Десять сталинских ударов

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Десять сталинских ударов
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Действия РККА с августа 1943 по декабрь 1944 года
Дата	14 января — 24 ноября 1944 года
Место	СССР, Польша, Чехословакия, Норвегия, Румыния.
Итог	Победа СССР: Почти вся территория СССР освобождена от захватчиков Румыния, Финляндия и Болгария переходят на сторону антигитлеровской коалиции
Противники
Третий рейх Третий рейх Венгрия (до 15 октября) Венгрия (с 15 октября) Румыния (до 29 августа) Финляндия Финляндия (до 19 сентября) СССР СССР Польша Чехословакия Румыния (с 29 августа) Финляндия Финляндия (с 19 сентября) Болгария Болгария (с 28 сентября)
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
Общие на 1 января 1944: 4.300.000 солдат, 54.000 орудий и минометов, 2.300 танков 3.000 самолетов, Общие на 1 января 1944 6.590.000 солдат, 90.000 орудий и минометов 5.600 танков 8.900 самолетов
Потери
По немецким данным: Всего 2.088.178 человек: 399.193 убитыми и пропавшими 756.361 ранеными, 932.624 пленными По советским данным Около 70 дивизий безвозвратно уничтожено 66 дивизий временно разбито 802.510 человек безвозвратные 2.643.395 человек санитарные

Де́сять ста́линских уда́ров — общее название ряда крупнейших наступательных стратегических операций в Великой Отечественной войне, проведённых в 1944 году вооружёнными силами СССР. Наряду с другими наступательными операциями, они внесли решающий вклад в победу стран Антигитлеровской коалиции над нацистской Германией и её союзниками во Второй мировой войне.

Изначально этот ряд операций не объединялся под общим названием, операции планировались и проводились, исходя из логики событий и общих стратегических задач на этот год. Впервые десять ударов были перечислены И. В. Сталиным в первой части доклада «27-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции» от 6 ноября 1944 года на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся.

Как идеологема, прославляющая Сталина, термин «Десять сталинских ударов» перестал использоваться в советской литературе и публицистике вскоре после смерти Сталина на волне развенчания культа его личности: применялось название «Десять ударов».

Первый удар

Первым ударом в январе 1944 года стала стратегическая наступательная операция войск Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов во взаимодействии с Балтийским флотом с целью разгрома группировки немцев под Ленинградом и Новгородом. Взломав мощную долговременную оборону врага на 300-км фронте, советские войска разгромили 18-ю и частично 16-ю немецкие армии группы армий «Север» и к 29 февраля продвинулись на 270 км, полностью ликвидировав блокаду Ленинграда и освободив Ленинградскую область. В результате успешного осуществления первого удара были созданы благоприятные условия для освобождения Прибалтики и разгрома противника в Карелии.

По выражению самого Сталина: «Первый удар был нанесен нашими войсками в январе этого года под Ленинградом и Новгородом, когда Красная Армия взломала долговременную оборону немцев и отбросила их в Прибалтику. Результатом этого удара оказалось освобождение Ленинградской области».

Второй удар

Второй удар нанесли войска 1-го, 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов в феврале—марте 1944 года, разгромив немецкие группы армий «Юг» и «A» на реке Южный Буг и отбросив их остатки за реку Днестр. В результате стратегической внезапности удара советских войск была освобождена вся Правобережная Украина и советские войска вышли на рубеж Ковель, Тернополь, Черновцы, Бельцы. Это создало условия для последующего удара в Белоруссии и разгрома немецко-румынских войск в Крыму и под Одессой в апреле—мае 1944 года.

Третий удар

В результате третьего удара советскими войсками 3-го и 4-го Украинских фронтов и Отдельной Приморской армии во взаимодействии со 2-м Украинским фронтом и Черноморским флотом были разгромлены одесская и крымская группировки 17-й немецкой армии и был освобождён Крым. Третий удар начался Одесской операцией (26 марта — 14 апреля) и освобождением городов Николаев и Одесса войсками 3-го Украинского фронта. С 8 апреля по 12 мая проводилась Крымская операция, 13 апреля был освобождён Симферополь, 9 мая — Севастополь.

Четвёртый удар

Четвёртый удар был осуществлён войсками Ленинградского фронта на Карельском перешейке и войсками Карельского фронта на Свирско-Петрозаводском направлении при содействии Балтийского флота, Ладожской и Онежской военных флотилий в июне—июле 1944 года. 6 июня войска союзников начали десантную операцию в Нормандии. Это означало открытие долгожданного второго фронта. Чтобы не дать немцам возможности перебросить войска на запад, 10 июня Красная Армия начала летнее наступление на Карельском перешейке. Прорвав комплекс оборонительных сооружений «Карельский вал» и заняв Выборг и Петрозаводск, советские войска вынудили правительство Финляндии выйти из войны и начать переговоры о мире. В результате четвёртого удара советские войска нанесли крупное поражение финским войскам, освободили города Выборг, Петрозаводск и большую часть Карело-Финской ССР.

Пятый удар

В июне—июле 1944 года в Белоруссии были проведены наступательные операции войск 1-го Прибалтийского, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов. Советские войска разгромили группу немецких армий «Центр» и уничтожили 30 дивизий противника восточнее Минска. В результате пятого удара были освобождены Белорусская ССР, большая часть Литовской ССР и значительная часть Польши. Советские войска форсировали реку Неман, вышли к реке Висла и непосредственно к границам Германии — Восточной Пруссии. Немецкие войска были разбиты наголову в районе Витебска, Бобруйска, Могилёва, Орши. Немецкая группа армий «Север» в Прибалтике была рассечена надвое.

