Де Мита, Чириако

Чириако Луиджи де Мита Ciriaco Luigi de Mita<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
премьер-министр Италии
13 апреля 1988 — 22 июля 1989
Президент:	Франческо Коссига
Предшественник:	Джованни Гориа
Преемник:	Джулио Андреоти
Вероисповедание:	католик
Рождение:	2 февраля 1928(1928-02-02) (96 лет) Нуско, Авеллино, Королевство Италия

Чириако Луиджи де Мита (итал. Ciriaco Luigi De Mita, род. 2 февраля 1928) — итальянский политик, премьер-министр Италии с 1988 по 1989 год.

Биография

Чириако Луиджи де Мита (итал. Ciriaco Luigi de Mita) родился в феврале 1928 года в городке Нуско в провинции Авеллино. Окончил юридический факультет Миланского католического университета.

Ещё в молодости он занялся политикой, вступив в Христианско-демократическую партию, где был близок к левому крылу. В 1956 году он стал членом совета партии, в 1969—1973 и 1979—1982 — заместитель секретаря ХДП.

С 9 мая 1963 года вошёл в состав Палаты депутатов Италии (в которой проработал до 28 апреля 2008 года), в 1968-69 — заместитель министра внутренних дел, в 1973—1974 году — министр промышленности, торговли и ремёсел, в 1974—1976 году министр внешней торговли, в 1976—1979 году министр без портфеля (по делам Юга).

В 1982 году де Мита стал председателем Христианско-демократической партии, а в 1986 году был переизбран на этот пост с 60 % поддержкой голосов. В 1987 году христианские демократы одержали победу на парламентских выборах.

С 13 апреля 1988 года по 22 июля 1989 года де Мита занимал пост премьер-министра (в составе коалиции ХДП, социалистической, республиканской, социал-демократической и либеральной партий). В самом начале его премьерской деятельности, Роберто Руффилли, советник де Мита, был убит членами группировки «Красные бригады» в городе Форли. Его работа на посту министра завершилась год спустя, после чего де Мита завершил свою деятельность в правительстве.

В 1996 году он вновь вернулся в парламент, после чего ещё дважды переизбирался в 2001 и 2006 году. В 1994 году он вступил в Итальянская народную партию, которую покинул в 2002 году, присоединившись к центристской партии Маргаритка: Демократия — это свобода. Там он оставался пять лет, после чего перешёл в Демократическую партию Италии.

В июне 2009 года де Мита получил место в Европейском парламенте, став в 81 год старейшим кандидатом, победившим на этих выборах.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Чириако де Мита

Отрывок, характеризующий Де Мита, Чириако

Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.