де Алленд, Дамьен

Дамьен де Алленд
Общая информация
Дата рождения	25 ноября 1991(1991-11-25) (32 года)
Место рождения	Кейптаун, ЮАР
Гражданство	ЮАР ЮАР
Рост	189 см
Вес	101 кг
Позиция	Центральный трёхчетвертной,крайний трёхчетвертной
Информация о клубе
Клуб	Стормерз
Карьера
Молодёжные клубы
2012	Икей Тайгерз
Клубная карьера*
2013—н.в.	Стормерз	44 (40)
2015—н.в.	Кинтэцу Лайнерс	2 (5)
Сборная провинции/штата**
2012—15	Уэстерн Провинс	24 (30)
Национальная сборная
2014—н.в.	ЮАР	13 (5)
* Количество игр и очков за профессиональный клуб считается для национальной лиги, кубка Хейнекен и Супер Регби, откорректировано по состоянию на 25 ноября 2015. ** Количество игр и очков за сборную провинции в официальных матчах региональных кубков. *** Количество игр и очков за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 25 ноября 2015.

Дамьен де Алленд (Damian de Allende; 25 ноября 1991, Кейптаун, ЮАР) — южноафриканский регбист, игрок национальной сборной ЮАР и клуба «Стормерз», выступающий на позициях центрального и крайнего трёхчетвертного.

Клубная карьера

Первый матч на профессиональном уровне де Алленд сыграл 14 апреля 2012 года за команду «Уэстерн Провинс» в рамках кубка Водаком против «Пампас XV», выйдя на замену на 72-й минуте вместо Эдериса Арендсе. В этом же году он отыграл 9 матчей в розыгрыше Кубка Карри за сборную Западно-Капской провинции и поучаствовал в Кубке университетов за команду кейптаунского университета «Икей Тайгерз», дойдя с последней до полуфинала турнира.

С 2013 года Дамьен также начал выступать за «Стормерз» в чемпионате Супер Регби, в котором дебютировал 22 февраля во встрече с «Буллз».

26 июня 2015 года было объявлено о подписании контракта де Аллендом с японской командой «Кинтэцу Лайнерс», за которую он станет выступать параллельно с играми за «Стормерз» в Супер Регби. Уже во втором матче за новый клуб, прошедшем 21 ноября 2015 года против «Панасоник Уайлд Найтс», Дамьен отметился попыткой, что тем не менее не спасло его команду от поражения со счётом 47-27.

Карьера в сборной

В мае 2014 года де Алленд был вызван в тренировочный лагерь «Спрингбокс» для подготовки к летним тестовым матчам. В преддверии стартующего через год чемпионата мира главный тренер Хейнеке Мейер решил просмотреть семерых дебютантов, в числе которых был и Дамьен, и включил их в состав команды на предстоявшие встречи. Однако, полученная на тренировке травма колена не позволила ему сыграть в этом «окне» игр сборных, и поэтому де Алленд был заменён на Марница Босхоффа.

Несмотря на это, уже в августе 2014 года Дамьен вновь попал в состав сборной - на сей раз для участия в Чемпионате регби. 16 августа он сыграл свой первый матч за «Спрингбокс» против команды Аргентины в Претории, проведя на поле все 80 минут.

28 августа 2015 года де Алленд был включён в состав сборной для участия в чемпионате мира 2015 года. На турнире ему удалось отыграть 6 встреч, занести одну попытку в матче со сборной США, а также занять вместе с командой итоговое третье место.

Ссылки

• [en.espn.co.uk/southafrica/rugby/player/168335.html Профиль на сайте «en.espn.co.uk»] (англ.). en.espn.co.uk.
• [www.itsrugby.co.uk/player_25875.html Профиль на сайте «itsrugby.co.uk»] (англ.). itsrugby.co.uk.

Отрывок, характеризующий Де Алленд, Дамьен

– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.