Шестой удар

Шестым ударом стали наступательные операции войск 1-го Украинского фронта в июле—августе 1944 года на Западной Украине. Советские войска разгромили немецкую группировку под Львовом и отбросили её остатки за реки Сан и Висла. В результате шестого удара была освобождена Западная Украина; советские войска форсировали Вислу и образовали мощный плацдарм западнее города Сандомир.

Седьмой удар

Наступательные операции войск 2-го и 3-го Украинских фронтов во взаимодействии с Черноморским флотом и Дунайской военной флотилией в августе—сентябре 1944 года в районе Кишинёв — Яссы стали седьмым ударом. Основу удара составила Ясско-Кишинёвская наступательная операция 2-го и 3-го Украинских фронтов, в результате которой была разгромлена крупная группировка немецко-румынских войск, освобождена Молдавская ССР и выведены из строя союзницы Германии — Румыния, а затем Болгария, был открыт путь для советских войск в Венгрию и на Балканы.

Восьмой удар

В сентябре-октябре 1944 года в Прибалтике войсками Ленинградского, 1-го, 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и Балтийским флотом были проведены Таллинская, Мемельская, Рижская, Моонзундская и другие наступательные операции. В результате этих операций советские войска отрезали от Восточной Пруссии, изолировали в Прибалтике (Курляндский котёл) и разгромили более 30 немецких дивизий, прижав их к побережью между Тукумом и Либавой (Лиепаей). Освободили Эстонскую ССР, Литовскую ССР, бо́льшую часть Латвийской ССР. Финляндия была принуждена к разрыву союза с Германией и объявлению ей впоследствии войны.

Девятый удар

Девятый удар был осуществлён в октябре—декабре 1944 года. Он включил в себя наступательные операции 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов, проведённые в северной части Карпат, между реками Тиса и Дунай, и в восточной части Югославии. В результате этих операций были разгромлены немецкие группы армий «Юг» и «F», очищена большая часть территории Венгрии, освобождена Закарпатская Украина, оказана помощь в освобождении Чехословакии и Югославии и созданы условия для последующего удара по Австрии и Южной Германии.

Десятый удар

Десятым ударом в октябре 1944 года стала операция войск Карельского фронта и кораблей Северного флота по разгрому 20-й горной немецкой армии в Северной Финляндии, в результате которой был освобождён район Печенги и ликвидирована угроза порту Мурманск и северным морским путям СССР. Советские войска 15 октября заняли Печенгу, 23 октября пересекли шоссе Киркенес — Рованиеми, очистили весь район никелевых рудников и 25 октября вступили в пределы союзной Норвегии для освобождения её от немецких войск.

Результаты ударов

В итоге десяти ударов советских войск были разбиты и выведены из строя более 2.000.000 вражеских солдат или 136 дивизий противника, из них около 70 дивизий были окружены и полностью уничтожены. Под ударами Красной армии окончательно развалился блок стран «Оси»; были выведены из строя союзницы Германии — Румыния, Болгария, Финляндия. В 1944 году почти вся территория СССР была освобождена от захватчиков, и военные действия были перенесены на территорию Германии и её союзников. Успехи советских войск в 1944 году предрешили окончательный разгром нацистской Германии в 1945 году.

Литература

• Бешанов В.В., Тарас А.Е. [books.google.ru/books?id=OT3zAAAAMAAJ&q=%D0%94%D0%B5%D1%81%D1%8F%D1%82%D1%8C+%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85+%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2&dq=%D0%94%D0%B5%D1%81%D1%8F%D1%82%D1%8C+%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85+%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2&hl=ru&sa=X&ei=lWTPUPGGKtCk4ATh0IHoAQ&ved=0CDYQ6AEwAA Десять сталинских ударов]. — Минск: Харвест, 2004. — С. 26-98. — 761 с. — ISBN 985-13-1738-1.
• Емельянов Ю.В. Десять сталинских ударов. Триумф генералиссимуса. — М.: Эксмо, 2006. — 464 с. — ISBN 5-699-18353-1.
• Голованов А.Е. [militera.lib.ru/memo/russian/golovanov_ae/30.html Дальняя бомбардировочная…]. — М.: Дельта НБ, 2004. — С. 402-428. — 630 с. — ISBN 978-5-9524-3033-4.
• Ворошилов К.Е. [www.oldgazette.ru/pravda/21121949/index1.html Гениальный полководец Великой Отечественной войны] // Правда : газета. — М.: Правда, 21 декабря 1949 г. — № 355 (11462). — С. 5.
• K. E. Voroshilov. [books.google.ru/books?id=wN1BAAAAYAAJ&q=Stalin+ten+blows&dq=Stalin+ten+blows&hl=ru&sa=X&ei=HWDPUKHoOsj44QT28oHQAw&ved=0CGQQ6AEwCA Stalin and the armed forces of the U. S. S. R.]. — Foreign Languages Pub. House, 1951. — С. 98. — 151 с.

Ссылки

[www.oldgazette.ru/pedia/1944/index.html ДЕСЯТЬ УДАРОВ СОВЕТСКОЙ АРМИИ 1944] (рус.). www.oldgazette.ru. Проверено 17 декабря 2012. [www.webcitation.org/6D28zQWMn Архивировано из первоисточника 19 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Десять сталинских ударов

Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]