Детективное агентство «Лунный свет»
Детективное агентство «Лунный свет» | |
Moonlighting | |
Жанр | |
---|---|
Создатель | |
В ролях | |
Страна | |
Количество серий |
66 |
Производство | |
Хронометраж |
42-44 минуты |
Трансляция | |
Телеканал | |
На экранах | |
Ссылки | |
IMDb |
«Детективное агентство „Лунный свет“» (англ. Moonlighting) — американский детективный сериал с элементами комедии, пародии и гротеска, транслировавшийся на телеканале ABC с 1985 по 1989 год. Всего было снято 66 серий. В названии имеет место игра слов: «Moonlight» означает лунный свет, а на жаргоне — дополнительный приработок, халтура[1]. В главных ролях снялись Брюс Уиллис и Сибилл Шеперд.
Содержание
Сюжет
Основное действие происходит в Лос-Анджелесе, в детективном агентстве «Голубая луна», расположенном на 20 этаже в офисе номер 2016. Топ-модель Мэдди Хэйз, известная по рекламе шампуня «Лунный свет», была обманута управляющим, который сбежал со всеми её деньгами в Южную Америку. Всё, что у неё осталось — это её дом, красота и интеллект, а также несколько убыточных фирмочек (магазинчик «Краски для ногтей», студия фамильных портретов, магазин спортивных принадлежностей и т. п.). Остро нуждаясь в деньгах, она решает закрыть эти фирмы. В этот список входит также детективное агентство «Городские ангелы», однако его управляющий Дэвид Эддисон убеждает владелицу не закрывать агентство, а взяться самой управлять им. Так Мэдди Хэйз оказывается вовлечена в работу детектива. Слежка за неверными мужьями, поиск пропавших людей, разоблачение убийц — все, что угодно, лишь бы заработать на жизнь. Агентство «Городские ангелы» становится агентством «Голубая луна».
Характерные черты
Сериал делится на пять сезонов, каждый из которых представляет собой в той или иной степени завершенный цикл. Так, характерное отличие первого сезона — это детективные лейтмотивы историй. Но начиная со второго на первый план начинают выходить отношения главных героев. Характерной чертой сезона можно признать «неправильность» сценариев — именно во втором сезоне начинаются предваряющие вступительные титры и обращенные к зрителям реплики главных персонажей от своего лица, именно в этот сезон в наибольшей степени («рождественская» серия, заключительная серия, вставки в некоторых остальных — такое больше так масштабно не повторяется) герои общаются с телезрителем напрямую. В третьем сезоне с одной стороны много фантасмагоричных серий (см. описание), с другой — начинаются любовные линии Мэдди-Сэм и Мэдди-Дэвид. В третьем же сезоне появляется четвёртый заметный персонаж агентства — Герберт Виола. Четвёртый сезон — это развитие интимных отношений Мэдди и Дэвида.
Примечательно, что специфику первых трёх сезонов характерно отражают причёски Дэвида: если в первом у него опущенные на лоб и отпущенные сзади волосы, во втором — короткие сзади и зачесанные наверх спереди, а что он сделал с ними в третьем — совершенно непонятно: они стали реже и торчком, причём не по всей голове. Стоит отметить, что совершенно лысому в настоящий момент Брюсу Уиллису в начале первого сезона «Лунного света» уже был 31 год. В четвёртом сезоне его причёска была чем-то средним между вторым и третьим, хотя волос явно стало меньше.
Главным содержанием сериала можно считать противостояние характеров двух главных героев сериала — Мэдлин Хэйз и Дэвида Эдисона, а также драматические и одновременно комичные ситуации, в которые главные герои попадают. Собственно детективная линия в сюжетах часто отсутствует или проходит вторым планом.
