Де Вайи, Шарль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шарль Де Вайи
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Шарль де Вайи́, в дореволюционных изданиях Девальи́ (фр. Charles De Wailly, [ʃaʁl də vaji]; 9 ноября 1730, Париж — 2 ноября 1798, Париж) — один из крупнейших представителей архитектуры французского классицизма, наставник И. Е. Старова и В. И. Баженова, через которых оказал существенное влияние и на русскую архитектурную традицию.



Биография и творчество

С юных лет проявлял страсть к архитектуре, хотя его прочили в филологи, как старшего брата Франсуа. Соученики прозвали его Dessouches[1] за тупость в изучении грамматики и латыни. Все карманные деньги он употреблял на покупку картин, которые тщательно срисовывал в свободное время; тогда родители отдали его учиться искусству. Его учителями были Блондель, Леже, Сервандони.

Стал отличным рисовальщиком, архитектором и механиком; получил первый приз по архитектуре в 1752 году. И был отправлен за казённый счёт на римскую виллу Медичи на три года как стипендиант французской академии в Риме; но великодушно разделил первый приз с Моро, удостоенным только второго приза. Болонский институт принял его в свои члены. Отличался вниманием к чужому мнению: нередко смешавшись с толпой посетителей академических залов, он выслушивал их комментарии и правил свои рисунки и планы.

В 1767 году был принят в первоклассные члены Парижской академии зодчества; Академия живописи избрала его в 1771 году своим членом как рисовальщика за представленную им на звание академика гуашь с видом лестницы театра Одеон. Другие его известные работы: внутренняя часть особняка д'Аржансона (Hôtel d’Argenson), шато Дезорм, театральный зал «Одеона», проект королевского дворца в Бельгии и пр. Ландграф Гессен-Кассельский два раза приглашал его на работу, и рисунки Де-Вайи хранились в двух томах в Кассельской библиотеке.

«Энциклопедия» и «Описание Франции», изданное Лабордом, украшены его трудами. Екатерина II и принц Нассау приглашали его к себе, императрица предлагала ему 8000 рублей жалованья и председательство в архитектурном отделении академии художеств, но он не принял приглашение. Тем не менее в дореволюционной России ему приписывали ряд подмосковных резиденций высшей знати, и в том числе Кусковский дворец (по поводу последнего уже в 1946 году отмечалось, что «участие в строительстве и составлении проекта дворца французского архитектора Шарля де Вальи источниками не подтверждается»[2]).

После присоединения Бельгии к Франции его направили комиссаром от правительства в Нидерланды, он обогатил Лувр множеством превосходных художественных произведений. С учреждением Института Франции вступил в его члены и был в числе основателей общества «любителей изящных искусств» (amis des arts).

Умер 2 ноября 1798 года в квартире, отведённой ему правительством в Луврском дворце.

Напишите отзыв о статье "Де Вайи, Шарль"

Примечания

  1. аналог разговорного в русском языке выражения «дуб-дерево (в каком-либо школьном предмете)»
  2. А. Акимов. Кусково. Изд-во Академии архитектуры СССР, 1946. Стр. 16.

Литература

Отрывок, характеризующий Де Вайи, Шарль

С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.