Кулиев, Джаббар Али оглы
| Джаббар Кулиев | |
| азерб. Cabbar Əli oğlu Quliyev | |
| Имя при рождении: |
Джаббар Али оглы Кулиев |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
c. Захмет[1], Зангибасарский район, Армянская ССР |
| Дата смерти: |
неизвестно |
| Гражданство: | |
| Награды: |
Заслуженный художник Армянской ССР |
Джаббар Али оглы Кулиев (азерб. Cabbar Əli oğlu Quliyev) (1922—?) — азербайджанский и советский художник, Заслуженный художник Армянской ССР. Участник Великой Отечественной войне, в 1944 году вместе с Мехти Гусейнзаде вёл партизанскую войну против нацистов в Италии и Югославии
Биография
Родился в 1922 году в селе Захмет[1] Зангибасарского района Армянской ССР. В 1941 году окончил Ереванский государственный педагогический техникум.
В годы Великой Отечественной войне, во время многодневной обороны украинского городка Миллерово 16 августа 1942 года Джаббар был взят в плен и отправлен в Германию, в городок Штранс, в лагерь для военнопленных. Сюда же попал и Мехти Гусейнзаде после ранения под Сталинградом. В конце 1943 — начале 1944 года Кулиева из Штранса поездом отправили в Италию. Вначале на север, в города Пиза, Мария-Пиза, Ливорно, а затем на Адриатическое побережье, где 67 человек, в том числе и Джаббар Кулиев, во главе с Мехти Гусейнзаде близ Триеста совершили побег, присоединившись к местным партизанам[2].
После войны 45 лет преподавал. В 1967 году был удостоен имени Заслуженного художника Армянской ССР. В 1988 году, пережив судьбу беженца, переехал в Азербайджан. Позже был принят в Союз художников Азербайджана. Состоялись 23 выставки художника. Работы Джаббара Кулиева хранятся в музеях и частных коллекциях более 20 стран мира[3].
Галерея
- From the rain under shower program.jpg
Программа пьесы «Из под дождя да под ливень» Н. Б. Везирова в Ереванском азербайджанской театре сезона 1967/68 гг. Художник Джаббар Кулиев (Засл. худ. Арм. ССР)
Напишите отзыв о статье "Кулиев, Джаббар Али оглы"
Примечания
- ↑ 1 2 Ныне село Хачпар области Арарат в Армении
- ↑ Франгиз Ханджанбекова. [www.azerizv.az/PDF/2007/azizv_081_2007_p_3-4.pdf Герой трех народов] // газета : Азербайджанские известия. — 2007. — С. 4.
- ↑ A.O. Kərimli. [www.musigi-dunya.az/Magazine2/articles/16/165.html Göyçə aşıq məktəbi.]. musigi-dunya.az (2000). [www.webcitation.org/6AhAWWeuQ Архивировано из первоисточника 15 сентября 2012].
Отрывок, характеризующий Кулиев, Джаббар Али оглы
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