Характерная особенность — изрядная доля гротеска. Постоянно используется прием «разрушения четвертой стены». По ходу действия в сцену могут вмешаться продюсеры сериала и другие работники съемочной группы, действие вдруг переносится из мизансцены на территорию киностудии; герои при очередном повороте сюжета начинают обсуждать сценарий или вспоминать прошлое в терминах серий и сезонов; когда по сюжету Дэвид Эдисон неизвестно куда исчезает, прямо в декорациях «Голубой луны» проходит кастинг на нового исполнителя его роли. Героев как бы извне посещают реальные знаменитости (Рэй Чарльз) или вымышленные герои (Рокки Бальбоа), чтобы дать житейский совет или вдохновить на подвиг и т. п. Порой проигрывается несколько вариантов развития событий, обычно в представлении Дэвида и Мэдди; в одной из таких серий Дэвид стал на время «другим человеком» — идеалом Мэдди — и играл его другой актер. Многие эпизоды и даже целые серии решены, как пародия или стилизация под другие популярные жанры: классический детектив в духе Агаты Кристи, фильм нуар, мюзикл, триллер, юмористическое шоу времен черно-белого телевидения, фильм-катастрофа, патриотический боевик, вестерн или кинохроника 1940-х годов. Одна из серий завершается шутовским представлением — якобы из-за забастовки сценаристов героям приходится на ходу сочинять отсебятину, чтобы заполнить экранное время (сами сценаристы сидят тут же под забастовочными плакатами). Эпизод «Atomic Shakespeare» и вовсе представляет собой бурлескный пересказ комедии Шекспира «Укрощение строптивой»: Дэвид здесь стал Петруччио, а Мэдди, естественно, Катариной.
Характерны разговоры (которые зачастую перерастают в перебранки) Дэвида и Мэдди в автомобиле. Они всегда снимаются под одним ракурсом — отдельно и анфас Дэвид, отдельно — Мэдди, и впервые камера переключается лишь в 11 серии 4 сезона, когда Мэдди кладёт руку на руку Дэвида. Рядовые работники агентства почти никогда ничем не бывают заняты, кроме офисных вечеринок и собственных склок — кроме, разве что, Агнес Дипесто и Герберта Виолы. Также в сериале очень мало афроамериканцев — главный патологоанатом, полицейский (4 сезон, 5 серия), Санта-Клаус (3 сезон, 8 серия), бухгалтер (4 сезон, 4 серия) и один из сотрудников фирмы — крайне мало, если учитывать нынешнюю обстановку с политкорректностью в США, на 43 серии. Впервые эта тема поднимается в 6 серии 4 сезона, причём в духе современных взглядов на данную проблему.
Персонажи
Дэвид Эддисон
Дэвид — весельчак и балагур — лицензированный частный детектив, шеф детективного агентства «Голубая луна», главный герой телесериала. Его профессиональное кредо — «немного домыслов, немного наблюдений и анализ» (4 сезон, 2 серия). Он прекрасно руководит агентством: его любят подчинённые, не досаждают власти… и клиентов почти нет. С появлением Мэдди всё меняется: появляются клиенты, проблемы, и даже кое-какая прибыль. Дэвид ценит неформальную обстановку в агентстве, шутит и веселится, и вместе с тем рьяно отстаивает интересы сотрудников (при том, что сотрудники чаще всего просто бездельничают: официальный девиз агентства «кто не работает — тот ест» [англ. No work and pay] — 4 сезон, 7 серия), которых называет «нашей дружной лунной семейкой» (4 сезон, 12 серия). Он всегда против попыток Мэдди сократить штат. Верит в Бога (2 сезон, 13 серия и 3 сезон, 5 серия), однако хочет, чтобы его кремировали (3 сезон, 6 серия).
Полное имя Эддисона — Дэвид Эддисон-младший (3 сезон, 1 серия). У Дэвида есть отец — владелец рыболовной компании, который в сериале повторно женится, и брат Риччи — неудачливый предприниматель, такой же авантюрист, как Дэвид. Дэвид родился и вырос в Филадельфии (4 сезон, 6 серия). Он так и не окончил колледж (3 сезон, 12 серия), подрабатывал барменом, сразу после школы женился (3 сезон, 6 серия), однако довольно быстро развёлся. Он учился в школе для мальчиков, ходил в драматический кружок и не стеснялся играть женские роли (3 сезон, 15 серия). Однажды Дэвид отправился в Лас-Вегас, напился и проколол левое ухо, чтобы носить в нём маленькую свинью на цепочке (2 сезон, 15 серия). Дэвид — образец политкорректности, что однажды спасло ему жизнь (4 сезон, 6 серия). Эддисон холерик, он вносит сумбур в отношения персонажей и дополнительную интригу в расследования.
