Детское имя
| | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Китай | |||||||||
| упрощённый китайский: | 乳名 | ||||||||
| |||||||||
| Япония | |||||||||
| кандзи: | 幼名 | ||||||||
| хирагана: | ようみょう / ようめい | ||||||||
| |||||||||
| Корея | |||||||||
| хангыль: | 아명 | ||||||||
| |||||||||
Детское имя (кит. 乳名 жумин или кит. 奶名 наймин — «молочное имя», кит. 儿名 эрмин — «детское имя», кит. 小名 сяомин — «малое, неофициальное имя») в странах Восточной Азии — неофициальное имя, использующееся только домашними в кругу семьи[1].
Содержание
Краткие сведения
Китаец получает молочное имя при рождении наряду с «истинным именем» мин и сохраняет его на протяжении жизни[1]. По детскому имени к человеку обращаются родственники, друзья и соседи[2].
Согласно древним народным поверьям, назначением детского имени был обман злых духов[3]. Суеверные люди нарекали своих детей нарочито неказистыми, неблагозвучными именами, полагая, что зло не польстится, и ребенок не заболеет[3]. Такие имена-обереги известны как «имена, удерживающие душу» (定魂名)[1]. Из-за обилия таких неблагозвучных имён Министерство юстиции КНР выпустило ограничение: «Запретить использовать в именах детей, и даже в „молочных“ именах иероглифы: „проклятие“, „труп“, „экскременты“, „разврат“, „совращение“, „злоба“, „геморрой“, „содержанка“, „рак“ (заболевание) и прочие»[3].
С целью уберечь ребенка могли прибегнуть к помощи гадалки: если, к примеру, согласно предсказанию, человеку надо было опасаться пожара, то в имени должны были быть иероглифы, содержащие понятие «вода»[3]. И наоборот — того, кому суждено утонуть, нарекали именем со значением «огонь», «пожар» или «спички»[3].
Часто родители, чтобы уберечь детей, давали им детские монашеские имена-обереги, как буддийские, так и даосские[1]. Для этого ребёнка делали номинальным монахом (寄名道士, 寄名和尚): он был должен до 12 лет носить монашескую одежду, но не обязан был соблюдать устав и самосовершенствоваться[1].
В наши дни неблагозвучных или бранных детских имен, как правило, не дают[1]. При выборе молочного имени современные родители могут исходить из различных посылок[2]. Часто детское имя подчёркивает какую-то особенность ребёнка (например, Хэйятоу — «черномазая») или содержит в себе какое-то пожелание[2]. В имени часто используются ласкательные поэтические слова[2].
При поступлении в школу ребёнок в старом Китае получал школьное имя (学名, сюэмин), которое ему давали родители или учитель — это было официальное личное имя для регистрации в документах[2][3]. Многие исторические личности известны нам по их ученическим именам — в таком случает официально данное имя-мин указывается как «изначальное имя» (原名) или «первое имя» (本名)[1]. В современном Китае ученические имена не дают[1].
Япония
Китайский обычай детских имён закрепился в Японии в результате реформ императора Сага 814 года, заимствовавших достижения китайской культуры[4]. Вслед за императорской семьёй такие имена стали давать своим детям японские аристократы и простолюдины[4]. Детское имя получалось путём добавления уничижительного компонента -мару: Тидакарамару, Ковакамару, Усивакамару и т. д.[4] В XII—XVII вв. под влиянием конфуцианства детям стали давать имена с морально-положительным значением, часто путём добавления компонентов дзю «долголетие», току «добродетель» и других: Сёдзюмару («сосна» и «долголетие»), Тиёмару («тысяча» и «поколение»), Коёмару («счастье» и «поколение»)[4]. Традиция имянаречения детскими именами просуществовала вплоть до революции Мэйдзи 1868 года[4].
Напишите отзыв о статье "Детское имя"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Завьялова Т. Г. [textarchive.ru/c-2972834-pall.html Имя в китайской культуре]. Новосибирский государственный университет (2013). Проверено 20 сентября 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 Борисова Ю. Б., Васильева А. А. [oaji.net/articles/2015/1834-1437049694.pdf Семантика современных китайских личных имен]. — Социосфера. — № 2. — 2015
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Журавлёва Я. А. [pandia.ru/text/78/403/30639.php О чём говорят китайские имена]
- ↑ 1 2 3 4 5 Фролова Е. Л. [www.nsu.ru/jspui/bitstream/nsu/5704/1/12.pdf Перемена имени как средство влияния на судьбу в традиционном японском обществе] //Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. — 2008. — Т. 7. — №. 4. — С. 71-77.
Ссылки
- Завьялова Т. Г. [textarchive.ru/c-2972834-pall.html Имя в китайской культуре]. Новосибирский государственный университет (2013). Проверено 20 сентября 2015.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Детское имя
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
