Деяния Стефана

«Деяния Стефана» (лат. Gesta Stephani) — средневековая английская хроника середины XII века, посвящённая правлению короля Стефана. Автор хроники неизвестен.

«Деяния Стефана» являются одним из важнейших источников по истории периода феодальной анархии в Англии времён войны за престол между Стефаном Блуаским и императрицей Матильдой. Хроника написана на латинском языке. В отличие от других хроник, автор «Деяний...» является ярым сторонником короля Стефана и подаёт информацию с его точки зрения, осуждая Матильду и её приверженцев. Тон и подбор материала далёк от объективности, однако в отношении точности фактов и внимания к деталям автор хроники не уступает, а иногда и превосходит Вильяма Мальмсберийского или Генриха Хантингдонского. Значительный интерес представляет сравнение отражения событий гражданской войны в изложении автора «Деяний...», сторонника Стефана, и в изложении Вильяма Мальмсберийского и более поздних авторов, лояльных Матильде и Плантагенетам.

Об авторе «Деяний Стефана» ничего не известно. Очевидно, он был священником на службе у короля Стефана и очевидцем описываемых событий. Возможно, хроника была написана по непосредственному поручению короля. По версии, впервые выдвинутой Р. Дейвисом в 1962 году, автором «Деяний...», вероятно, является Роберт из Льюиса (ум. 1166), епископ Бата и Уэллса (с 1136), верный сторонник Стефана Блуаского и активный участник военных действий против Роберта Глостерского в западных графствах.

Ссылки и литература

• [www.bartleby.com/211/0908.html «Деяния Стефана» в Кембриджской истории английской и американской литературы]  (англ.)
• [books.google.com/books?id=MK8KAAAAYAAJ&printsec=frontcover&dq=Gesta+Stephani&ei=sAjhR8ymNJHcygSxqoSODw&hl=cs&output=text#PPA53,M1 «Деяния Стефана»]  (лат.)
• Gesta Stephani. Ред. и пер. на англ. К. Р. Поттер. — Лондон, 1955

Отрывок, характеризующий Деяния Стефана

– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.