Детерминанты преступности

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Проблема соотношения социального и биологического начал в преступном поведении рассматривается в статье Личность преступника

Детермина́нтами престу́пности (от лат. determinare — «определять») называются комплексы социальных явлений, совместное действие которых порождает преступность. Изучение детерминант преступности является одной из составляющих предмета криминологии.

Выделяют причины преступности и её условия. Причины и условия преступности действуют совместно: причина порождает следствие лишь при наличии определённых условий[1].

Большинство криминологов указывает на исключительно негативное социальное содержание причин и условий преступности[2], однако в других работах отмечается, что в процессе детерминации могут участвовать во взаимодействии с отрицательными также и положительные общественные явления (например, либерализация экономики в совокупности с просчётами в планировании мероприятий по борьбе с экономической преступностью)[3].





Подходы к анализу детерминант преступности

Выделяют четыре основных подхода к пониманию причинности в криминологии и, соответственно, к анализу детерминант преступности[4]:

  • Кондиционалистский (лат. conditio — «условие, требование») или условный. Сторонники данного подхода под причиной понимают всю совокупность обстоятельств, при которых имело место следствие, включающую необходимые и достаточные условия данного следствия. В рамках данной концепции не выделяются причины и условия, говорится только о факторах или обстоятельствах, влияющих на преступность. В рамках кондиционализма возможен однофакторный или многофакторный подход к пониманию причин преступности. Однофакторный подход придаёт определяющее значение какому-то одному обстоятельству (например, Эмиль Дюркгейм называл преступность реакцией на социальные изменения и платой за них), многофакторный же исследует некую совокупность таких обстоятельств.
  • Традиционный подход объясняет совершение преступлений внешним силовым воздействием. Согласно ему, человека должно что-то толкнуть на совершение преступления (например, подстрекательство со стороны третьих лиц, провоцирующее поведение жертвы преступления и т. д.). В криминологии данный подход практически никогда не рассматривался в качестве единственного и обычно сочетался с многофакторным подходом.
  • Традиционно-диалектический подход. В нём выделяются условия внешней материальной среды, воздействующее как на общественное сознание в целом, так и на конкретного человека, и непосредственные или ближайшие причины преступления, которые связываются с характеристиками конкретной личности. В рамках данного подхода воздействие условий на причины и причин на поведение является однонаправленным: условия, преломляясь в сознании человека формируют причины, которые определяют совершение конкретного поступка.
  • Интеракционистский подход называет в качестве причины преступности взаимодействие личности и общества, опосредованное условиями преступности. Данное взаимодействие является двунаправленным, а его результатом является переход всей системы (личности, общества и условий среды) в новое состояние: общество криминализуется, а человек приобретает преступный опыт, его личность приобретает качества, характерные для личности преступника.

Причины преступности

Причины преступности — это те социально-психологические факторы, от которых непосредственно зависит совершение преступлений, которые воспроизводят преступность и преступления как своё закономерное следствие. В числе наиболее распространённых называют такие причины преступности, как корыстолюбие, стяжательство, агрессивность, национализм, неуважительное отношение к общественным правилам и нормам, гедонизм, правовой нигилизм[5].

Указывается, что нельзя назвать какую-либо одну, «главную» причину, которая бы целиком и полностью была ответственна за всё наблюдаемое разнообразие форм и видов преступности. Нельзя свести задачу анализа детерминант преступности и к составлению «каталога причин»: в разных сочетаниях, в неодинаковых исходных условиях (к которым относятся конкретные условия жизнедеятельности людей, изменения этих условий и предшествующее состояние преступности) даже наиболее распространённые факторы, оказывающие прямое влияние на преступность, по разному влияют на количественные и качественные показатели преступности[6].

Причины преступности оказывают определяющее воздействие на принятие решения о совершении деяния, формирование мотива и цели, выбор именно преступных средств её достижения[7].

Условия преступности

Условия — это такие общественные явления, которые непосредственно не вызывают совершение преступления, но являются своеобразной «смазкой» для механизмов формирования и действия причины, облегчая и усиливая их функционирование[8]. Условие — это то, что само по себе не порождает преступность или преступление, но влияет на процессы порождения, участвует в детерминации преступности[9].

От условий, сопутствующих совершению конкретного деяния зависит выбор способа реализации преступного намерения, объекта преступного посягательства. Условиями определяются размеры и характер причинённого вреда, место и время совершения преступления[7].

Условиями преступности могут быть как обстоятельства, относящиеся к состоянию внешней среды (активность правоохранительных органов, латентность конкретных видов деяний, различное отношение общества к разным видам преступных деяний, материальные условия среды), так и характеризующие самого преступника (криминальный профессионализм, алкогольная или наркотическая зависимость и т. д.)[7].

