Дестют де Траси, Антуан

Дестют де Траси
фр. Destutt de Tracy
Имя при рождении:	Антуан Луи Клод Дестют де Траси
Дата рождения:	20 июля 1754(1754-07-20)
Дата смерти:	9 марта 1836(1836-03-09) (81 год)
Направление:	Западная философия

Антуан Луи Клод Дестют де Траси (фр. Antoine Louis Claude Destutt de Tracy; 20 июля 1754 — 9 марта 1836) — видный французский философ, политик и экономист. Ввел в употребление термин «идеология».

Биография

Антуан Дестют де Траси родился 20 июля 1754 году в Бурбонне в семье аристократов шотландского происхождения, предки которых переселились во Францию ещё в XV в. Он обучался сначала на дому, а затем в Страсбургском университете, где выделялся своими атлетическими навыками. Затем он пошёл в армию и во времена Французской революции был избран в Генеральные штаты от дворянства Бурбонне, позднее был депутатом Национального собрания. Вскоре после свержения во Франции монархии 10 августа 1792 года эмигрировал вместе с Лафайетом, но через некоторое время вернулся. 2 ноября 1793 г. был арестован. В тюрьме он изучал труды Кондильяка и Локка. Вышел на свободу летом 1794 года после падения Робеспьера.

По ходатайству Кабаниса, он стал членом Академии моральных и политических наук в учрежденном в 1795 году в Париже Национальном институте наук и искусств.

При Наполеоне был назначен сенатором. Вначале воспринял правление Наполеона с воодушевлением, но затем разочаровался и вместе с единомышленниками составил оппозицию режиму. В свою очередь Наполеон начал считать т. н. «идеологов» главной подрывной силой в государстве. В 1799-м Дестют де Траси вместе с Кабанисом стал членом Комитета общественного просвещения. С 1808 года — член Французской Академии. В эпоху реставрации монархии стал пэром Франции, но продолжал оставаться в оппозиции.

В 1832 году вновь стал членом восстановленной Академии моральных и политических наук.

Умер в Париже.

Философия

Дестют де Траси был последним видным представителем сенсуалистической школы, которая возникла во Франции благодаря Кондильяку. Он довел сенсуалистические принципы Кондильяка до логического завершения. Разделял взгляды Кабаниса, однако внимание его было сосредоточено не на физиологии, а на психологии, или — в терминах самого Дестюта де Траси — на идеологии человека. Согласно его взглядам, идеология есть наука о том, как сознание производит идеи из ощущений. Помимо ощущений, источником идей выступает память, способность к суждению и воля. Основы науки об идеях французский философ изложил в своем труде «Элементы идеологии» (фр. Eléments d'idéologie).

Работы Антуана Дестют де Траси

1. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k41799v.r=El%C3%A9ments+d%27id%C3%A9ologie+.langEN Eléments d’idéologie. P.1] [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k418007.r=El%C3%A9ments+d%27id%C3%A9ologie+.langEN P.3] [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k41801k.r=El%C3%A9ments+d%27id%C3%A9ologie+.langEN P.4—5]  (фр.)
2. [www.econlib.org/library/Tracy/ddtMSL.html A Commentary and Review of Montesquieu’s Spirit of Laws], trans. Thomas Jefferson (1811)  (англ.)
3. [oll.libertyfund.org/index.php?option=com_staticxt&staticfile=show.php%3Ftitle=121&Itemid=27 A Treatise On Political Economy] (1817)  (англ.)

Литература

1. Иванова А. С. Начала «идеологии»: Антуан Дестют де Траси и его наука об идеях // Вопросы философии. 2013, № 8. С.146-149.
2. Бирюкова Н.Б. Концепция логики Дестюта де Траси. В кн.: Бирюкова Н.Б. Логическая мысль во Франции XVII- начала XIX столетий: Французские предвосхищения идей математической логики. М., 2006. С. 103-120 и др.
3. Бирюкова Н.Б. Основы идеологии Антуана Луи Дестюта де Траси как явление в истории логики. // Международная конференция "Развитие логики в России: итоги и перспективы. М., 1997.
4. Head, Brian. Ideology and Social Science: Destutt de Tracy and French Liberalism (Dordrecht, M. Nijhoff; Boston, Hingham, MA, 1985). [books.google.com/books?id=d0TKQlriHjgC&dq=Head,+Brian,+Ideology+and+Social+Science:+Destutt+de+Tracy+and+French+Liberalism&printsec=frontcover&source=bl&ots=n7FJbhKQs7&sig=iZn81qFWqbYdTVfvFISYyqGrIhU&hl=en&ei=eHnXSaCuMIeZ_AbV-LjLDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1 Версия для ознакомления на Google] (англ.)
5. Kaiser, Thomas E. Politics and Political Economy in the Thought of the Idéologues // History of Political Economy, 1980, Volume 12, № 2, pp. 141—160.
6. Kennedy, Emmet. A Philosophe in the Age of Revolution: Destutt de Tracyand the Origins of «Ideology» (Philadelphia: American Philosophical Society, 1978).
7. Klein, Daniel. Deductive economic methodology in the French Enlightenment: Condillac and Destutt de Tracy // History of Political Economy, 1985, Volume 17, № 1, pp. 51-71.
8. Venturi, Franco. «Destutt de Tracy and the Liberal Revolutions» in Studies in Free Russia, trans. Fausta Segre Walsby and Margaret O’Dell (University of Chicago Press, 1982), pp. 59-93.
9. Welch, Cheryl B. Liberty and Utility: The French Idéologues and the Transformation of Liberalism (New York: Columbia University Press,1984).

Ссылки

• Траси, Антуан-Луи-Клод // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Дестют де-Траси, Антуан-Луи-Клод // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.econlib.org/library/Tracy/DestuttdeTracyBio.html# David M. Hart: «Life and Works of Antoine Louis Claude, Comte Destutt de Tracy»]

Отрывок, характеризующий Дестют де Траси, Антуан

Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]