де Алмейда, Жайме

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Де Алмейда Жайме»)
Перейти к: навигация, поиск

Жайме
Общая информация
Полное имя Жайме де Алмейда
Родился 28 августа 1920(1920-08-28)
Сан-Фиделис (штат Рио-де-Жанейро, Бразилия)
Умер 17 мая 1953(1953-05-17) (32 года)
Лима (Перу)
Гражданство Бразилия
Позиция защитник
полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1936—1938 Атлетико Минейро ? (?)
1938—1949 Фламенго 343 (31)
Национальная сборная**
1942—1946 Бразилия 15 (1)
Тренерская карьера
1946 Фламенго
1947 Фламенго
1950 Фламенго
1950—1951 Фламенго
1953 Фламенго
1958 Фламенго
1959 Фламенго
Международные медали
Чемпионаты Южной Америки
Бронза Уругвай 1942
Серебро Чили 1945
Серебро Аргентина 1946

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Жайме де Алмейда (порт.-браз. Jaime de Almeida[1]; 28 августа 1920, Сан-Фиделис — 17 мая 1953, Лима) — бразильский футболист и тренер. Играл на позициях защитника и полузащитника.

Одна из легенд клуба «Фламенго», за который провёл 343 матча и забил 31 гол, после окончания карьеры игрока 7 раз становился главным тренером клуба.

Выступал на трёх чемпионатах Южной Америки, где провёл 10 матчей, всего за сборную Бразилии провёл 15 игр.





Выступления за «Фламенго»

Сезон Выступления
Игры Голы
1938 18 5
1939 7 0
1939 7 0
1940 2 0
1941 20 2
1942 37 2
1943 41 1
1944 33 5
1945 32 1
1946 37 7
1947 46 3
1948 43 2
1949 25 3
1950 2 1
Всего 343 31

Достижения

Как игрок

Напишите отзыв о статье "Де Алмейда, Жайме"

Ссылки

  • [en.sambafoot.com/players/1937_Jayme_de_Almeida.html Профиль на СамбаФут]
  • [www.cbf.com.br/ca2/400j.html Профиль на cbf.com]
  • [www.flamengo.com.br/flapedia/Jaime_de_Almeida Профиль во Флапедии]
  • [www.flaestatistica.com/jaymealmeidaTEC.htm Все игры Жайме за «Фламенго»]
  • [www.flaestatistica.com/jaymealmeidaTEC.htm Тренерские матчи Жайме]

Примечания

  1. Есть другое написание его имени порт.-браз. Jayme de Almeida.


Отрывок, характеризующий Де Алмейда, Жайме

– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.