Отношение Дэвида к Мэдди поначалу выглядит неоднозначно: они сильно повздорили в момент личного знакомства, когда Мэдди впервые посетила собственное агентство. С другой стороны, есть повод думать, что Дэвиду она очень нравится. Впоследствии он скажет: «Она вошла в мой кабинет — и я сразу подумал: это перст судьбы» (4 сезон, 6 серия). Однажды он намекает об этом брату; в другой серии кладет на стол Мэдди розу с запиской в знак примирения (хотя в итоге отказывается от этой мысли). Когда его чуть не сажают по ложному обвинению в убийстве, Дэвид и Мэдди очень горячо прощаются (2 сезон, 15 серия). Иногда Дэвид пытается говорить с Мэдди по душам: когда плачет (2 сезон, 15 серия) или когда много пьет (3 сезон, 1 серия). Линия отношений Дэвида и Мэдди проходит через весь сериал, внося в него интригу, и в определённый момент становится доминирующей. В конце третьего сезона становится очевидно, что Дэвид очень любит Мэдди (3 сезон, 11-12 серии) (что подтверждается в том числе и альтернативной историей (3 сезон, 8 серия), однако боится ей в этом признаться (3 сезон, 12-14 серии). Лучше всего отношение Дэвида к Мэдди можно описать его же собственными словами:
Каждый Божий день я вижу её на работе. И каждый день кто-нибудь приходит и рассказывает, что его жена от него сбежала и он хочет отсудить у неё машину. А я смотрю на неё: вот она сидит рядышком — и понимаю, что из четырёх миллиардов людей, населяющих планету, лишь с ней одной готов дожить до старости. Но Мэдди этого мало. Ей нужно время. Что ж, я готов ждать… Я в лепёшку расшибался, свой характер, свою гордость, всего себя я бросил к ногам этой женщины. Я пытался стать хорошим, и вот однажды ночью я иду к ней с тем, чтобы объясниться и сказать, как люблю её, я хочу жениться, хочу подарить ей небо в алмазах — и вот тебе на: там другой мужчина. Да-да, другой мужчина. Ну и что, подумаешь! Я терпеливо жду, пока она решит для себя кто из нас двоих ей нужнее — и наконец она выбирает и мы проводим сказочный месяц. А однажды я просыпаюсь, а её нет — бац, и всё. А потом я узнаю, что она… в Чикаго. Чуть позже я узнаю, что она ждёт ребёнка — то ли от меня, то ли от него. Я понимаю, она растеряна, хочет скрыться, она не знает, кто отец — но она даже не собиралась поставить меня в известность. А что делаю я? Седлаю коня и бросаюсь в бой? нет. Я иду домой и жду, потому что она так велела: жду. Я жду, потому что люблю её до безумия. Жениться? Да, чёрт побери — но она мне отказала, так что не надо делать из меня злодея, не надо меня винить. Люблю ли я её? Да, я жизнь готов за неё отдать.
— 4 сезон, 7 серия
Мэдлин Хэйз
Мисс Хэйз, или Мэдди, как все её называют, — бывшая фотомодель, разорённая бухгалтером-управляющим, который украл доверенные деньги и скрылся в Аргентине. Она родом из Чикаго (4 сезон, 2 серия), там же училась в колледже (3 сезон, 12 серия). Мэдлин около 35 лет (2 сезон, 15 серия и 3 сезон, 15 серия). Адвокат Мэдди посоветовал ей закрыть все предприятия — в том числе и детективное агентство — чтобы спастись от банкротства. Однако Дэвид Эддисон благодаря обаянию, настойчивости и случаю не только отговаривает Мэдди от идеи продать агентство, но и увлекает её детективными делами. Мэдди молчаливо примиряется с перспективой небольшого дохода и даже отказывается снова продать агентство за солидные деньги (2 сезон, 9 серия). Дэвид, в свою очередь, считает её слишком рациональной (3 сезон, 2 серия).
Мэдди часто отказывается от сомнительных заказов по моральным соображениям. Она не верит в Бога (2 сезон, 13 серия): «даже если Бог существует, разве религия может улучшить мир?» (3 сезон, 5 серия).
