Детское кино

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Детский фильм»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Де́тское кино́ — это фильмы, предназначенные как для просмотра детьми[1], так и для более широкой аудитории (т. наз. «семейные фильмы» (англ. family films))[2][3]. Оно может быть разным по жанру: художественным, мультипликационным, документальным, научно-популярным[1].





Детские и семейные фильмы

Как в США, так и в Европе, идея детских фильмов получила относительное развитие в 1930-х гг. Согласно Бэзлгету и Стэплзу, термин «семейный фильм» употребляется в основном американцами, а «детский фильм» — используется в Европе[4].

Различен и подход к выбору главных героев. Для американских фильмов отбирают детей, отвечающих особым требованиям к внешности, в то время как европейцы для исполнения ролей в своих фильмах утверждают «обычных» детей[5]. Аналогично, для взрослых ролей в американских фильмах приглашают хорошо известных актёров и актрис, с целью привлечения как можно более широкой аудитории, и при этом изложение сюжета ведётся с точки зрения взрослых, в том числе и родителей. Такой подход влияет на набор актёров, построение сюжета, и даже на мизансцены[5]. Бэзлгет и Стэплз считают хорошим примером американского подхода фильм 1989 года «Дорогая, я уменьшил детей», в то время как если бы это был европейский фильм с аналогичным сюжетом, то его название было бы что-то вроде «Сестрёнка, папа нас уменьшил», то есть, фильм трактовался бы с точки зрения опыта и чувствований детей, а не их родителей[6].

Таким образом, американские фильмы хорошо продаются как в США, так и на международном кинорынке, в то время как европейские детские фильмы более подходят для местной аудитории[7].

Детское кино в различных странах

Северная Америка

США

Перед Второй мировой войной компания Уолта Диснея создала мультипликационный вариант «Сказок братьев Гримм», начиная с фильма 1937 года «Белоснежка и семь гномов». Непосредственно перед и в начале Второй мировой войны в США вышло три значительных семейных фильма. Это уже упомянутая «Белоснежка…» Диснея, мультфильм 1939 года «Путешествия Гулливера» студии Флейшера, и диснеевский мульфильм 1940 года «Пиноккио», представляющие собой весьма вольные переложения литературных источников[8].

Во время войны Дисней продолжил работу, выпустив в 1940 году полнометражный мульфильм «Фантазия» для просмотра всей семьёй, и мультфильм «Дамбо» в 1941 году.

После войны Дисней продолжил выпускать анимированные фильмы, которые можно классифицировать как «семейные»[9]. Согласно Войцику, наиболее значительными игровыми адаптациями детской литературы после Второй мировой войны были художественный фильм 1959 года Дневник Анны Франк режиссёра Джорджа Стивенса, фильм по роману «Остров сокровищ», снятый режиссёром Байроном Хэскином в 1950 году и художественный фильм «Хайди» (Швейцария) итальянского режиссёра Луиджи Коменчини, снятый в 1952 году[10].

Европа

Россия

Детским фильмам в СССР уделялось большое внимание, прежде всего с идеологической точки зрения, за коммунизм. Одними из главных действующих героев идеологизированных игровых советских фильмов были октябрята и пионеры: «В Советском Союзе Д.ф. является одним из средств коммунистического воспитания младшего поколения, его художественного и культурного развития.»[11] Соответственно, детский кинематограф в СССР был основан на методе социалистического реализма.

Ранней советской кинокартиной, пользовавшейся большой популярностью у публики, был немой фильм 1923 года «Красные дьяволята», где интернациональный детский отряд — Миша, Дуняша и чернокожий акробат Том борются с людьми батьки Махно. Затем была снята ещё серия фильмов о приключениях этих ребят — «Савур-могила» и другие.

В 1925 году на студии «Межрабпом-Русь» выпущен фильм «Дитя Госцирка», где шестилетний Гриша Калабухов мечтает стать октябрёнком[12].

Посвящались фильмы актуальной в то время теме ликвидации беспризорности в СССР: 11 октября 1928 года в Киеве и 1 февраля 1929 года в Москве состоялась премьера фильма «Беспризорные»[13].

