Дефо, Уиллем
Поделись знанием:
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
| Уиллем Дефо | |
| Willem Dafoe | |
 Уиллем Дефо на 64-м Берлинском международном кинофестивале, 6 февраля 2014 года | |
| Имя при рождении: |
Уильям Дефо |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1980 — настоящее время |
Уиллем Дефо́ (англ. Willem Dafoe, настоящее имя Уильям Дефо́ англ. William Dafoe род. 22 июля 1955, Эпплтон, Висконсин) — американский актер театра, кино и озвучания, а также кинопродюсер, сценарист и модель. Двукратный номинант на премию «Оскар» (1987, 2001) и премию «Золотой глобус» (2001).
Получил всемирное признание благодаря роли сержанта армии США Элайаса Гродина в фильме «Взвод» (1986), а также благодаря своим главным и второстепенным ролям в таких картинах, как «Последнее искушение Христа» (1988), «Миссисипи в огне» (1988), «Английский пациент» (1996), «Святые из Бундока» (1999), «Тень вампира» (2000), «Не пойман — не вор» (2006), «Отель «Гранд Будапешт»» (2014) и роли Зелёного гоблина в одноимённой трилогии о Человеке-пауке. Актёр снимается как в высокобюджетных блокбастерах, так и в артхаусных проектах.
Содержание
Биография
|
При рождении я получил имя Уильям, но в детстве все звали меня Билли, и я ненавидел это, потому что во всех этих уменьшительных формах отсутствует сила. А потом я переехал в Милуоки и какое-то время жил в квартирке с кучей психов. Один из них вдруг ни с того ни с сего назвал меня Уиллемом. И я подумал: «Уиллем? Пусть будет так». И теперь перед вами я — человек, проживший почти всю жизнь с фальшивым именем. Уиллем Дефо
|
|
Рождение и юность
Родился 22 июля 1955 года в городе Эпплтон, штат Висконсин, в семье хирурга Уильяма Альфреда Дефо и медсестры Мюриэль Изабел. У актёра английские, шотландские, ирландские, немецкие, швейцарские и французские корни. Седьмой ребёнок в семье с восемью детьми, лишь он один решил избрать артистическую стезю — остальные стали адвокатами или медиками. Изучал драматическое искусство в университете Милуоки (University of Wisconsin-Milwaukee), не доучившись, отправился на гастроли с авангардным театром «Theatre X». После четырёх лет гастролей по США и Европе обосновался в Нью-Йорке и стал членом театральной труппы «The Performance Group», позже преобразованной в The Wooster Group.
Карьера
Первую роль сыграл в 1980 году в фильме Майкла Чимино «Врата рая», однако кадры с его участием были вырезаны. По-настоящему первым появлением на большом экране для Дефо стала драма Кэтрин Бигелоу «Без Любви», в которой он исполнил роль лидера банды байкеров. После этого последовали роли в «Улицах в огне» Уолтера Хилла и «Жить и умереть в Лос-Анджелесе» Уильяма Фридкина. Однако всемирную известность Дефо принёс «Взвод» Оливера Стоуна. Военная драма была признана лучшим фильмом года, а актёр получил свою первую номинацию на «Оскар». В 1988 году Дефо сыграл одну из своих главных ролей — актёр предстал в образе Иисуса в противоречивой драме Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа». Также в 1989 году Дефо рассматривался на роль Джокера в фильме Тима Бёртона «Бэтмен». Сценарист «Бэтмена» Сэм Хэмм отмечал: «Дефо был рожден сыграть роль Джокера». Но роль всё же отдали Джеку Николсону.
В конце 1980-х—первой половине 1990-х Дефо можно было видеть как в главных ролях, так и ролях второго плана. На его счету работы с такими режиссёрами, как Алан Паркер, Дэвид Линч, Вим Вендерс. В 1996 году снялся у Энтони Мингеллы в «Английском пациенте». Экранизация романа Майкла Ондатже заработала в мировом прокате свыше 200 миллионов долларов и получила девять «Оскаров». Одну из ярчайших своих ролей Дефо исполнил в культовой криминальной комедии «Святые из Бундока». Фильм Троя Даффи получил низкие оценки критиков и так и не вышел в широкий прокат, однако после выпуска на видео (более 50 млн долларов «видео-сборов») приобрёл культовый статус, во многом благодаря исключительной игре Дефо.