У Мэдди есть родители, и они очень хотят внуков (2 сезон, 14 серия). Она не любит дни рождения (2 сезон, 13 серия), зато любит понедельники (2 сезон, 15 серия) и когда-то ходила к психоаналитику (3 сезон, 5 серия). Мэдлин ложится спать в десять часов, выплачивает ипотеку за свой дом и всеми силами пытается добиться преуспевания агентства. Ей не нравятся постоянные шуточки Дэвида, и они часто ссорятся. Дэвид нередко доводит Мэдлин до белого каления, что не мешает ей соглашаться с его доводами. Примечательно, что впервые Мэдди напоминает Дэвиду, что она — «босс», только в конце второго сезона (2 сезон, 15 серия).
Личная жизнь Мэдлин, несмотря на её весьма привлекательную внешность, не слишком насыщенна. Она периодически обедает с поклонниками (пилотная серия), однако почти всегда недовольна (3 сезон, 3 серия). Когда к Мэдди приезжает её старый друг астронавт Сэм (3 сезон, 11 серия), она чуть было не соглашается стать его женой (3 сезон, 13-14 серия). Однако Сэм уезжает, так и не дождавшись ответа, и Мэдди остаётся с Дэвидом, которому по неосторожности признаётся в любви (3 сезон, 14 серия). Развитие их отношений занимает значительное место в сериале (вторая половина третьего — начало четвёртого сезона). Впоследствии Мэдди скажет Дэвиду:Тем не менее любовь Мэдди к Дэвиду не мешает ей сначала уступить ухаживаниям Сэма (3 сезон, 12 серия), а затем выйти замуж за совершенно неизвестного человека (4 сезон, 10-11 серии). Также ничто — даже самые нежные и проникновенные признания — не отменяет постоянных ссор Мэдди с Дэвидом: она говорит, что «он бесчувственный, как унитаз… и такой же тёплый» (4 сезон, 12 серия).О том, что у нас с тобой было, можно написать роман. Может, мне не хватило смелости, может — силы. Но если в эпилоге про нас напишут, что мы так и не поженились и не имели детей, мне страшно. Потому что наша любовь была — и будет — выше этих уз и этих обетов. Она у нас в сердце и в душе. Об этом знаешь ты и знаю я.— 4 сезон, 11 серия
Агнес Дипесто
Агнес — секретарша, работает в агентстве «Голубая луна» по её собственному выражению, «живым автоответчиком» (2 сезон, 12 серия). Как говорит Мэдди, она «досталась им по наследству» (3 сезон, 4 серия). Все называют её мисс Дипесто[2]; она первой приходит на работу и она — первая, кого видят посетители. Агнес родилась в Бейкерсфилде (4 сезон, 8 серия), у неё есть мать-пенсионерка. Живёт на улице Надежды (2 сезон, 12 серия) в квартире номер 203 (4 сезон, 8 серия), носит красную пижаму (2 сезон, 10 серия), «ничего особенного не делает с причёской» (2 сезон, 12 серия), накладывает на ночь маску из авокадо (4 сезон, 5 серия) и любит конфитюр. Обычно Агнес отвечает на служебные телефонные звонки стихами — причём их текст никогда не повторяется. Данная особенность у неё семейная (4 сезон, 8 серия). Тексты с напоминаниями на стикерах, которые крепятся на стенку холодильника, Дипесто также рифмует (2 сезон, 10 серия). Когда у неё проблемы, она приходит за советом к Дэвиду (3 сезон, 14 серия).
