Джабагиев, Вассан-Гирей Ижиевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вассан-Гирей Ижиевич Джабагиев

Вассан-Гирей Джабагиев
Место рождения:

село Насыр-Корт, Владикавказский округ, Терская область, Российская империя
(ныне в Назрановском районе Ингушетии)

Научная сфера:

социология, экономика

Альма-матер:

Дерптский политехнический институт, Йенский университет

Вассан-Гирей Ижиевич Джабагиев — ингушский просветитель, социальный мыслитель, крупный политический и общественный деятель, экономист-аграрник, социолог, публицист. Являлся одной из наиболее видных фигур в постреволюционной антисоветской деятельности на территории Северного Кавказа[1]. Являясь учёным, Вассан-Гирей публиковал свои работы в западной научной прессе.





Биография

Вассан-Гирей Джабагиев родился 3 мая 1882 года в селе Насыр-Корт в семье полковника царской армии, полного георгиевского кавалера Ижи Джабагиева. Ижи Джабагиев был в числе первых ингушей, получивших офицерский чин в царской армии и дворянский титул. Вассан-Гирей был младшим из трёх сыновей, у него было также три сестры.

Успешно окончив Владикавказское реальное училище, Вассан-Гирей поступает на сельскохозяйственный факультет Дерптского политехнического института, а затем продолжает образование в Германии в Йенском университете, где изучает естественные науки, земледелие и экономику сельского хозяйства. По завершении учебы в 1908 г. В.-Г. Джабагиев получает профессию экономиста в области земледелия.

После Февральской революции 1917 г. учёный переезжает из Санкт-Петербурга домой, в Ингушетию. Наряду с другими видными общественно-политическими деятелями Северного Кавказа — Тапой Чермоевым, Басиятом Шахановым, Пшемахо Коцевым, Нажмудином Гоцинским, Нухбеком Тарковским, Рашидханом Каплановым, Баширом и Абдусаламом Далгатами — принимает горячее участие в создании суверенного государственного образования Союз объединённых горцев Северного Кавказа и Дагестана (19171918 годы существования), который позднее стал называться Горской Республикой (существовавшей как государственная форма правления в 19181920 гг.). На Первом съезде горских народов в мае 1917 года Вассан-Гирей Джабагиев был избран членом Временного Центрального Комитета Союза объединённых горцев. 12 ноября 1917 года Вассан-Гирея Джабагиева избрали председателем Финансовой комиссии Горской республики, и в последующем в официальных документах он представлен как министр финансов в Правительстве (Совете министров) Горской республики. В мае 1918 года было заявлено о независимости Горской республики, Джабагиев был одним из авторов декларации об объявлении независимости и конституции республики.

С 1920 года после установления Советской власти на Кавказе В.-Г. Джабагиев в эмиграции. Жил во Франции, в Польше, с 1938 года осел в Турции. Занимался публицистической деятельностью.

Вассан-Гирей Ижиевич Джабагиев скончался 18 октября 1961 года, похоронен в Стамбуле.

Публикации и работа в СМИ

На сегодняшний день в периодических изданиях 1905—1917 гг. исследователем Берснаком Газиковым обнаружено более 150 работ просветителя различного содержания: работы по аграрной, экономической политике России[1], политической экономике стран Европы (Нидерландов, Германии, Боснии и Герцеговины)[1], США, по вопросам международной политики Англии, Турции, Персии, культурной политики скандинавских стран, мусульманского просвещения[1], реформирования ислама[1], внешней и внутренней политики России и особенно — политического и гражданского устройства северокавказского региона[1]. В.-Г. Джабагиев сотрудничал с целым рядом общероссийских и региональных средств массовой информации, срекди которых были такие издания, как «Санкт-Петербургские ведомости», «Россия», «Сельскохозяйственное образование», «Ежегодник департамента земледелия», «Земледельческая газета», «Правда», «Горская жизнь», «Каспий» и др. СОгласно источникам, в «Земледельческой газете» Вассан-Гирей Джабагиев вел авторскую рубрику «Отклики печати», в которой представлял читателям издания обзор наиболее интересных материалов сельскохозяйственных журналов и газет Великобритании, Франции, Германии[1].

Семья

У Вассан-Гирея было три дочери: Халимат, Дженнет и Тамара. Старшая дочь Халимат, профессор, была замужем за военным врачом полковником Даурбековым. Жили они в США, в Вашингтоне. Умерла Халимат в 1981 году, через год умер и муж. Средняя дочь Дженнет замужем за поляком, имеет сына и двух дочерей. Дженнет Джабагиева-Скибневская — ветеран Второй мировой войны, офицер Союза вооруженной борьбы и Польских вооруженных сил на Западе. Несколько лет назад она гостила на Кавказе у своих родственников. Младшая дочь Тамара в настоящее время живет в Турции, имеет сына Джабаги и дочь Берсен. Муж её черкес, из княжеской семьи, полковник.

Напишите отзыв о статье "Джабагиев, Вассан-Гирей Ижиевич"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 [djabagiev.org/2010/01/ingushskii-myslitil/ Ингушский мыслитель Вассан-Гирей Джабагиев] (рус.) (html). djabagiev.ru (2010). Проверено 20 апреля 2010. [www.webcitation.org/678vAF4Z1 Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].

Ссылки

  • [www.ingush.ru/jzl19.asp Жизненный путь Васан-Гирея Джабагиева]
  • [djabagiev.ru Сайт, посвященный В.-Г. Джабагиеву]


Отрывок, характеризующий Джабагиев, Вассан-Гирей Ижиевич

Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.