Дескриптивизм

Дескриптиви́зм — направление американской лингвистики 1920—1950-х годов. Основоположником дескриптивизма и его главным теоретиком считается Л. Блумфилд.

На формирование концепции дескриптивизма в решающей степени повлияла исследовательская практика ученых США, занимавшихся изучением языков и культур американских индейцев. Эти языки могли описываться лишь синхронно, у исследователей не было никаких данных об их истории; большие трудности вызывало членение текстов на слова, непонятными оказывались многие грамматические и лексические значения, исследователь не мог ввиду большой разницы культур свободно овладеть изучаемым языком и должен был постоянно обращаться с вопросами к его носителю-информанту. Более того, то, что удавалось узнать об этих языках, плохо сочеталось с привычными представлениями о том, как отображается мир в языке, в результате чего казавшиеся естественными и поэтому единственно возможными европоцентрические семантические модели, казалось, утрачивали свой универсальный статус.

Центральным методом дескриптивной лингвистики стало изучение дистрибуции (распределения) языковых единиц; в то же время дескриптивисты стремились не обращаться к их смыслу.

Другие названия этой школы:

• Американский структурализм
• Американская школа структурной лингвистики
• Дескриптивная лингвистика

На смену дескриптивизму в 1960-х годах в качестве «основы американской лингвистики» пришла трансформационная грамматика (см. также Ноам Хомски).

Основные деятели

• Франц Боас
• Леонард Блумфилд
• Зелик Харрис
• Эдуард Сепир
• Бенджамин Уорф
• Глисон, Генри Аллан (младший)

В СССР

В СССР дескриптивная лингвистика оставалась практически неизвестной в период своего расцвета. К началу 1960-х гг., когда на русский язык был переведён основополагающий труд Г. Глисона «Введение в дескриптивную лингвистику», многие её проблемы уже утратили актуальность. Тем не менее, подходы, близкие к дескриптивной лингвистике, активно развивались в советской лингвистической педагогике в 1920—1940 гг. в связи с необходимостью быстрого создания большого количества учебников русского языка и местных языков для различных народов СССР.

Теория и методология дескриптивизма

• Антропологическая лингвистика Ф. Боаса. Неприменимость традиционных методов лингвистик к описанию индейских языков.
• Типологическая концепция Э. Сепира, функции языка у Э. Сепира, идеи связи языка и культуры.
• Концепция Л. Блумфильда, оправдание асемантического подхода в бихевиористском понимании языка как разновидности поведения человека, определяющегося формулой «стимул — реакция».
• Дистрибутивный анализ как система диагностических приемов членения высказывания на минимально возможные в данном языке сегменты (фоны и морфы), ограничения друг от друга самостоятельных единиц-инвариантов (фонем и морфем)
• Гипотеза «лингвистической относительности» Б. Л. Уорфа (см.: Гипотеза Сепира — Уорфа).

Другие значения

«Дескриптивным подходом» к языку называют также описание существующей языковой практики, в противовес «прескриптивному подходу» — предписанию правильных языковых форм; см. Языковая норма.

Английский термин descriptive linguistics означает именно описательную (не-предписывающую) лингвистику. Русский термин «дескриптивизм» правильно переводить на английский как American structuralism.

См. также

• Структурная лингвистика
• Пражский лингвистический кружок
• Копенгагенский лингвистический кружок (глоссематика)
• Генеративная лингвистика
• Гипотеза Сепира — Уорфа

Ссылки

• [tapemark.narod.ru/les/130b.html Мурат В. П. Дескриптивная лингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь, М., 1990]

Отрывок, характеризующий Дескриптивизм

Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?