта не опубликовано. Впервые сведения о потерях указаны в труде Е. Н. Абрамова — общие потери составили 359 убитых и 63 раненых[1]. По финским данным на острове погибло 128 советских бойцов и 149 захвачены в плен, ещё около 200 человек якобы утонули вместе с погибшими кораблями.

Финско-немецкий флот потопленных кораблей не имел (хотя советские летчики и катерники докладывали о «потопленных» кораблях), признаны повреждения тральщика «М-18», канонерских лодок «Хямеенмаа» и «Турунмаа», нескольких катеров. По финским сообщениям, армия потеряла 15 человек убитыми и 45 ранеными, флот — 6 убитых и 18 раненых. На участвующих в бою немецких кораблях было ранено 6 членов экипажей.

Итоги операции

Остров остался в руках противника. Вокруг него финнами и немцами спешно были установлены сильные минные заграждения. Соммерс оставался в руках финнов вплоть до выхода Финляндии из войны в сентябре 1944 года, представляя собой серьёзное препятствие для сил Балтийского флота.

Операция окончилась неудачей из-за крупных ошибок в её планирования и проведении. Подготовка проводилась в спешке, хотя не было необходимости в срочности операции. Не были использованы имевшиеся на флоте высадочные средства (тендеры) и малые катера.

Напишите отзыв о статье "Десант на остров Соммерс"

Примечания

  1. ↑ Абрамов Е. П. Чёрная смерть. Советская морская пехота в бою. — Москва, 2009.

Источники

  • Соломонов Б. Погибший десант // Флотомастер. — 1997. — № 1.
  • Великая Отечественная. День за днём. «Морской сборник», 1992, № 7.
</table></td></tr></table>
</div>

Отрывок, характеризующий Десант на остров Соммерс

– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Десант_на_остров_Соммерс&oldid=78116437»

Навигация