Де Лобье, Патрик
Поделись знанием:
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
| Патрик де Лобье | |
| Patrick De Laubier | |
 | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Лицей святого Людовика |
| Известен как: |
теолог, глава международного Общества В. С. Соловьёва, автор трудов по социальному учению Римско-католической церкви |
Па́трик де Лобье́ (фр. Patrick De Laubier; 13 января 1935 — 28 февраля 2016, Женева, Швейцария[1]) — швейцарский католический теолог, глава международного Общества В. С. Соловьёва, автор трудов по социальному учению Римско-католической церкви.[2]
Содержание
Биография
Родился 13 января 1935 года.[3]
В 1958—1961 годах проходил военную службу в Алжире.
Учился в Лицее святого Людовика, в Лицее Людовика Великого, а также в Университете Пантеон-Ассас.[3]
Лиценциат права, имеет диплом о специальном высшем образовании по политологии.[3]
В 1964 году получил учёную степень доктора политических наук (фр. Doctorat de science politique) за диссертацию «Всеобщая забастовка в 1905 году, французский миф и русская действительность» (фр. La grève générale en 1905, le mythe français et la réalité russe), защитив её перед Жан-Жаком Шевалье, Жоржем Бурдье и Жоржем Лаво (фр. Georges Lavaud).[3]
В 1965—1966 годах занимался экономическими исследованиями в Гарвардском университете.[3]
В 1966—1967 годах — сотрудник Международного бюро труда.
В 1968—1971 года — научный сотрудник Международного института социально-трудовых исследований.
В 1971—1974 годах — научный сотрудник кафедры социологии Женевского университета.
В 1974—1979 годах — доцент кафедры социологии Женевского университета.[3]
В 1979—1981 годах — экстраординарный профессор кафедры социологии Женевского университета.[3]
В 1981—2000 годах — ординарный профессор и заведующий кафедрой социологии Женевского университета.[3]
В 1990-2000 годах — светский член Папского совета справедливости и мира.[3]
С 2000 года — заслуженный профессор Женевского университета.[3]
В 2001 году получил лиценциат по теологии в Фрибургском университете.[3]
13 мая 2001 года рукоположен в священники папой Иоанном Павлом II.[3]
С 2005 года — заслуженный профессор Московского городского педагогического университета.[3]
Приглашённый профессор Папского Латеранского университета и Фрибургского университета.[3]
В 2006 году своим докладом открыл в МГУ имени М. В. Ломоносова Международную научную конференцию «Владимир Соловьёв и Жак Маритен».[4]
Скончался 28 февраля 2016 года. 2 марта в женевском соборе Нотр–Дам[en] состоялось его отпевание.
Награды
- Почётный профессор РГГУ (1998)
Научные труды
Монографии
- на французском языке
- Patrick de Laubier La Grève générale en 1905, le mythe français et la réalité russe, Paris, Éditions universitaires, 1978 (2e éd. 1989).
- Patrick de Laubier Une alternative sociologique, Aristote-Marx, Fribourg, Edition universitaire de Fribourg, 1978.
- Patrick de Laubier La pensée sociale de l’Église catholique de Léon XIII à nos jours, Fribourg, Éditions universitaires Fribourg, 1980 (3e éd. augmentée 2011).
- Patrick de Laubier Idée sociales, Fribourg, Editions universitaires de Fribourg, 1982.
- Patrick de Laubier Introduction à la sociologie politique, Paris, Masson, 1983.
- Patrick de Laubier La politique sociale dans les société industrielles 1800 à nos jours, Paris, Economica, 1984.
- Patrick de Laubier Histoire et sociologie du syndicalisme, XIXe-XXe s., Paris, Masson, 1985.
- Patrick de Laubier Sociologie de l’Église catholique, Fribourg, Éditions universitaires Fribourg, 1993.
- Patrick de Laubier L' eschatologie, Paris, PUF, coll. Que sais-je ?, 1998.
- на русском языке
- Лобье, П. де. Во имя Цивилизации Любви / Пер. с фр. А. Г. Крысова; С предисл. кардинала Р. Эчегарая и А.Г. Крысова. — М., Изд-во Stella Aeterna Православ.-катол. просвет. о-ва, 1997. — 702 с. ISBN 5-900076-01-6
- Лобье, П. де. К цивилизации любви / Пер. с фр. А. Г. Крысова; С предисл. кардинала Р. Эчегарая и А. Г. Крысова. — М. : Изд-во Stella Aeterna Православ.-катол. просвет. о-ва, 1998. — 128 с. — (Серия "Христианская мысль"). ISBN 5-900076-03-2
- Лобье, П. де. Социологическая альтернатива: Аристотель—Маркс. — М.: РГГУ, 2000. — 153 с.
