Делонг, Джордж Вашингтон

Джордж Вашингтон Делонг
George Washington DeLong
полярный исследователь

Джордж Ва́шингтон Дело́нг (англ. George Washington DeLong; 22 августа 1844, Нью-Йорк — ок. 30 октября 1881, устье р. Лена) — американский мореплаватель и полярный исследователь.

Начало

Родился в Нью-Йорке в семье выходцев из Франции. Первоначальное образование получил в Бруклинской школе, которая в 1857 году выдвинула его кандидатом для поступления в морское училище. Не получив согласия со стороны родителей, по окончании школы устроился работать в канцелярию адвокатской конторы.

Принимал участие в Гражданской войне между Северными и Южными штатами, затем поступил в Морскую академию, которую окончил с отличием в 1865 году. Получив назначение на военное судно, в течение трех лет плавал на нём вдоль западных берегов Европы, Америки и в Средиземном море, зарекомендовав себя как прекрасный морской офицер.

В 1873 году участвовал в экспедиции по поискам судна «Поларис» в море Баффина, где проявил себя отважным и умелым моряком.

По возвращении в Нью-Йорк, выдвинул идею организации экспедиции к Северному полюсу. Являлся сторонником гипотезы французского гидрографа Г. Ламбера и немецкого географа А. Петермана о «ледяном барьере» и «свободном ото льда море» в районе Северного полюса.

По совету известного мецената Г. Гриннелла, познакомился с издателем газеты «Нью-Йорк Геральд» Джеймсом Гордоном Беннеттом, давно обдумывавшим план подобной экспедиции.

В конце 1876 года совместно в Беннеттом начал подготовку к экспедиции. Приобрел у английского полярника Аллена Юнга паровой барк «Пандора», переименовав его в «Жаннетту» (англ. «USS Jeannette») — в честь родной сестры Беннетта.

8 июня 1879 года вышел из порта Сан-Франциско на «Жаннетте» с экипажем из 32 человек в направлении Чукотки, с целью разыскать считавшуюся пропавшей на судне «Вега» шведскую полярную экспедицию Норденшельда.

Сделав остановку на Аляске, 28 августа 1879 года прошёл Берингов пролив и вышел к Чукотке. В районе Колючинской губы, высадившись на берег, узнал от местных жителей, что судно Норденшельда ещё в июле освободилось ото льдов и ушло к Берингову проливу, поэтому принял решение плыть к Северному полюсу. При выходе в Ледовитый океан на «Жаннетте» было 33 человека экипажа.

Катастрофа

2 сентября 1879 года, находясь в 100 милях от юго-восточного мыса острова Врангеля, встретил сплошной паковый лед и пошел к северо-востоку, надеясь дойти до острова Геральда и встать там на зимовку. Однако через несколько дней, 5 сентября 1879 года, недалеко от острова Геральда, «Жаннетта» вмерзла в лёд и вскоре дала течь. Большую часть времени дрейфующее судно оставалось на боку, тем не менее, на нём ежедневно производились всевозможные научные наблюдения.

В январе 1880 года после жестокого сжатия судно получило сильную течь, борьба с которой стала одним из основных занятий экипажа в течение всего последующего дрейфа. Она отнимала много физических сил при ручной откачке, а затем угля после наладки парового насоса. В целом первая зимовка была перенесена людьми достаточно хорошо. Правильно налаженный быт, наличие мяса тюленей, моржей и медведей, заготовленного осенней охотой, позволили поддерживать хорошее состояние здоровья экипажа. В то же время в записях Делонга постоянно проскальзывало разочарование относительно достигнутых результатов экспедиции, относительно того, «что в первый сезон не удалось достичь высокой широты, что мы ничего не открыли и не достигли ничего ценного в научном отношении».

В течение всего 1880 года льдина с «Жаннеттой» выписывала замысловатые петли, весьма незначительно продвигаясь на северо-запад. Это обстоятельство, невозможность активно вмешаться в ситуацию вызывали растущее уныние экипажа и командира, которые все чаще выплескивались на страницы дневника Делонга: «… мы абсолютно бесцельно тратим и уголь и пищу. Зачем нужны здоровье и энергия, которых ни к чему нельзя применить? Арктические экспедиции расцениваются по результатам, а не по усердию и намерению их участников».