У неё долгоиграющий служебный роман с Гербертом Виолой (начался в 5 серии 3 сезона), хотя иногда она жалеет об этом: «кажется, я в нём ошиблась» (4 сезон, 8 серия). На свадьбе Мэдди Агнес была подружкой невесты и «поймала» букет (4 сезон, 12 серия). Дипесто любит читать детективы и каждый новый год подводит итог прожитой жизни (2 сезон, 12 серия). Она кажется инфантильной и поверхностной, однако обладает способностью к анализу и часто приходит к верному и проницательному логическому выводу (серии с «детективным поездом» и с шпионским кодом). Это положение подтверждает ещё и тот факт, что Агнес, высказывая своё мнение, очень точно и чётко мотивировала свой взгляд на отношения Мэдди и Дэвида:Также на первый взгляд Агнес кажется мягкой (что как правило так), однако в критических ситуациях она способна проявлять не слабохарактерность, а моральную твёрдость: заслуженно отчитывает Дэвида (4 сезон, 7 серия) или кричит на Берта (4 сезон, 8 серия). Мисс Дипесто — незаурядный характер, по необычности, возможно, не уступает Дэвиду Эдисону.Понимаете, каждое утро мы встаём, лезем под душ, трясёмся в машине по пути на работу, отсиживаем своё, уходим — и пытаемся найти силы на завтра всё это повторить. Что движет нами — не знаю. Ясно, что не деньги. И вряд ли желание быть сыщиками. Послушайте, о чём говорят ваши сотрудники — они почти никогда не обсуждают кто по их мнению кого убил. Они обсуждают вас и его. В мире не осталось почти ничего настоящего: мы пьём кофе, разводя его какой-то белой жижей, но это не молоко. Мы делаем покупки по каталогу и получаем вещи, ничуть не похожие на картинки. Мы говорим по телефону — а потом люди оказываются не такими, как мы думали. Но вы, оба — не знаю… Мне нравилось, когда вы ссорились. Мне нравилось когда вы мирились. Мне нравилось быть рядом с вами, я не думала, что вы непременно поженитесь и не верила, что вы можете выбрать кого-то другого. Я думала: «вот оно — настоящее»…— 4 сезон, 11 серия
Герберт «Берт» Виола
Впервые Герберт появляется в середине третьего сезона. Он сразу очень понравился Агнес, и она буквально бегала за ним. Затем их отношения приобрели несколько более спокойный характер. Герберт пел ей серенады и носил на руках (4 сезон, 5 серия), обещал ей небо в алмазах (4 сезон, 9 серия) и признавался, что Агнес — из тех женщин, с которыми хотелось бы прожить жизнь (3 сезон, 12 серия). Вместе с тем, характер Виолы неоднозначен: в рождественском сне, альтернативной истории, приснившейся Мэдди (3 сезон, 8 серия), Герберт предстаёт человечным и совестливым, в сериале мы сначала знакомимся с ним как с одним из безголосых сотрудников (3 сезон, 5-6 серии), затем выясняется, что он посещает злачные места (3 сезон, 11 серия), что он честолюбив и пристрастен к внешнему лоску (3 сезон, 10 серия), что хочет быть за главного (4 сезон, 3 серия), что когда он становится за главного, то упивается и злоупотребляет властью (4 сезон, 5-6 серии), что не гнушается проблемы с подчинёнными решать с помощью кнута (4 сезон, 7 серия). Незадолго до прихода в агентство Герберт купил машину (3 сезон, 11 серия), а однажды он не смог заказать стриптизёршу на мальчишник, и решил сам станцевать в женском платье, когда все напьются (4 сезон, 12 серия). Когда он предложил Дипесто жить вместе, то наврал сослуживцам про неё с три короба, что очень сильно обидело Агнес (4 сезон, 13 серия). В целом Берт обладает сложным, противоречивым, шумным и экспрессивным характером.
Подбор исполнителей
По сообщению американского кабельного канала The Biography Channel, который потратил на освещение этой новости порядка десяти минут, Брюс Уиллис был высоко оценён Гленом Гордоном Кэроном, у которого был спор с ABC по поводу утверждения Уиллиса на главную роль, в то время как подпись Сибилл Шепард уже имелась под контрактом на две пилотные серии[3].
Кэрон выбрал Уиллиса, просмотрев около трети из 2000 актёров[3], поняв, что «это нужный парень» сразу, но споря с продюсерами АВС так долго, что они успели провести вдвое больше фотопроб и актёрских чтений, пока не убедил их дать предварительное одобрение[3] отобрать Уиллиса для пилотной серии.
ABC — утверждает Кэрон — не верили, что кто-то может поверить в возможность существования какого-либо «правдоподобного» сексуального напряжения[3] между Шепард и Уиллисом.
В то же время Кэрон был занят на постановке «чёрной комедии» (англ. dramedy) Синий колледж (англ. College Blues) и был заинтересован в привлечении туда Уиллиса на главную роль «клёвого» декана колледжа, пытающегося совмещать личную жизнь и академическую карьеру, а также сглаживать шалости своего старого студенческого братства.
Однако Уиллис определённо был больше заинтересован в сериале «Лунный свет».