В 2001 году актёр получил свою вторую номинацию на «Оскар», на этот раз за роль Макса Шрека в экстравагатной «Тени вампира» Э. Элиаса Мериджа. Дефо также был номинирован на «Золотой Глобус» и получил премии «Сатурн», Fantasporto и «Независимый дух». Увидев Дефо в этой картине, продюсеры пригласили его на место главного злодея в «Человека-паука». Роль Зелёного Гоблина стала одной из визитных карточек актёра. После Человека-паука актёр продолжил чередовать крупные студийные проекты и авторское кино, а также главные роли с эпизодическими появлениями на экране. В 2000-е годы Уиллем работал с такими постановщиками, как Абель Феррара, Вернер Херцог, Уэс Андерсон, Ларс Фон Триер, Спайк Ли, Тео Ангелополус.
В 2013 году Дефо озвучил, а также предоставил свою внешность для главного героя видеоигры «Beyond: Two Souls» доктора Нейтана Докинза.
В 2014 году вошёл в состав жюри 67-го Каннского кинофестиваля. В этом же году с участием Уиллема Дефо вышла мелодрама «Виноваты звёзды», где он сыграл вымышленного писателя, «Отель «Гранд Будапешт»», байопик «Пазолини», в котором он исполнил роль легендарного итальянского кинорежиссёра — Пьера Паоло Пазолини, шпионский триллер «Самый опасный человек» и боевик «Джон Уик».
Театральные работы
- «Жизнь и смерть Марины Абрамович» — экспериментальная опера на основе биографии мастера перформанса Марины Абрамович. Премьера состоялась в феврале 2011 года на международном фестивале в Манчестере[en].
- «Старуха» — спектакль в жанре физического театра[en] по одноимённому произведению Даниила Хармса. Совместная работа (постановка, сценография, концепция света) режиссёра Роберта Уилсона, актёра Уиллема Дефо и танцовщика Михаила Барышникова. Премьера состоялась 4 июля 2013 года на международном фестивале в Манчестере[1].
Личная жизнь
У Уиллема Дефо есть сын Джек (р. 1982), рожденный от театрального режиссёра Элизабет ЛеКомпт, с которой Дефо прожил 27 лет, не состоя в браке. С ней Дефо основал прославившуюся труппу «The Wooster Group».
С 2004 года Дефо женат на итальянской актрисе и режиссёре Джаде Колагранде и, помимо американского, получил также итальянское гражданство.
Фильмография
Телевидение и видеоигры
| Телевидение | ||||
|---|---|---|---|---|
| Год | Название | Роль | Примечания | |
| 1986 | Автостопщик | Джеффри Хант | «Ghostwriter» | |
| 1991 | Рыбалка с Джоном Лури | В роли самого себя | Сегмент: зимняя рыбалка в северной части штата Мэн | |
| 1997 | Симпсоны | Комендант | озвучка Эпизод: «The Secret War of Lisa Simpson» | |
| 2010 | The Willem Dafoe Show | В роли самого себя | ||
| Видеоигры | ||||
| Год | Название | Персонаж | Примечания | |
| 2002 | Spider-Man | Норман Озборн/Зелёный Гоблин | ||
| 2004 | James Bond 007: Everything or Nothing | Николай Дьяволо | озвучивание и прообраз персонажа | |
| 2013 | Beyond: Two Souls[2] | Доктор Нейтан Докинз | Анимация, голос | |
Фильмы
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1980 | ф | Врата рая | Heaven's Gate | мужчина |
| 1982 | ф | Без любви | The Loveless | Вэнс |
| 1983 | ф | Голод | The Hunger | второй парень в телефонной будке |
| 1984 | ф | Закусочная на шоссе 66 | Roadhouse 66 | Джонни Харт |
| 1984 | ф | New York Nights | New York Nights | бойфренд |
| 1984 | ф | Улицы в огне | Streets of Fire | Рэйвен Шэдок |
| 1985 | ф | Жить и умереть в Лос-Анджелесе | To Live and Die in L.A. | Эрик «Рик» Мастерс |
| 1986 | ф | Взвод | Platoon | сержант Элайс Гродин |
| 1988 | ф | Без предела | Off Limits | Бак Макгрифф |
| 1988 | ф | Последнее искушение Христа | The Last Temptation of Christ | Иисус Христос |
| 1988 | ф | Миссисипи в огне | Mississippi Burning | агент Алан Уэрд |
| 1989 | ф | Триумф духа | Triumph Of The Spirit | Саламо Арух |
| 1989 | ф | Рождённый четвёртого июля | Born on the Fourth of July | Чарли |
| 1990 | ф | Плакса | Cry-Baby | Злобный охранник |
| 1990 | ф | Дикие сердцем | Wild At Heart | Бобби Перу |