Однако с наступлением 1881 года к всеобщей радости скорость дрейфа значительно увеличилась, вселив надежды на получение первых результатов. 17 мая 1881 года экипаж увидел землю — небольшой островок, названный островом Жаннетты. 24 мая 1881 года экипаж увидел другой остров, названный по имени матери Беннетта — Генриетты. 3 июня санный отряд из 5 человек под командованием инженер-механика Д. У. Мельвилля, преодолевая тяжелые торосы, высадился на него и поднял на нём американский флаг. Эти острова северо-восточной части Новосибирского архипелага позднее были названы островами Де-Лонга.

После того, как не приспособленная для плавания во льдах «Жаннетта» в течение почти двух лет носилась по океану, затертая льдами, 12 июня 1881 года — вследствие сильного напора сплошного льда — она пошла ко дну и скрылась под водой утром 13 июня 1881 года на 77° северной широты и 155° восточной долготы, в 800 км севернее устья Лены.

Экипаж, высадившийся с лодками, санями и припасами, двинулся по льду на юг и вплоть до 12 сентября 1881 года не разделялся на группы. В этот день после долгих блужданий они достигли Семеновского острова, а затем снова двинулись в путь по направлению к устью Лены.

Для переезда через эту часть моря, совершенно свободную ото льда, Делонг поместил своих людей в три лодки, из которых в первой, кроме него, находилось ещё 11 матросов. Второй лодкой с лоцманом Денбаром и 6 матросами командовал лейтенант Чипп, третья лодка с 11 матросами находилась под командованием инженера Джорджа Мелвилла.

Сначала все шло благополучно, но уже вечером 12 сентября 1881 года поднялась страшная буря и разогнала лодки в разные стороны. Мелвиллу повезло больше других. 14 сентября 1881 года он достиг восточной дельты реки Лены, а спустя два дня попал в один из рукавов этой реки и остановился со своими людьми в покинутой хижине. Через несколько дней местные якуты обнаружили моряков и пришли им на помощь.

Через две недели Джордж Мелвилл добрался до якутского стойбища, где нашел двух посланных на разведку матросов с лодки Делонга. Люди были в состоянии полного истощения. Мелвилл решил отправиться на поиски Делонга. Он собрал местных жителей с санями и собаками и направился на север, вниз по Лене. После долгих и тщательных поисков он нашел многочисленные следы стоянок, ничего не узнал о самих людях, а наступление зимних метелей помешало дальнейшему продвижению вперед.

Некоторое время ничего не было известно о судьбе «Жаннетты». Два года спустя один датский профессор сообщил, что видел у берегов Гренландии обломки разбитого судна. Среди них нашли матросскую шапку, бумагу с подписью Делонга и ещё некоторые предметы, свидетельствовавшие о том, что обломки принадлежали погибшей «Жаннетте».

В 1882 году была предпринята поисковая экспедиция под руководством Джорджа Мелвилла, в надежде найти следы Делонга и его товарищей. В марте 1882 года был найден их последний лагерь, тела моряков и капитана. По всей вероятности, все они умерли от голода. Рядом с телом Делонга лежал его дневник, который он вёл до последней минуты. Невозможно без содрогания читать его скупые, пронизанные болью и ужасом строки:

«Суббота. 1 октября 1881 г. 14 человек офицеров и экипажа с полярного судна США „Жаннетта“ высадились на лед. Мы пойдем к западному берегу Лены. Провианта у нас на 2 дня, а так как до сих пор мы были достаточно счастливы, то и не заботимся о будущем.

Воскресенье. 2 октября. Карта моя решительно никуда не годится. Я должен на авось продолжать путь на юг и предоставил Богу довести нас до какого-нибудь поселения человеческого, так как сами себе помочь мы не в состоянии… пищи хватит на 1 день.

Понедельник. 3 октября. У нас осталась лишь полуголодная собака. Да поможет нам Бог. При переправе лед подо мной треснул, и я окунулся в ледяную воду по самые плечи. На ужин ничего другого не оставалось, кроме собаки. Ели все, кроме меня и доктора. Дров мало, ночуем под открытым небом. Мы не согрелись, и высушиться нам не представляется возможным.

Среда. 5 октября. Повар готовит на завтрак чай из спитых чайных листьев… этим мы должны довольствоваться до вечера. Мы можем ждать спасения лишь от чуда — более никакого исхода я не вижу.

Четверг. Все очень слабы…

Пятница. Последняя горсточка чая опущена сегодня в котел, и теперь нам предстоит переход в 35 верст, на которые мы имеем — немного спитого чая и 2 полштофа спирта.

Суббота. Завтра: 20 грамм спирта в полупинте горячей воды. Холодно. Мало дров. На ужин — 10 грамм спирта.