В 1936 году в Москве была основана киностудия для производства детских фильмов — «Союздетфильм», которая, под другим названием, работает до сих пор. Один из снятых на этой киностудии в 1937 году фильмов — «Белеет парус одинокий», повествовал о босяке Гаврике и сыне учителя Пете, принимавших участие в революционных событиях в Одессе 1905 года. Детские фильмы снимались не только на студии «Союздетфильм», но и на других. Например, художественно-мультипликационный фильм 1939 года «Золотой ключик» снят на киностудии «Мосфильм».

Выпускались и политически-нейтральные фильмы: сказки — «По щучьему веленью» (1938), Василиса Прекрасная (1939), «Конёк-Горбунок» (1941), приключенческие — «Остров сокровищ» (1937) и другие. Некоторые фильмы являлись стимулом детской и юношеской активности. Например, после выхода фильма «Тимур и его команда» (1940 год) в СССР возникло движение тимуровцев.

Германия

В Германии 1930-х — первой половины 1940-х годов детским фильмам также уделялось внимание с идеологической точки зрения — против коммунизма, за национал-социализм. Один из первых фильмов такого рода — «Юный гитлеровец Квекс» 1933 года — посвящён противостоянию отца-коммуниста и его сына, сочувствующего нацистам.

После краха гитлеровского режима в 1945 году появились две Германии, и, соответственно, два кинематографа. Задачей как западногерманского, так и восточногерманского кинематографа стала денацификация[14].

Азия

Китай

Жанр детского кино в Китае часто пересекается с жанрами комедии и сказки (англ. fantasy)[15]. До 1981 года, когда была основана Китайская детская киностудия, фильмы для детей выпускали обычные киностудии, при этом на ранней стадии китайского кино жизни детей посвящалось очень мало фильмов[15]. Среди них — короткометражная лента «Пострелёнок» (англ. The Urchin), снятая в 1922 году режиссёром Дань Дуюем.

Детские фильмы в основном рассказывали о социальных проблемах юного поколения. Например, картина «Потерянные овечки» (англ. Lost Lambs) режиссёра Цай Чушэна (1936) повествовала о детях-сиротах, скитавшихся по улицам Шанхая, пока их не приютил старый слуга богатого дома. Идея этого фильма возникла у Цай Чушэна после просмотра советской картины о беспризорниках - «Путёвка в жизнь» режиссёра Николая Экка, которая демонстрировалась в Шанхае в 1932 году и получила признание как у публики, так и у критики, так что Цай Чушэн решил снять что-то подобное[16]. Цай Чушэн искал ответ на вопрос: являются ли такие дети будущим общества, или криминальной угрозой ему. В своих воспоминаниях режиссёр отмечал, что в этом фильме он старался показать недостатки социальной системы общества, целью которой должна быть защита и воспитание брошенных бездомных детей. Фильм, хотя и имел счастливый конец, оказался достаточно мрачным. Более оптимистичной была картина режиссёра Ян Сяочжуна, снятая в то же время, которая называлась «Девочка-сирота» (англ. Little Orphan Girl)[17]. Картина сочетает в себе романтический образ сиротки с более реалистичным описанием её жизни на улице. В конце-концов девочка находит в себе силы порвать отношения с шайкой шанхайских воров, членом которой она была, и обрести счастье в приёмной семье доктора.

Другим известным детским фильмом этого периода была лента 1949 года режиссёров Чжао Мина и Янь Гуна, снятая по мотивам популярного комикса (маньхуа) автора Чжан Лэпина «Уличная сиротка» (или «Скитания Саньмао»). Главный герой этого фильма впоследствии играл ещё в нескольких фильмах из серии о «Саньмао». С годами тема маленького бродяжки Саньмао развивалась, так что в результате он проделал путь от безыдейного беспризорника до сознательного помощника в делах Коммунистической партии Китая (КПК)[18].

В общем, несмотря на серьёзные социальные темы, фильмы «Потерянные овечки» и «Скитания Саньмао» проникнуты юмором и оптимизмом, что послужило основой для создания последующих детских фильмов[19].

