Лану, Франсуа де

Франсуа́ де Ла Ну (фр. François de La Noue dit 'Bras de Fer'; 1531 — 4 августа 1591), прозванный «Железная Рука» — французский военачальник и философ, автор трудов по истории и философии.

Биография

Один из прославленных гугенотских полководцев, писатель-мемуарист. Потомок знатного бретонского рода. Получил образование в Италии.

Религиозные войны

В 1557 году принял кальвинизм и стал сподвижником предводителя французских гугенотов — адмирала Колиньи, командуя протестантской кавалерией. Во время первой религиозной войны он участвовал в битве при Дрё (1562).

В 1567 году во главе всего 15 человек захватил Орлеан, сражался при Сен-Дени (1567). При Жарнаке (1569), где он командовал арьергардом, а затем при Монконтуре (1569) был взят в плен, но оба раза отпущен безо всякого выкупа. В июне 1570 г. разбил три полка католиков при Люссоне; во время осады Фонтенэ (17 июня 1570 года) лишился руки, которую заменил железным протезом, после чего был прозван «Железная рука».

Война за независимость Нидерландов

Участвовал в сражении при Рюнемантсе (Rynemants) (1 авг. 1578), в котором 20 000 голландских патриотов под командованием графа Боссю победили 30 000 испанцев во главе с доном Хуаном Австрийским.

Гибель

Смертельно ранен при осаде Ламбалля, где его армия усмиряла мятежного бретонского герцога Меркера.

Ссылки

• [breizh.ru/perso/lanoue.htm Персоналии на breizh.ru]

Отрывок, характеризующий Лану, Франсуа де

– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…