Детство Горького

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Детство Горького
Жанр

Биография

Режиссёр

Марк Донской

Автор
сценария

Илья Груздев

В главных
ролях

Михаил Трояновский
Варвара Массалитинова
Елизавета Алексеева
Алексей Лярский

Оператор

Пётр Ермолов

Композитор

Лев Шварц

Кинокомпания

Союздетфильм

Длительность

98 мин.

Страна

СССР СССР

Язык

Русский

Год

1938

Следующий фильм

В людях

IMDb

ID 0030055

К:Фильмы 1938 года

«Де́тство Го́рького» — советский полнометражный художественный фильм по первой повести из автобиографической трилогии Максима Горького. Роль Алёши Пешкова — первая работа в кино актёра Алексея Лярского.





Сюжет

Фильм повествует о детстве русского и советского писателя Максима Горького.

После смерти отца, мать и бабушка привозят Алёшу в дом деда — владельца небольшой красильной мастерской в Нижнем Новгороде. Дядья намерены жить отдельно, требуют от Василия Васильевича своей доли семейного имущества и холодно встречают приехавшую с ребёнком сестру.

Мальчик быстро освоился в новом доме и близко сошёлся с Цыганком, молодым работником, мастерством которого восхищается дедушка Алёши. За свой самостоятельный характер юношу не любили Яков и Михаил. Яков, Михаил и Цыганок несли большой тяжёлый крест, и так получилось, что в опасный момент Михаил и Яков отскочили, а Цыганок не успел и погиб под крестом. Дядья радовались смерти Цыганка, поскольку дед всё время грозился отдать всё имущество Цыганку.

Через некоторое время дедушка оставил сыновьям мастерскую, а сам с женой и внуком переехал в новый дом. У Алексея появились друзья — ватага соседских ребят и парализованный мальчик Лёнька, для которого товарищи сделали тележку, чтобы изредка вывозить из дома.

Дела у деда шли всё хуже. Раздел мастерской, крах банка и преклонный возраст изменили жизнь бывшего успешного ремесленника, цехового старшины Василия Каширина. Старый мастер безуспешно пытался жить на деньги, вырученные от продажи нажитого за долгие годы добра. Невиданная ранее нужда заставила его забыть былую гордость, и он стал попрошайкой, перебивающимся случайной милостыней.

Алексей изо всех сил старался помочь бабушке, отдавая свои, с трудом заработанные копейки. Некоторое время спустя жажда перемен заставила подростка распрощаться со ставшими родными местами и идти «в люди».

В ролях

Съёмочная группа

Награды

  • Премия Ричарда Уиннингтона (кинофестиваль в Эдинбурге)

Дополнительная информация

  • Этот фильм режиссёра Марка Донского видел американский психолог, представитель второй волны психоанализа Эрик Эриксон. Почерпнув именно из фильма сведения о Максиме Горьком, Эриксон посвящает ему (Горькому) главу в книге «Детство и Общество».(«Childhood and Society» Рус.пер. Алексеева, М., 1996;).

Видео

С начала 1990-х годов фильм выпущен на видеокассетах VHS кинообъединением «Крупный план», с середины 1990-х годов — компаниями «Видеовосток» (позже — Восток В) и «Формат А».

В 2000-х годах фильм отреставрирован и выпущен на DVD студией «Союз видео». Также фильм выпущен компанией «Видеосинтез» на DVD. 25 августа 2009 года перевыпущен на новом диске DVD компанией «RUSCICO». Также фильм выпущен дистрибьютором «Новый Диск» на DVD. Звук — Dolby Digital. Весь выпуск производился в системе PAL.

См. также

Напишите отзыв о статье "Детство Горького"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Детство Горького

Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.