Децим Юний Силан
| Децим Юний Силан Decimus Iunius Silanus | |
| Консул 62 года до н. э. | |
|---|---|
| Смерть: | около 60 года до н. э. |
| Отец: | Марк Юний Силан |
| Супруга: | Сервилия |
| Дети: | Юния Прима; Юния Секунда; Юния Терция; пасынок — Марк Юний Брут |
Децим Юний Силан (лат. Decimus Iunius Silanus) — древнеримский политик, консул 62 года до н. э.
Содержание
Биография
Децим Юний Силан — представитель древнеримского плебейского рода Юниев. Был членом коллегии понтификов. Около 70 года занимал должность эдила и провёл роскошные игры. в 67 году был претором. На выборах консулов на 64 или 63 год потерпел поражение, но был избран консулом на 62 год. Во время подавления заговора Катилины Силан как избранный на следующий год консул при обсуждении вопроса о наказании заговорщиков 4 декабря 63 года высказывался первым и выдвинул предложение о высшей мере наказания[1], под которым, вероятно, имелась в виду смертная казнь, но после речи Цезаря уточнил, что он имел в виду тюремное заключение, поскольку казнь римского гражданина была запрещена. После речи Катона сенаторы всё же склонились к казни заговорщиков.
В 62 году был консулом вместе с Луцием Лицинием Муреной. В их консульство был принят закон, узаконивавший порядок принятия законопроектов с обязательным 24-дневным его обсуждением между обнародованием и голосованием по нему. Также было принято решение хранить копии всех законодательных актов в казначействе. Кроме того, был подтверждён Lex Caecilia Didia.
Цицерон упоминает Силана в числе других ораторов своего времени, говоря, что он не отличался прилежанием в обучении риторическому искусству, однако был наделён способностями от природы[2].
Был женат на Сервилии, сестре Марка Порция Катона.
Напишите отзыв о статье "Децим Юний Силан"
Примечания
Литература
- Обнорский Н. П.,. Юнии, римский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0003.001/827?rgn=full+text;view=image Децим Юний Силан] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
- [ancientrome.ru/genealogy/person.htm?p=80 Децим Юний Силан] (рус.). — биография на сайте [ancientrome.ru ancientrome.ru].
Отрывок, характеризующий Децим Юний Силан
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