В зависимости от конкретной ситуации одно и то же обстоятельство может выступать, как в качестве причины преступности, так и в качестве её условия. Например, плохая организация охраны на объекте, где хранятся материальные ценности может являться как условием, определяющим выбор данного хранилища как объекта посягательства для устойчивой преступной группы, занимающейся хищениями, так и причиной, обусловившей формирование соответствующей мотивации у работников данного объекта[10].

Классификация причин и условий

Классификация детерминант преступности осуществляется по двум основаниям[11]:

  • По уровню действия (субординации) выделяют причины и условия преступности в целом, отдельных видов преступности (например, насильственной) и причины и условия конкретного преступления. Чем выше уровень действия детерминанты, тем более общее содержание она имеет.
  • По содержанию выделяют социально-экономические, социально-психологические, воспитательные, правовые, организационно-управленческие и иные причины. Наибольшее значение имеют социально-психологические детерминанты, поскольку именно они выступают в качестве непосредственных причин преступлений.

Условия преступности также классифицируются по их природе на те, которые оказывают формирующее воздействие на причины преступности (например, сюда относятся экономические, идеологические, правовые и иные проблемы и противоречия общества), и те, которые облегчают реализацию конкретной преступной мотивации (как правило, это неэффективность системы социального контроля в соответствующей сфере)[11].

Иные виды связей между преступностью и другими общественными явлениями

Общественные явления и преступность могут находиться и в иной зависимости, не являющейся причинной (то есть могут быть связаны между собой, но при этом одно явление не является порождающим другое). К числу таких связей относятся[12]

  • Функциональная зависимость. Она имеет место, когда связь двух явлений между собой определяется воздействием какого-либо третьего фактора: например, возрастание уровня безработицы одновременно влечёт за собой увеличение числа корыстных преступлений против собственности и снижение покупательского спроса.
  • Статистическая связь. Она имеется в случаях, когда изменения одного из факторов находятся в зависимости от изменений другого. Частным случаем статистической связи является корреляционная зависимость. Наличие статистической зависимости не является достаточным условием для констатации существования причинно-следственной зависимости между явлениями, поскольку влияние одного фактора на другой может быть опосредовано каким-либо третьим фактором.
  • Связь состояний. Такой вид зависимости означает, что состояние явления в настоящий момент и в определённых условиях внешней среды детерминирует состояние этого же явления в другой момент времени. Например, высокие показатели преступности среди возрастной группы несовершеннолетних в условиях, когда профилактическое воздействие органами, исполняющими наказание осуществляется неэффективно, могут по прошествии нескольких лет определить всплеск рецидивной преступности с высокой долей ранее судимых молодых граждан.

Причины и условия преступлений в России конца XX — начала XXI в

В числе основных детерминант преступности в указанный исторический период называются следующие[13]:

  • Духовный кризис общества, проявлением которого является рост алкоголизации и наркотизации населения, падение традиционных нравственных ценностей.
  • Резкое обострение социальных противоречий в период политической, идеологической, экономической и правовой реформы.
  • Всеобъемлющий системный кризис общества, включающий в себя кризис власти, экономики, социальной сферы, идеологии, права, наиболее криминологически значимым проявлением которого является значительно возросшее неравенство между богатыми и бедными.
  • Кризис системы борьбы с преступностью, вызванный как недостатками её правовой базы, так и прекращением или резким ухудшением функционирования отдельных её элементов (в частности, таких важных элементов системы профилактики преступлений, как добровольные народные дружины, товарищеские суды, наблюдательные и административные комиссии), недостаточным материальным обеспечением деятельности правоохранительных органов.
  • Экономические противоречия, связанные с прекращением работы многих промышленных предприятий и сельскохозяйственных объединений, безработицей и бедностью.
  • Правовой нигилизм, распространившийся на все слои российского общества, и выражающийся в пренебрежении как правилами поведения в обществе и безопасности на производстве и на транспорте, так и уголовно-правовыми нормами, утрате доверия к коррумпированным правоохранительным органам и властным структурам.

См. также

Напишите отзыв о статье "Детерминанты преступности"

Примечания

  1. Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004. С. 166
  2. Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004. С. 167.
  3. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 246.
  4. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 249—257.
  5. Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004. С. 168—169
  6. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 230.
  7. 1 2 3 Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 247
  8. Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004. С. 169.
  9. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 232.
  10. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 265.
  11. 1 2 Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004. С. 171.
  12. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 232—233
  13. Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004. С. 174—184.

Литература

  • Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. 848 с. ISBN 5-89123-545-5.
  • Криминология: Учебник / И. Я. Козаченко, К. В. Корсаков. М., 2011. 304 с. ISBN 978-5-91768-209-9.
  • Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004. 640 с. ISBN 5-466-00019-1.
  • Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. О структуре индивидуального преступного поведения. М., 1968, 2007. ISBN 978-5-48201-516-2.
  • Кузнецова Н. Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. 208 с.

Отрывок, характеризующий Детерминанты преступности

Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.