Деспот (титул)

В Византийской империи деспот (от греч. δεσπότης, «владыка») — титул, даруемый императором наиболее приближенным лицам. Женская форма титула произносится в разных формах — деспотисса, а также деспотица или деспотина. Позднее этот титул стал использоваться в граничащих с Византией государствами — во Втором Болгарском царстве и Сербо-Греческом царстве.

История титула в Византии

Титул деспот был введён императором Мануилом I Комнином в XII веке. Первым деспотом был будущий венгерский король Бела III, в котором Мануил I некоторое время видел своего преемника на Византийский престол. Деспот имел право носить одежды, схожие с одеждами императора, и имел другие привилегии. Титулом деспота обычно награждались усыновлённые дети и младшие сыновья.

Начиная с XIII века деспот мог быть правителем целой территории, которая называлась деспотат, деспотовина или деспотия. Деспотат мог быть полностью не зависимым от константинопольского императора или выступать как автономия. Например автономный Морейский деспотат со столицей в Мистре управлялся наследниками византийского трона. В то время как Эпирский деспотат сохранял свою независимость и лишь временно признавал вассалитет от Византии.

Однако еще в XII в. во время правления Византийского императора Андроника I Комнина его родственник, Исаак Комнин восстал против императора и захватил Кипр, утвердившись как полностью независимый правитель острова в 1184 году. В это же время он принял титул деспота Кипра. Укрепившись на острове, Исаак назначил своего независимого патриарха, который короновал его как императора Кипра в 1185 году.

На территории бывшей Византийской империи титул деспот прекратил свое существование после завоевания турками-османами последних деспотатов: Морейский деспотат был завоеван в 1460 году, а Эпирский деспотат в 1479 году. Все же чисто номинально до 1502 года титул деспота Мореи носил Андрей Палеолог.

История титула в Сербии

в Сербии титул деспот был введен в 1346 году царем Стефаном Душаном, который назначал деспотов на завоеванных у Византии землях. После смерти Стефана Душана, деспоты Сербии объявили независимость создав свои государственные образования, как например деспотат Валона и Канина или стали автономной единицей, как Прилепская деспотовина.

В 1402 году этот титул стали принимать и сами сербские правители в связи с ослаблением Сербии из-за ряда поражений от Османской империи. После завоевания турками-османами Сербии, резиденция сербских деспотов была перенесена на территорию южной Венгрии в Срем с признанием вассалитета от Венгерского короля. Сремская деспотовина последнее сербское государство перед турецким игом прекратило существование в 1540 году.

Деспотат Фессалоники

Короткое время титул «деспот» использовался правителями Фессалоник в XIII в. В 1224 году Фессалоники были присоедины к Эпирскому царству. Правитель Эпира Феодор Комнин Дука короновался как император Фессалоник. Однако в 1230 году Феодор потерпел сокрушительное поражение от болгар. Фессалонский император был взят в плен и его империя разделилась на Эпирское царство и Фессалоники. После Феодора власть в Фессалониках перешка к его брату Мануилу Комнине Дуке, однако он уже использовал титул деспота Фессалоник и правил самим городом, его пригородами и Фессалией. В 1237 году Мануил был свергнут и новым правителем Фессаланик стал Иоанн Комнин Дука, который вернулся к императорскому титулу, однако в 1239 году Фессалия была завоевана при поддержке Никейской империи Мануилом Комнином Дукой. А в 1243 году под нажимом никейского императора Иоанн стал использовать титул деспот. В 1246 году Фессалонинское деспотство было завоевано Никейской империи, деспот Димитрий Комнин Дука был брошен в тюрьму.

В XIV — начала XV вв. В период ослабления Византии, в особенности, когда Фессалоники были изолированы от Константинополя наземным путем, Византийские императоры начали даровать правителям Фессалоник титул деспот. Так этим титулом, например, пользовался только в 1376 году Феодор Палеолог. До принятия императорского титула, Мануил II Палеолог также был деспотом Фессалоник. Иоанн VII Палеолог, напротив, правил Фессалониками, как император-соправитель Мануила II. Последним византийским деспотом Фессалоник был Андроник Палеолог. Во время блокады города турками-османами, понимая что Фессалоники не удержать, Андроник продал регион Венеции. Однако и Венеция не смогла удержать город и он был завоеван Османской империей в 1430 году.

Известные Деспотаты

• Деспотат Кипра (1184 - 1185) - независимое от Византии государство захваченное Исааком Комниным, принявшим титул деспот.
• Эпирский деспотат (1204—1341; 1356—1479) — независимое государство образовавшееся после захвата Константинополя четвёртым крестовым походом.
• Деспотат Фессалоники (1230—1237; 1243—1246; ?—1423) — Отколовшаяся от Эпирского царства территория.
• Деспотат Видина (1261—1336) — полунезависимое государство, которое в основном являлось автономией внутри Болгарии.
• Добруджанский деспотат (1322—1395) — независимое государство отколовшееся от Второго Болгарского царства.
• Деспотат Валона и Канина (1346—1417) — осколок Сербо-греческого царства, образовавшееся после смерти царя сербов и греков Стефана Душана
• Морейский деспотат (1349—1460) — автономное государство внутри Византии.
• Серреское деспотство (1355—1371) — осколок Сербо-греческого царства, образовавшееся после смерти царя сербов и греков Стефана Душана
• Прилепская деспотовина (1355—1366) — автономное государство внутри Сербо-греческого царства.
• Деспотат Ангелокастрон и Лепанто (1358—1374) — Осколок южной части Эпирского деспотата.
• Деспотат Арты (1358—1416) — осколок Эпира.
• Вельбуждский деспотат (1371—1395) — государство образовавшееся после распада Сербского царства.
• Сербская деспотовина (1402—1459) — государство образовавшееся после поражения сербов на Косов поле.
• Сремская деспотовина (1471—1540) — Сербское деспотство в Венгрии после завоевания Сербского деспотата турками-османами.

Литература

Джон Норвич "История Византии". Сказкин С.Д "История Византии. Том 3".

Отрывок, характеризующий Деспот (титул)

«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!