Де Валлен

Де Валлен (Голландское произношение: [də ˈʋɑlə(n)]) или Dе Walletjes (Голландское произношение: [də ˈʋɑləcəs]) — крупнейший и наиболее известный из кварталов красных фонарей в Амстердаме. Состоит из сети переулков, содержащих примерно триста однокомнатных кают с витринами, арендуемых проститутками, которые предоставляют свои сексуальные услуги за окном или стеклянной дверью, обычно освещенной красными светом. Эти «камеры» являются наиболее распространённым и типичным видом секс-услуг, оказываемых в районе красных фонарей в Амстердаме, и большой туристической достопримечательностью.

Будучи одним из самых старых районов города, Де Валлен имеет архитектуру и структуру, типичную для Амстердама 14 века. Хотя многие из этих зданий были построены совсем недавно. Квартал также примыкает к небольшому Чайнатауну.

В квартале располагаются секс-шопы, секс-театры, пип-шоу, музей каннабиса, кофейни, в которых продаётся марихуана. Кроме того, здесь открыт Музей проституции. Расположенный в бывшем борделе, он знакомит посетителей с историей и реалиями сегодняшней жизни проституток.

Де Валлен, вместе с кварталами Сингелгебид (Singelgebied) и Рёйсдалкаде (Ruysdaelkade), вместе образуют Россе Бюрт (Rosse Buurt) — район красных фонарей города Амстердам. При этом де Валлен является старейшим и крупнейшим кварталом.

См. также

• Проституция в Нидерландах
• Майор Босхардт

Отрывок, характеризующий Де Валлен

Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.