Тогда Кэрон попытался привлечь Джона Риттера на главную роль в Синем колледже, однако Риттер уже был завербован в сериал Хупермэн, и таким образом проект был благополучно закрыт.
Сериал был досаждаем производственными проблемами с самого начала и это способствовало приобретению дурной славы из-за постоянных повторов. Так, в первых двух сезонах «Лунного света», в которых всё внимание было сосредоточено в основном на двух главных персонажах, они появлялись практически в каждой сцене. Как говорила Сибилл Шепард,Глен Гордон Кэрон обвинял Сибилл Шепард за часть проблем с производством сериала:«Я возвращалась домой в пять утра каждый день. Сценарий „Лунного Света“ насчитывал почти сотню страниц для одночасовой телевизионной серии. Почти сразу с того момента, как камера начинала снимать, мы начинали отставать от графика, иногда завершая меньше шестнадцати серий за сезон, и никогда не достигая стандартных двадцати двух»[4]
Продюсер Джей Дэниэл рассказывал о трудностях между главными исполнителями в последних сезонах:«Я совсем не хочу изображать её единоличной виновницей всех разногласий. Вот если бы я сказал вам: „Вы получите великолепную новую работу — это важная и определяющая работа во всей вашей жизни — но вы должны работать 14-15 часов в день и между прочим вы никогда не будете знать, сколько часов работа займёт — и иногда вы будете начинать в полдень и работать до трёх часов ночи, а остальное время вы до самой последней минуты не будете знать когда или где вы проведёте“. Может статься, что вам это будет очень трудно и потребует удивительного запаса стойкости. Однако это будет проще сделать, если вы всё ещё на пути в звёзды — но достаточно трудно для уже состоявшейся звезды, если она достигла больших высот»[5]
«Ведь я был тем парнем, который в большинстве случаев вынужден был входить в логово львов, когда между ними был разлад. Я был как будто арбитром, пытающимся разрешить споры чтобы мы могли вернуться к работе, была у съёмок и такая сторона. Каждый знает о трениях между двумя нашими главными актёрами на съёмочной площадке. Поначалу Брюс был просто парень как парень. Давайте скажем, что он эволюционировал, что ли. За несколько лет он прошёл путь от лучшего друга команды и человека, который просто благодарен за возможность работать и тому подобное, до осознания того, что он хочет стать кинозвездой и двигаться и развиваться дальше. Частично это было из-за его натянутых отношений с Сибилл, которые иногда превращали съёмочную площадку в очень неприятное место. Сибилл — а я подчас отлично с ней уживался — часто вынуждала меня звать её из трейлера и просить приступить наконец к работе. Справедливости ради стоит сказать, она была на стуле гримёра с половины седьмого утра со страницами диалога, которого она до того никогда не видела — и она работала очень много часов, и затем снова возвращалась в кресло в половину седьмого на следующее утро»[6]
Отставания от графика были так велики, что даже сам телеканал ABC высмеивал задержки в своих рекламных кампаниях, показывая отвечающих за вещание продюсеров канала, сидящих в корпоративном офисе и с нетерпением ожидающих прибытия новых серий.
Особенностью одной серии было присутствие говорящего вступительное слово телевизионного критика Джеффа Джарвиса, саркастически напоминающего зрителям сюжет предыдущих серий и как много времени прошло, пока они ждали новую серию.
В третьем сезоне мы можем увидеть серию («Из достоверных источников»), в которой голливудский журналист Рона Барретт приходит в агентство «Голубая луна», чтобы понять, почему Дэвид и Мэдди не могут поладить, и это используется как мотив включения в серию кусочков предыдущих серий.
В конце Рона убеждает их извиниться друг перед другом и обещает телезрителям, что в последующие недели будут показаны совершенно новые серии.
Даже с продвижением остальных звёзд сериала, ослабляющим нажим на Шепард и Уиллиса, многие другие факторы были причиной проблем: задержки с написанием сценария, беременность Шепард и сломанная в результате катания на горных лыжах ключица Уиллиса.
Для борьбы с этими проблемами с четвёртого сезона писатели начали уделять больше внимания персонажам Элис Бисли и Кёртиса Армстронга, написав несколько серий, где основное внимание сосредоточено на них — так что у сериала появилось достаточное количество серий, готовых к показу.