- Лобье, П. де. [www.religare.ru/2_4.html Социология религиозного феномена. Э. Дюркгейм, М. Вебер, В. Шмидт.] — М.: РГГУ, 2000. — 47 с. ([krotov.info/library/12_l/ob/ye.html копия])
- Лобье, П. де. Три града. Социальное учение христианства / Пер. с фр. Л. А. Торчинского; Предисл. С. С. Аверинцева. — СПб.: Алетейя, Ступени, 2001. — 412 с. ISBN 5-89329-341-X
- Лобье, П. де. Эсхатология = L' eschatologie / Пер. с фр. Н. Зубкова. — М.: ООО «Издательство Астрель» : ООО «Издательство АСТ», 2004. — 160 с. — (Cogito, ergo sum : «Университетская библиотека»). — 5000 экз. — ISBN 5-17-026785-1.
Статьи
- на французском языке
- Patrick de Laubier « Sociologie de la religion : E. Durkheim, M. Weber, W. Schmidt » // Revue thomiste, 1993, vol. 93, n° 1, p. 66-85
- на русском языке
- Лобье, П. де [www.clement.kiev.ua/ru/node/622 Эсхатологическое измерение социального учения церкви]
- Лобье, П. де [sobor.by/6km4tenia_lobje.htm В. С. Соловьёв, свяитой Фома и теория познания] // VI Международные Кирилло-Мефодиевские чтения. 2000 г.
Духовные труды
- Patrick de Laubier Pour une civilisation de l'amour, message chrétien, Paris, Fayard, 1990.
- Patrick de Laubier Le Temps de la fin des temps, Paris, F-X de Guibert, 1994.
- Patrick de Laubier Prophétie et jubilé. Un défi pour aujourd'hui, Paris, Téqui, 1998.
- Patrick de Laubier Jésus mon frère : essai sur les entretiens spirituels de Gabrielle Bossis, Paris, Beauchesne, 1999.
- Patrick de Laubier L’avenir d’un passé, Rome, saint-Pétersbourg, Moscou, Paris, Téqui, 2001.
- Patrick de Laubier Loi naturelle, le politique et la religion, Paris, Parole et Silence, 2004.
- Patrick de Laubier L'Eglise, Corps du Christ dans l'Histoire, Paris, F-X de Guibert, 2005.
- Patrick de Laubier Phénoménologie de la religion, Paris, Parole et Silence /DDB, 2007.
- Patrick de Laubier Phénoménologie de la religion, Paris, DDB, 2007.
- Patrick de Laubier Quand l'Histoire a un sens. A la lumière de l'Apocalypse, Paris, Salvator, 2009.
- Patrick de Laubier L’Église à l’heure de Caritas in veritate, avec J-P. Audoyer, Paris, Salvator, 2009.
- Patrick de Laubier Les Russes et Rome, Paris, F-X de Guibert, 2010.
- Patrick de Laubier L‘anthropologie chrétienne, Paris, Harmattan, 2012.
- Patrick de Laubier Mendiants de Dieu, Paris, Parole et Silence, 2013.
- Patrick de Laubier La Civilisation de l'Amour selon Paul VI, Paris, France catholique - Salvator, 2014.
Интервью
- La contemplation, finalité de la beauté. Un entretien avec Olga Sedakova // L’Homme nouveau 18 juillet 1999. P. 10–11. ([olgasedakova.com/interview/128 Вещество человечности. Беседа с Патриком де Лобье о «Послании людям искусства» Папы Иоанна Павла II])
Напишите отзыв о статье "Де Лобье, Патрик"
Примечания
- ↑ [fr.radiovaticana.va/news/2016/02/29/la_disparition_de_don_patrick_de_laubier,_pr%C3%AAtre_et_sociologue/1212014 Le décès de Don Patrick de Laubier, prêtre et sociologue] // Radio Vaticano, 29.02.2016
- ↑ [www.sfi.ru/ljudi/don-patrik-de-lobe/ Дон Патрик де Лобье] // Свято-Филаретовский православно-христианский институт
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [www.unige.ch/ses/socio/patrickdelaubier.html Patrick De Laubier] // Université de Genève
- ↑
- [www.st-tatiana.ru/text/57746.html На философском факультете МГУ состоялась научно-богословская конференция] // Домовый храм мученицы Татианы Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, 24.05.2006
- [www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=3&id=6386&print=1 В Москве прошла научная конференция «Владимир Соловьев и Жак Маритен»] // Агентство религиозной информации Благовест-Инфо, 22.05.2006
Литература
Отрывок, характеризующий Де Лобье, Патрик
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
