Дессеме, Жак-Луи
| Жак-Луи Дессеме | |
| Jacques-Louis Descemet | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Известен как: |
Французский селекционер роз и основатель ботанического сада в Одессе |
Жак-Луи Дессеме (фр. Jacques-Louis Descemet; 1761, Париж, Франция - 1839, Одесса, Российская Империя), в русских источниках того времени упоминается также как Яков Дессемет — французский селекционер роз и владелец питомников[1], профессор, основатель первого в Одессе ботанического сада и Общества сельского хозяйства Южной России; масон и физиократ.
Считается первым селекционером роз во Франции и первым селекционером использующем контролируемое скрещивание.
Биография
Родился в семье владельца питомников в Париже. Семья занималась выращиванием растений начиная с шестнадцатого века. По данным инвентаризации в 1785 году в питомнике было около трехсот пятидесяти сортов роз, большая часть центифольные розы.
Во время революции Жак-Луи Дессеме потерял бо́льшую часть своих клиентов, продал питомники и в 1792 году переехал в Сен-Дени. Примерно в 1804 в Сен-Дени, он снова занялся розами. В это же время императрица Жозефина начала собирать свою знаменитую коллекцию роз[2].
С 1812 по 1814 год Жак-Луи Дессеме — мэр города Сен-Дени.
В конце марта 1814 года воинские части генерала П. Я. Корнилова, входившие в состав дивизии графа А. Ф. Ланжерона, осадили Сен-Дени. Второй раз коллекцию повредили союзные войска после поражения Наполеона в битве при Ватерлоо в 1815 году, и в этом уже были повинны англичане. После войны Дессеме не получавшего помощи от государства пришлось распродавать коллекции роз. Около 250 сортов (10000 саженцев) приобрёл Jean-Pierre Vibert[3].
В ноябре 1818 года Дессеме получил приглашение от Новороссийского генерал-губернатора А. Ф. Ланжерона занять пост директора учреждаемого первого в Одессе ботанического сада и в январе 1819 года перевез туда семью, домашний скарб, тысячи саженцев, мешки с семенами и сельскохозяйственные орудия. Он возглавлял ботанический сад до 1833 и умер в Одессе в 1839 году[4]. Был похоронен на Старом кладбище Одессы.
Напишите отзыв о статье "Дессеме, Жак-Луи"
Примечания
- ↑ [www.helpmefind.com/gardening/l.php?l=7.5957 Descemet, Jacques-Louis]
- ↑ Jacques-Louis Descemet, premier obtenteur de roses en France, François Joyaux in Hommes et plantes, № 25, 1998.
- ↑ Brent C. Dickerson. The Old Rose Informant. — 2000. — 684 с. — ISBN 0595158021.
- ↑ Галиченко А.А. [www.kajuta.net/node/1266 Вдыхая розы аромат…] // Мир усадебной культуры. VIII Крымские Международные научные чтения.
Литература
- Jacques-Louis Descemet, un rosiériste français en Russie, François Joyaux in Hommes et plantes, № 26, 1998.
|
Это заготовка статьи об учёном-биологе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Дессеме, Жак-Луи
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
