Десме, Филипп

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Филипп Десме
Общая информация
Полное имя Филипп Десме
Родился 29 ноября 1958(1958-11-29) (65 лет)
Варегем, Бельгия
Гражданство Бельгия
Рост 174 см
Позиция полузащитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1977—1986 Варегем 233 (45)
1986—1989 Лилль 90 (27)
1989—1991 Кортрейк 23 (3)
1991 Шарлеруа 10 (1)
1991—1992 Эйндрахт Алст 2 (0)
Национальная сборная**
1985—1987 Бельгия 14 (1)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Филипп Десме (нидерл. Philippe Desmet; 29 ноября 1958 года, Варегем, Бельгия) — бывший бельгийский футболист, полузащитник известный по выступлениям за «Варегем» и сборной Бельгии. Участник Чемпионата мира 1986 года.





Клубная карьера

Десме начал карьеру в клубе «Варегем». В 1977 году он дебютировал за команду в Жюпиле лиге. В 1982 году Филипп помог клубу выиграть Суперкубок Бельгии. В 1985 году «Варегем» занял четвёртое место и Даниэль дебютировал в Кубке УЕФА, где клуб дошёл до полуфинала.

В 1986 году Десме перешёл во французский «Лилль», где воссоединился со своим соотечественником Эрвином Вандербергом. Во Франции Филипп провёл три года, после чего вернулся на родину. В 1989 году он подписал соглашение с клубом «Кортрейк». В новой команде Десме не часто выходил на поле из-за травм и конкуренции. За два сезона он сыграл всего в 23 матчах и забил три гола. В 1991 году Филипп недолго выступал за «Шарлеруа», а затем перешёл в клуб второго дивизиона «Эйндрахт Алст», где и завершил карьеру.

Международная карьера

20 ноября 1985 года в отборочном матче мирового первенства против сборной Нидерландов Десме дебютировал за сборную Бельгии. В 1986 году он поехал на Чемпионат мира в Мексику. На турнире Даниэль принял участие во встречах против сборных Ирака[1], Мексики[2] и Аргентины[3].

Достижения

Командные

«Варегем»

Напишите отзыв о статье "Десме, Филипп"

Примечания

  1. [int.soccerway.com/matches/1986/06/08/world/world-cup/iraq/belgium/156644/ Ирак VS. Бельгия 1:2] (рус.). soccerway.com (8 июня 1986).
  2. [int.soccerway.com/matches/1986/06/03/world/world-cup/belgium/mexico/156647/ Бельгия VS. Мексика 1:2] (рус.). soccerway.com (3 июня 1986).
  3. [int.soccerway.com/matches/1986/06/11/world/world-cup/paraguay/belgium/156643/?ICID=PL_MS_04 Аргентина VS. Бельгия 2:0] (рус.). soccerway.com (26 июня 1986).

Ссылки

  • [int.soccerway.com/players/philippe-desmet/105387 Профиль на сайте soccerway.com(англ.)
  • [www.weltfussball.de/spieler_profil/danny-veyt/ Profile at weltfussball]
  • [www.national-football-teams.com/player/19587.html Статистика на сайте National Football Teams(англ.)


Отрывок, характеризующий Десме, Филипп

Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»