Япония

Корея

Напишите отзыв о статье "Детское кино"

Примечания

  1. 1 2 [books.google.com/books?id=0JUHAQAAIAAJ&q=%22мультипликационные+фильмы.+предназначенные%22&dq=%22мультипликационные+фильмы.+предназначенные%22 Азбука кино]. — Киноцентр, 1990. «ДЕТСКОЕ КИНО — это понятие включает в себя художественные, хроникально-документальные, научно-популярные и мультипликационные фильмы, предназначенные для детского зрителя разных возрастов. У всех на памяти с детства …»
  2. Bazalgette Cary, In front of the children, 1995.
  3. Brown Noel, The Hollywood Family Film, 2012.
  4. Bazalgette Cary, In front of the children, 1995, с. 94.
  5. 1 2 Bazalgette Cary, In front of the children, 1995, с. 95.
  6. Bazalgette Cary, In front of the children, 1995, с. 96.
  7. Bazalgette Cary, In front of the children, 1995, с. 92-108.
  8. Wojcik-Andrews Ian, Children's films, 2000, с. 66.
  9. Wojcik-Andrews Ian, Children's films, 2000, с. 55-122.
  10. Wojcik-Andrews Ian, Children's films, 2000, с. 77.
  11. БСЭ, 2-е издание, 1952, с. 166.
  12. [_www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/11833/annot/ Информация о фильме «Дитя Госцирка»]
  13. [_www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/10164/annot/ Информация о фильме «Беспризорные»]
  14. Watson W. S., 1996, с. 28-29.
  15. 1 2 Tan Ye, Yun Zhu, Hist. dict. of Chin. cinema, 2012, с. 32.
  16. Laura Pozzi, The Sanmao, 2014, с. 76.
  17. Laura Pozzi, The Sanmao, 2014, с. 77.
  18. Laura Pozzi, The Sanmao, 2014.
  19. Tan Ye, Yun Zhu, Hist. dict. of Chin. cinema, 2012, с. 33.

Библиография

  • Статья "Детский фильм" // БОЛЬШАЯ СОВЕТСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ / Б. А. Введенский (главред). — 2-е изд. — М.: Большая советская энциклопедия, 1952. — Т. 14 ("Демосфен - Докембрий"). — 300,000 экз.
  • Bazalgette Cary. Unshrinking the kids: Children's Cinema and the Family Film // In front of the children: screen entertainment and young audiences. — British Film Institute, 1995. — ISBN 9780851704524.
  • Watson, W. S. Understanding Rainer Werner Fassbinder: Film as Private and Public Art. — Univ of South Carolina Press, 1996. — 341 p. — (Understanding modern European and Latin American literature). — ISBN 9781570030796.
  • Wojcik-Andrews Ian. Children's films: history, ideology, pedagogy, theory. — New York: Garland Pub, 2000. — (Garland reference library of the humanities; Children's literature and culture). — ISBN 081533074X.
  • Brockmann, S. A Critical History of German Film. — Camden House, 2010. — 522 p. — ISBN 9781571134684.
  • Tan Ye, Yun Zhu. Historical dictionary of Chinese cinema. — The Scarecrow Press, Inc., 2012. — ISBN 978-0-8108-6779-6 (бум.) 978-0-8108-7913-3 (эл.книга).
  • Laura Pozzi. [www.academia.edu/10571771/The_Revolution_of_a_Little_Hero_The_Sanmao_Comic_Strips_and_the_Politics_of_Childhood_in_China_1935-1962 The Revolution of a Little Hero: The Sanmao Comic Strips and the Politics of Childhood in China, 1935-1962] / Prof. Stephen A. Smith, (EUI/All Souls College, Univ. of Oxford), prof. Dirk Moses, (EUI), prof. Barbara Mittler, (Univ. of Heidelberg), prof. Harriet Evans, (Univ. of Westminster). — Thesis submitted for assessment with a view to obtaining the degree of Doctor of History and Civilization of the EUI. — Florence, 7 July 2014: European University Institute (EUI), Department of History and Civilization, 2014.

Отрывок, характеризующий Детское кино


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.