Рейтинги и их снижение
Хотя сериал «Детективное агентство „Лунный свет“», согласно рейтингам аналитической компании A.C.Nielsen company, был хитом в ранние сезоны (и был номинирован во втором сезоне на 16 премий Эмми), рейтинги стали снижаться после окончания третьего сезона, в котором Мэдди и Дэвид довели до логического завершения свои трёхлетние с переменным успехом романтические отношения. Однако множество фанатов шоу и значительное число критиков не соглашалось с тем, что развитие любовной истории Мэдди и Дэвида знаменует собой закат сериала. Глен Гордон Кэрон в своих комментариях к третьему сезону на DVD также отрицал, что сериал в результате известных событий клонится к своему закату. Однако всё же были факторы, которые могли сыграть за снижение рейтингов шоу и возможное прекращение сериала из-за перерастания «романтических» отношений главных героев в нечто большее.
В четвёртом сезоне у Уиллиса и Шепард было мало совместного экранного времени. Джей Дэниэл объяснял это следующим образом: «Мы делали серии, в которых не было Сибилл. Она ждала двойню. Её сцены были коротки и прежде, а потом мы просто соединяли их со сценами, снятыми неделями ранее. Вы увидели эти сцены из-за того, что они подошли и уже были сняты с Сибилл».[6] Брюс Уиллис был также в то время занят в «Крепком орешке». Когда этот фильм собрал хорошую кассу, его стала манить кинокарьера и желание сниматься в еженедельном сериале пошло на убыль. В тех сериях четвёртого сезона, в которых лейтмотивом были отношения между двумя главными персонажами, они не всегда присутствовали вместе на площадке во время съёмок, что весьма негативно повлияло на рейтинг.
Сериал потерял Глена Гордона Кэрона в качестве исполнительного продюсера и главного сценариста, когда он оставил «Лунный свет» после трудностей с производством сериала: «Я не думаю, что Сибилл понимала, как трудно выполнить и организовать весь объём работ. Ситуация возникла с ней, и в определённый момент стало совершенно ясно, что… эммм… достаточно сказать, что меня не было там последние полтора года»[7].
Когда Мэдди возвращается в Лос-Анджелес ближе к концу четвёртого сезона, сценаристы устали вновь и вновь создавать напряжение между Мэдди и Дэвидом, придумав спонтанную свадьбу Мэдди с Уолтером Бишопом (которого сыграл Деннис Дуган) через несколько часов после встречи с ним в поезде из Чикаго в Лос-Анджелес. Этот поворот широко критиковался как циничное и скудно исполненное развитие сюжета, как попытка создания искусственного любовного треугольника и привёл к большим потерям рейтинга.
Напишите отзыв о статье "Детективное агентство «Лунный свет»"
Примечания
- ↑ [rus-eng.com/anglo_russkiy_ekonomicheskiy_slovar/page/moonlight.41882/ moonlight]
- ↑ В русской озвучке, по непонятным причинам — Топесто.
- ↑ 1 2 3 4 A&E Biography Channel, «Bruce Willis» (2005), air date: 2008-06-27 (rebroadcast), 10-12pm EDST
- ↑ Shepherd, Cybill. Cybill Disobedience. — Random House, 2000. — P. 206. — ISBN 0-09-187807-1.
- ↑ featuresblogs.chicagotribune.com/entertainment_tv/moonlighting/index.html.
- ↑ 1 2 moonlighting21.com/jay_daniel.html.
- ↑ [nowandagain.tktv.net/review23.htm. net.net — The first domain name on the Internet!]
Ссылки
- «Детективное агентство „Лунный свет“» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Детективное агентство «Лунный свет»
– Ну деньги выйдут, тогда что?– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
- Телесериалы по алфавиту
- Телесериалы США, запущенные в 1985 году
- Детективные телесериалы США
- Комедийно-драматические телесериалы США
- Программы телеканала American Broadcasting Company
- Телесериалы ABC Studios
- Телесериалы, сюжет которых разворачивается в Лос-Анджелесе
- Телесериалы, сюжет которых разворачивается в Калифорнии
- Телесериалы США 1980-х годов
- Телесериалы на английском языке
- Телесериалы США, завершённые в 1989 году