Де Пюлли, Шарль Жозеф Рандон де Мальбуассьер

Шарль Жозеф де Пюлли
фр. Charles Joseph de Pully
Дата рождения	18 августа 1751(1751-08-18)
Место рождения	Париж, провинция Иль-де-Франс, королевство Франция
Дата смерти	20 апреля 1832(1832-04-20) (80 лет)
Место смерти	Париж, департамент Сена, королевство Франция
Принадлежность	Франция Франция
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1768 – 1815
Звание	Дивизионный генерал
Сражения/войны	Вальми (1792) Кальдьеро (1805) Пьяве (1809) Ла-Ротьер (1814) Монмираль (1814) Шато-Тьерри (1814) Арси-сюр-Об (1814) Реймс (1814)
Награды и премии

Шарль Жозеф Рандон де Мальбуассьер де Пюлли (фр. Charles Joseph Randon de Malboissière de Pully; 1751—1832) — французский военный деятель, дивизионный генерал (1793 год), граф (1809 год), участник революционных и наполеоновских войн.

Имя генерала выбито на Триумфальной арке в Париже.

Биография

22 апреля 1768 года в возрасте 17 лет поступил на военную службу в гусарский полк Бершени. 2 декабря 1769 года переведён в 1-ю роту Королевских мушкетёров с чином лейтенанта, 11 апреля 1770 года – капитан драгунского полка Ларошфуко. С 1776 года служил под командованием маршала Брольи в лагере Возьё, в 1783 году – под командованием маршала де Во в Нормандии, 1 мая 1788 года полковник-лейтенант, 17 мая 1789 года назначен командиром эскадрона 10-го кавалерийского полка Ройяль Крават.

Несмотря на принадлежность к аристократической семье, он с энтузиазмом воспринял идеи Революции. 5 февраля 1792 года был произведён в полковники с назначением командиром 8-го кавалерийского полка, с которым сражался в рядах Мозельской армии под командой генерала Дюмурье. 19 сентября за отличие при захвате высоты Ваврен произведён в бригадные генералы, 20 сентября командовал бригадой, состоящей из 8-го и 10-го кавалерийских полков, в сражении при Вальми. 15 декабря во главе 1200 солдат отличился при захвате укреплений у подножия горы Ам, защищаемых 3000 австрийцев. Его действия заслужила высокую похвалу о стороны начальства, и 8 марта 1793 года по представлению генерала Бернонвиля Пюлли был произведён в дивизионные генералы. 17 мая 1793 года под командованием генерала Кюстина отличился в сражениях против пруссаков при Гершхайме и Райнцаберне. Затем Пюлли возглавил корпус Мозельской армии в Вогезах, но был заподозрен в том, что оставил лагерь Хорнебах в надежде эмигрировать. Написал оправдательное письмо Комитету общественного спасения, но 1 августа 1793 года был отставлен от должности и 14 апреля 1795 уволен из армии.

Возвратился к активной службе 26 сентября 1795 года, однако ему пришлось ждать до 12 мая 1796 года, когда Директория подтвердила его реабилитацию, и назначила генеральным инспектором кавалерии Рейнско-Мозельской армии. 22 апреля 1797 года – генеральный инспектор кавалерии Итальянской армии. Был одним из первых генералов, предложивших свою службу генералу Бонапарту после государственного переворота 18 брюмера. 9 января 1800 года – командующий 15-го военного округа в Руане, 24 марта присоединился к Рейнской армии. 17 ноября – к Армии Граубюндена под командой генерала Макдональда. Командуя дивизией, отличился при переправе и взятии Сан-Альберто и Трента 7 января 1801 года. После приостановления военных действий, он заняд часть Тироля. С 11 сентября 1801 года командовал кавалерийским корпусом Цизальпинской республики.

6 сентября 1805 года – командир 5-й пехотной дивизии, 23 сентября 1805 года возглавил кирасирскую дивизию Итальянской армии маршала Массена, с которой отличился при переходе через Тальяменто и через Изонцо. 30 сентября 1806 года – инспектор кавалерийских депо Итальянской армии и Армии Неаполя, 7 октября 1807 года – генеральный инспектор кавалерии Итальянской и Неаполитанской армий, а также 27-го и 28-го военных округов.

С 1 апреля 1809 года командовал 2-й драгунской дивизией Итальянской армии, отличился в боевых операциях против австрийцев, в том же году организовал 12 драгунских полков и их депо. В 1810-1811 годах – генеральный инспектор всей кавалерии, расквартированной в Италии, 7 мая 1811 года – генеральный инспектор кавалерийских депо 6-го и 18-го военных округов. 5 января 1812 года назначен губернатором Императорского дворца Мёдон, занимался организацией в Версале 1-го полка Почётной гвардии, который и возглавил 8 апреля 1813 года.

Участвовал во Французской кампании 1814 года в составе 2-й гвардейской кавалерийской дивизии генерала Дефранса. Сражался при Ла-Ротьере, Монмирале, Шато-Тьерри, Реймсе и Арси-сюр-Обе. При первой реставрации Бурбонов остался на службе, во время «Ста дней» присоединился к Императору и 3 июня 1815 года определён в распоряжение военного министра. После поражения при Ватерлоо назначен 29 июня 1815 года командиром обороны северных предместий Парижа – Сен-Дени и Булонского леса. После второй реставрации выведен 4 сентября 1815 года в резерв и 1 мая 1831 года окончательно вышел в отставку. Умер 20 апреля 1832 года в Париже в возрасте 80 лет, похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Воинские звания

• Лейтенант (2 декабря 1769 года);
• Капитан (11 апреля 1770 года);
• Полковник-лейтенант (1 мая 1788 года);
• Полковник (5 февраля 1792 года);
• Бригадный генерал (19 сентября 1792 года);
• Дивизионный генерал (8 марта 1793 года).

Титулы

• Граф де Пюлли и Империи (фр. comte de Pully et de l'Empire; декрет от 15 августа 1809 года, патент подтверждён 12 ноября 1809 года).

Награды

Кавалер военного ордена Святого Людовика (29 мая 1789 года)

Легионер ордена Почётного легиона (11 декабря 1803 года)

Коммандан ордена Почётного легиона (14 июня 1804 года)

Великий офицер ордена Почётного легиона (23 августа 1814 года)

Источники

• Charles Mullié. Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852.

Ссылки

• [www.culture.gouv.fr/public/mistral/leonore_fr?ACTION=CHERCHER&FIELD_1=COTE&VALUE_1=LH%2F2265%2F51 Информация о генерале на сайте base Léonore]

Отрывок, характеризующий Де Пюлли, Шарль Жозеф Рандон де Мальбуассьер

Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!