Воскресенье. Отслужили церковную службу, и я отсылаю двух матросов за помощью. Перешли через реку. Снова провалились под лед.

Понедельник. Последние 10 грамм спирта. Съедаем куски оленьей кожи. Истощены окончательно. На ужин — лишь по ложечке глицерина.

Вторник. Буря со снегом. К дальнейшему продвижению не способны. Дичи нет. Больше нет дров.

Среда. На обед сварили две пригоршни полярной ивы в горшке воды. Навар выпили. Мы делаемся все слабее и слабее.

Четверг. Чай из травы. От посланных матросов нет вестей. Нет обуви.

Воскресенье. 30 октября. 140 день экспедиции. Дальше идти нет сил…»

Память

Делонг и пять его спутников похоронены в Нью-Йорке на кладбище Вудлон. Стараниями вдовы Делонга Эммы Уоттон Делонг в 1928 году был установлен памятник работы скульптора Леонарда Краске. В предисловии к мемуарам Эммы «Жена исследователя» (англ. Explorer's wife; 1938) Вильялмур Стефансон пишет о своём восхищении деятельностью Делонга.

Находка в Гренландии

Летом 1884 года у южных берегов Гренландии были найдены вмёрзшие в льдину несколько листков корабельных бумаг, матросские брюки, доска, бочонок. Метка на брюках, собственноручная подпись капитана Делонга на бумагах, надпись на доске помогли установить, что все эти предметы были с затонувшей 3 года назад «Жаннетты». Этот долговременный дрейф во льдах натолкнул Фритьофа Нансена на мысль использовать дрейф во льдах с помощью мощных арктических подводных течений с востока на запад для исследования обширных полярных территорий. Что он и применил при проведении своего знаменитого плавания на «Фраме».

Литература

• Белов М. И. По следам полярных экспедиций. — Л. Гидрометеоиздат, 1977. — 144 с.
• Блон Жорж. Великий час океанов. Полярные моря. — М.: Мысль, 1984. — 192 с. — (Путешествия. Приключения. Поиск).
• Боднарский М. С. Великий Северный морской путь. Историко-географический очерк открытия Северо-Восточного прохода. — М.-Л.: Госиздат, 1926. — 255 с.
• Визе В.Ю. Моря Советской Арктики. Очерки по истории исследования. — М.-Л.: Изд-во Главсевморпути, 1948. — 416 с.
• Делонг, Джордж Вашингтон. Плавание «Жаннеты» / Сокр. пер. с англ. Г. Б. Кричевского; — Ленинград: Изд-во Главсевморпути, 1936. — 457, [2] с. — (Полярная библиотека).
• Дьяконов М. А. Путешествия в полярные страны. — Л.: Изд-во Всесоюзного Арктического ин-та, 1933. — 208 с. — (Полярная библиотека).
• Дьяконов М. А. История экспедиций в полярные страны. — Архангельск: Архангельское обл. изд-во, 1938. — 487 с.
• Ковалев С. А. Тайны пропавших экспедиций. — М.: Вече, 2011. — 384 с. — (Морская летопись).
• Малов В. И. Тайны пропавших экспедиций. — М.: Оникс, 2008. — 251 с. — (Библиотека открытий). — ISBN 978-5-488-01497-8
• Нансен Фритьоф. «Фрам» в Полярном море. Т. 1-2. — Москва: Географгиз, 1957.
• Пасецкий В. М. Джордж Делонг. — М.: Географгиз, 1957. — 46 с. — (Замечательные географы и путешественники).
• Пасецкий В. М. Находки, которые открывают тайны. — М. Транспорт, 1964. — 360 с.
• Центкевич А., Центкевич Ч. Завоевание Арктики. — М.: Изд-во Иностранной литературы, 1956. — 388 с.
• John Wilson Danenhower. «The Narrative of the Jeannette». — Boston, 1882.
• Nansen F. «In Nacnt und Eis». — Leipzig, 1897.
• Edward Ellsberg. «Hell on Ice: the Saga of the Jeannette». — New York: Dodd, Mead, and Company, 1938.
• Wittgen A. «Eismeerdrift». — Berlin, 1979.
• Leonard F. Guttridge. «Icebound: The Jeannette Expedition’s Quest for the North Pole». — Annapolis, MD: Naval Institute Press, 1986.
• Michael Robinson. «The Coldest Crucible: Arctic Exploration and American Culture». — Chicago: University Of Chicago Press, 2006. — 200 p.

Отрывок, характеризующий Делонг, Джордж Вашингтон

– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.