| 1991 | ф | Полёт «Интрудера» | Flight of the Intruder | лейтенант Вирджил «Тигр» Коул |
| 1992 | ф | Белые пески | White Sands | Заместитель шерифа Рэй Долзэл |
| 1992 | ф | Чуткий сон | Light Sleeper | Джон Летур |
| 1993 | ф | Тело как улика | Body of Evidence | Фрэнк Дулани |
| 1993 | ф | Так далеко, так близко! | Faraway, So Close! | Эмит Флести |
| 1994 | ф | Том и Вив | Tom & Viv | Том Элиот |
| 1994 | ф | Прямая и явная угроза | Clear and Present Danger | Джон Кларк |
| 1995 | ф | Победа | Victory | Эксл Хейс |
| 1995 | ф | Ночь и мгновение | The Night and the Moment | писатель |
| 1996 | ф | Баския | Basquiat | электрик |
| 1996 | ф | Английский пациент | The English Patient | Дэвид Караваджо |
| 1997 | ф | Скорость 2: Контроль над круизом | Speed 2: Cruise Control | Джон Джиджер |
| 1998 | ф | Скорбь | Affliction | Ролф Уайтхаус |
| 1998 | ф | Где ты, Лулу? | Lulu on the Bridge | доктор Вэн Хорн |
| 1998 | ф | Отель «Новая роза» | New Rose Hotel | Икс |
| 1999 | ф | Экзистенция | eXistenZ | Гас |
| 1999 | ф | Святые из трущоб | The Boondock Saints | агент ФБР Пол Смекер |
| 2000 | ф | Американский психопат | American Psycho | детектив Дональд Кимбалл |
| 2000 | ф | Зверофабрика | Animal Factory | Эрл Коупен |
| 2000 | ф | Тень вампира | Shadow of the Vampire | Макс Шрек |
| 2000 | ф | Тореадор | Bullfighter | отец Рамирес |
| 2001 | ф | Участь женщины | Pavilion of Women | отец Андре |
| 2001 | ф | Лики смерти | Edges of the Lord | священник |
| 2002 | ф | Человек-паук | Spider-Man | Норман Озборн / Зелёный гоблин |
| 2002 | ф | Автофокус | Auto Focus | Джон Карпентер |
| 2003 | мф | В поисках Немо | Finding Nemo | Жабр |
| 2003 | ф | День расплаты | The Reckoning | Мартин |
| 2003 | ф | Однажды в Мексике | Once Upon a Time in Mexico | Армандо Барильо |
| 2003 | ф | Camel Cricket City | Camel Cricket City | Camel Cricket |
| 2004 | ф | Расчёт | The Clearing | Арнольд Мэк |
| 2004 | ф | Человек-паук 2 | Spider-Man 2 | Норман Озборн / Зелёный гоблин |
| 2004 | ф | Водная жизнь | The Life Aquatic with Steve Zissou | Клаус Дэмлер |
| 2004 | ф | Контроль | Control | Доктор Майкл Коупленд |
| 2004 | ф | Авиатор | The Aviator | Роланд Свит |
| 2005 | ф | Три икса 2: Новый Уровень | xXx: State of the Union | генерал Джордж Деккерт |
| 2005 | ф | Мандерлей | Manderlay | отец Грэйс |
| 2005 | ф | Чёрная вдова | The Black Widow | Лесли |
| 2005 | ф | Возвращение мистера Рипли | Ripley Under Ground | Нил Марчисон |
| 2006 | ф | Американская мечта | American Dreamz | главный из персонала |
| 2006 | ф | Не пойман — не вор | Inside Man | капитан Джон Дариус |
| 2006 | мф | Сказания Земноморья | Tales from Earthsea | Коб |
| 2006 | ф | Париж, я люблю тебя | Paris, je t'aime | ковбой |
| 2007 | ф | Эскорт для дам | The Walker | сенатор Ларри Локнер |
| 2007 | ф | Мистер Бин на отдыхе | Mr. Bean's Holiday | Карсон Клэй |
| 2007 | ф | Человек-паук: Враг в отражении | Spider-Man 3 | Норман Озборн / Зелёный гоблин |
| 2007 | ф | Сказки стриптиз-клуба | Go Go Tales | Рэй Руби |
| 2007 | ф | Анаморф | Anamorph | детектив Стэн Орби |
| 2008 | ф | Светлячки в саду | Fireflies in the Garden | Чарльз Уичтер |
| 2008 | ф | Воскрешённый Адам | Adam Resurrected | комендант Кляйн |
| 2008 | ф | Пыль времени | The Dust of Time | А |
| 2009 | ф | Антихрист | Antichrist | Он |
| 2009 | мф | Бесподобный мистер Фокс | Fantastic Mr. Fox | Крыса |
| 2009 | ф | История одного вампира | Cirque du Freak: The Vampire's Assistant | Гэвнер Пёрл |
| 2009 | ф | Святые из трущоб 2: День всех святых | The Boondock Saints II: All Saints Day | агент ФБР Пол Смекер |
| 2010 | ф | Воины света | Daybreakers | Элвис |
| 2010 | ф | Мой сын, мой сын, что ты наделал | My Son, My Son, What Have Ye Done? | детектив Хейвенхерст |
| 2010 | ф | Прощальное дело | L'affaire Farewell | Фини |
| 2010 | ф | Мирал | Miral | Эдди |
| 2011 | ф | Охотник | The Hunter | Мартин |
| 2011 | ф | 4:44 Последний день на Земле | 4:44 Last Day on Earth | Сиско |
