Деятель искусств

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Деятель искусства»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Деятель иску́сств — человек, занимающийся каким-либо искусством, творческой деятельностью.





История понятия

Слово art, соответствующее русскому "искусство", происходит от латинского слова ars. Буквально оно означало «технические приемы», «техника», но при этом имело смысловой оттенок красоты как "качественной сделанности".

В Средние века слово artist уже существовало в некоторых странах, таких как Италия, но его значение было похоже на «ремесленник», тогда как слово artesan еще было неизвестно. Словом Artist называли того, кто может сделать работу лучше, нежели другие, это слово указывало не на поле деятельности человека, а на его выдающиеся умения. Глядя на документы того времени можно легко заметить, насколько некоторые виды товаров (например, текстиль) ценились выше картин или скульптур.

Первое разделение на основные и второстепенные искусства относится к работам Леона Баттиста Альберти (De re aedificatoria, De statua, De pictura), упор в которых делался на важность интеллектуальных умений художника, а не ручного труда.

Микеланджело Буонарроти обычно указывается как первый художник, отделивший свою творческую деятельность от требований среды-обстоятельств.

С развитием академий в Европе (вторая половина XVI в.) окончательно оформилось разделение на изящные и прикладные искусства.

Различные современные определения слов «художник» и «искусство» существенно отличаются друг от друга примерно по той же причине, по которой признаки, составляющие красоту, не могут быть стандартизированы без впадения в кич.

Слово «художник» используются как уничижительное в некоторых кругах (указывая, например, на претенциозность, эгоизм, завышенную самооценку). С другой стороны, выражение "деятель искусств" в русском языке иногда носит отрицательную коннотацию, связанную с его номенклатурным употреблением в СССР.

В различных культурах

Ацтеки

У ацтеков фигура художника (тлакуило) как человека, достигшего желаемой цельности, характеризовалась следующими критериями:

  • он добился того, что бог вошел в его сердце (йолтеотл), это все равно что сказать, что он имеет истину и саму основу своего бытия. И, став тогда «обожествленным сердцем»:
  • он разговаривает со своим собственным сердцем, чтобы «обожествлять вещи», или создавать искусство:
Хороший художник: кто познал

бога в своем сердце,

кто обожествляет своим сердцем вещи,

разговаривает со своим собственным сердцем...

Как будто бы он толтек,

воспроизводит окраску любого цвета
.

Таким образом, художник и также певцы, скульп­торы, поэты и все, кто благодаря своему искусству удо­стаиваются звания толтека (художника), — это «обоже­ствленное сердце», можно сказать, почти провидец, ко­торый, именно потому что имеет свою истину в самом себе, и является создателем божественных вещей, тлайолтеувиани (который обожествляет своим сердцем вещи). Такой человек, осуществляя высший идеал уче­ных науа, часто был призван занимать также самые высокие должности, например директора Калмекак и верховного жреца Кетцалькоатля[1].

Напишите отзыв о статье "Деятель искусств"

Примечания

  1. [web.archive.org/web/20100824150544/mesoamerica.narod.ru/nahua_philosophy9.html Мигель Леон-Портилья «Философия нагуа», Часть 9]

См. также

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Деятель искусств

Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.