Де Янг, Клифф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Де Янг.
Клифф Де Янг
Cliff DeYoung
Имя при рождении:

Clifford Tobin DeYoung

Дата рождения:

12 февраля 1946(1946-02-12) (78 лет)

Место рождения:

Лос-Анджелес, США

Профессия:

актёр

Карьера:

1973 — наст. время

Клифф Де Янг (англ. Cliff DeYoung; род. 1946) — американский актёр и музыкант.

Клифф (полное имя Клиффорд Тобин) Де Янг (англ. Clifford Tobin DeYoung) родился 12 февраля 1946 года[1],[2] в Лос-Анджелесе, Калифорния. Посещал Университет штата Калифорния [3].





Начало карьеры: психоделический рок

До начала актёрской карьеры Де Янг был фронтменом рок-группы 1960-х гг. Clear Light, которая выступала вместе с легендарной рок-группой The Doors и такими звёздами рока как Джимми Хендрикс и Дженис Джоплин. После распада группы в 1970 году, он перебрался в Нью-Йорк, где играл главную роль в бродвейском психоделическом мюзикле «„Волосы“» (Hair), а также в отмеченной премией «Тони» (театральном эквиваленте «Оскара») психологической пьесе о войне во Вьетнаме «Палки и кости» (Sticks and Bones).

Карьера в кино и на телевидении

После четырёх лет, проведенных в Нью-Йорке, он вернулся в Калифорнию и сыграл главную роль Сэма Хайдена — молодого вдовца из Ванкувера, воспитывающего пятилетнюю Джилл в телефильме 1973 года «Солнечный свет» (Sunshine), о молодой матери, умирающей от рака. Был также снят короткий телесериал, основанный на сюжете фильма. Песня «Моя любимая леди» (My Sweet Lady) из этого фильма достигла в 1974 году 17-го места в хит-параде ста наиболее популярных в США песен Billboard Hot 100 (фактически официального хит-парада США). Де Янг сыграл и в сиквеле фильма под названием «Солнечное Рождество» (Sunshine Christmas), который был снят в 1977 году.

С тех пор Де Янг снялся более чем в 80 фильмах и телесериалах, включая известные в конце 1970-х годов телефильм «Погоня в 3000 миль» (1977) и минисериал «Сентеньел» (1978)

В 1981 году он блистательно сыграл сразу две роли (Брэда Мейджорса и его злого брата-близнеца Фарли Флейворса) и даже пел дуэтом сам с собой в музыкальной кинокомедии ужасов «Лечение шоком» — сиквеле культового фильма 1975 года «Шоу ужасов Рокки Хоррора» (The Rocky Horror Picture Show).

Обратила на себя и исполненная в 1983 году Де Янгом роль Тома Хавра в фильме-ужасов «Голод», где его партнёрами были такие звёзды как Катрин Денёв, Дэвид Боуи и Сьюзен Сарандон. В 1986 году он сыграл роль второго плана в фантастическом фильме «Полёт навигатора», пользовавшемся большой популярностью в СССР. Его партнёром по этому фильму была одна из звёзд легендарного «Чужого» Вероника Картрайт. В оскароносной военной драме 1989 года «Слава», посвящённой реальным событиям Гражданской войны в США он сыграл полковника армии северян Джеймса Монтгомери, личность которого до сих пор вызывает споры. В 1990-х годах он сыграл отца Сары мистера Бейли в фильме-ужасов «Колдовство» (1996), Мэтта Вольфсона в драме «Замена» (1996).

Де Янг был приглашённой звездой в научно-фантастическом телесериале «Звёздный путь: Глубокий космос 9» (1993), а также в популярной мыльной опере «Молодые и дерзкие» (2007), где он сыграл Джона Боначека — похитителя Эмбер Эшби.

Личная жизнь

Жена с 1970 г. Джипси Де Янг (Gypsy DeYoung). Ребёнок — Manzi.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Де Янг, Клифф"

Примечания

  1. ↑ According to the State of California. California Birth Index, 1905—1995. Center for Health Statistics, California Department of Health Services, Sacramento, California. At Ancestry.com
  2. ↑ [www.allmusic.com/artist/cliff-deyoung-p69821 Cliff DeYoung | AllMusic]
  3. ↑ [movies.yahoo.com/movie/contributor/1800030295/bio Cliff De Young Biography] at Yahoo! Movies

Ссылки

Отрывок, характеризующий Де Янг, Клифф

«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Де_Янг,_Клифф&oldid=79600536»