| 2012 | ф | Джон Картер | John Carter | Тарс Таркас |
| 2012 | мф | Дикое стадо | The Wild Bunch | Филд Маршалл |
| 2013 | ф | Странный Томас | Odd Thomas | Уайатт Портер |
| 2013 | ф | Из пекла | Out of the Furnace | Джон Петти |
| 2013 | ф | Человек-улыбка | The Smile Man | В главных ролях |
| 2013 | ф | Нимфоманка | Nymphomaniac | Эл |
| 2014 | ф | Перекрёстный огонь | Bad Country | Бад Картер |
| 2014 | ф | Отель «Гранд Будапешт» | The Grand Budapest Hotel | Дж. Джоплинг |
| 2014 | ф | Самый опасный человек | A Most Wanted Man | Томми Брю |
| 2014 | ф | Джон Уик | John Wick | Маркус |
| 2014 | ф | Пазолини | Pasolini | Пьер Паоло Пазолини |
| 2014 | ф | Виноваты звёзды | The Fault in Our Stars | Питер Ван Хутен |
| 2016 | мф | В поисках Дори | Finding Dory | Жабр |
| 2016 | ф | Великая стена | The Great Wall | |
| 2017 | ф | Лига справедливости | Justice League | Нуйдис Валко |
| 2018 | ф | Аквамен | Aquaman | Нуйдис Валко |
Награды и номинации
| Год | Название | Награда | Категория | Результат |
|---|---|---|---|---|
| 1987 | Взвод | «Оскар» | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация |
| «Независимый дух» | Лучшая мужская роль | Номинация | ||
| 1991 | Дикие сердцем | «Независимый дух» | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация |
| 1994 | Тело как улика | «Золотая малина» | Худшая мужская роль | Номинация |
| 1995 | Чуткий сон | «Сан-Жорди» | Лучший иностранный актёр | Награда |
| 1997 | Английский пациент | Премия Гильдии киноактёров США | Лучший актёрский состав в игровом кино | Номинация |
| 1998 | Скорость 2: Контроль над круизом | «Золотая малина» | Худшая мужская роль второго плана | Номинация |
| 2001 | Тень вампира | «Сатурн» | Лучший киноактёр второго плана | Награда |
| «Независимый дух» | Лучшая мужская роль второго плана | Награда | ||
| «Спутник» | Лучший актёр второго плана | Награда | ||
| «Fantasporto» | Лучший актёр | Награда | ||
| Кинофестиваль в Сиджесе | Лучший актёр | Награда | ||
| Международный кинофестиваль в Форт-Лодердейле | Премия за выдающиеся творческие достижения | Награда | ||
| Ассоциация кинокритиков Лос-Анджелеса | Лучшая мужская роль второго плана | Награда | ||
| Общество кинокритиков Финикса | Лучшая мужская роль второго плана | Награда | ||
| «Оскар» | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| «Золотой глобус» | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| Премия Гильдии киноактёров США | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| «Chlotrudis» | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| Ассоциация кинокритиков Чикаго | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| Сообщество кинокритиков Нью-Йорка | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| Ассоциация кинокритиков Лас-Вегаса | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| Ассоциация кинокритиков Далласа—Форт-Уэрта | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация (3 место) | ||
| Общество онлайн-кинокритиков | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| Общество кинокритиков Сан-Диего | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация | ||
| 2003 | Человек-паук | MTV Movie Awards | Лучший кинозлодей | Номинация |
| Сообщество кинокритиков Нью-Йорка | Лучшая мужская роль второго плана | Номинация |
Напишите отзыв о статье "Дефо, Уиллем"
Примечания
Ссылки
|
Уиллем Дефо в Викицитатнике? |
|---|
- Уиллем Дефо (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дефо, Уиллем
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Висконсине
- Актёры по алфавиту
- Актёры США
- Актёры XX века
- Актёры XXI века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы США
- Сценаристы XX века
- Сценаристы XXI века
- Кинопродюсеры по алфавиту
- Кинопродюсеры США
- Кинопродюсеры XX века
- Кинопродюсеры XXI века
- Лауреаты премии «Сатурн»
- Лауреаты премии «Спутник»
- Лауреаты премии «Независимый дух»
