Джабраилов, Хамзат Вадудович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Джабраилов.
Хамзат Вадудович Джабраилов
Общая информация
Гражданство:

СССР СССР → Россия Россия

Дата рождения:

7 апреля 1956(1956-04-07)

Место рождения:

Киргизская ССР, СССР

Дата смерти:

19 февраля 2013(2013-02-19) (56 лет)

Место смерти:

Грозный, Чеченская Республика, Россия

Весовая категория:

до 71-75 кг

Стойка:

правша

Тренер:
Любительская карьера
Количество боёв:

больше 200

Медали

Хамза́т Ваду́дович Джабраи́лов (7 апреля 1956 года, Киргизская ССР, СССР — 19 февраля 2013 года, Грозный, Чеченская Республика, Россия) — советский боксёр средней весовой категории, выступал за сборную в конце 1970-х — начале 1980-х годов. Чемпион СССР, чемпион Спартакиады народов СССР, обладатель Кубка мира, победитель многих международных турниров класса «А», заслуженный мастер спорта России. Также известен как тренер, подготовил многих талантливых боксёров, удостоен звания заслуженного тренера России. Считается «Колумбом» чеченского бокса, так как первым из этого народа добился высоких результатов в этом виде спорта. Первый спортсмен из Чеченской республики, удостоенный звания заслуженного мастера спорта и заслуженного тренера России[1].





Содержание

Биография

Хамзат Джабраилов родился 7 апреля 1956 года в Киргизской ССР. Активно заниматься боксом начал в возрасте тринадцати лет у своего школьного учителя Хусейна Мудаева в городе Аргун. В 1975 году поступил в Грозненский нефтяной институт, где продолжил подготовку под руководством мастера спорта СССР Григория Вартанова[2].

Первого серьёзного успеха на ринге добился в 1978 году, когда выиграл в среднем весе международный турнир в Алма-Ате и одержал победу на первенстве РСФСР в Орджоникидзе. Год спустя победил на чемпионате Советского Союза в Москве, стал чемпионом Спартакиады народов СССР, на соревнованиях в Нью-Йорке завоевал Кубок мира — тем самым выполнил норматив мастера спорта СССР международного класса[3].

В 1980 году Джабраилов выиграл на чемпионате СССР серебро, в 1981 году перешёл во второй средний вес и получил бронзу. В 1982 году выиграл международный турнир в Болгарии, нокаутировав знаменитого кубинца, олимпийского чемпиона Хосе Гомеса. Болгарские любители бокса, стоя аплодируя, следили за ходом поединка. После победы устроили бурную овацию и на руках вынесли советского боксера с ринга. «Гомес — атлет, Джабраилов — бомба!» — говорили они[4].

При подготовке к Олимпийским играм 1980 года в Москве был главным и безоговорочным кандидатом в олимпийскую сборную СССР в весовой категории 71 кг, особенно после того, как в шестираундовом отборочном спарринге изрядно побил своего конкурента Александра Кошкина. Главный тренер сборной СССР А. Киселёв после этого боя подошел к Джабраилову и сказал: «Ну, все Хамзат, ты в команде». Но в конечном счете в команду включили Кошкина. В кулуарах говорили, что на Киселёва было оказано сильное давление из властных структур г. Москвы[5].

Нечестно обошлись с Хамзатом и перед чемпионатом Европы 1979 года в Кёльне. После убедительной победы над Виктором Савченко, да ещё и с тяжёлым нокдауном, он был включён в команду и на руках был заграничный паспорт с немецкой визой. Но в последний момент Хамзат был «отцеплен» от сборной.

Победитель матчей СССР — США 1980 года, СССР — ФРГ 1979 года, РСФСР — Гана 1981 года.

В 26 лет оставил бокс. Он мог бы выступать с отличными результатами и дальше, но не смог перенести интриги спортивных чиновников вокруг его личности из-за национальной принадлежности. Когда Хамзат оставил большой ринг, про него часто вспоминали в сборной команде СССР и ставили в пример, как образец мужества и трудолюбия. После ухода из большого спорта Хамзат стал тренером и воспитал целую плеяду мастеров ринга.

В 1993 году Джабраилову было присвоено звание Заслуженного тренера России, в 2004 году удостоен звания заслуженного мастера спорта. Хамзат Джабраилов оставил яркий след в истории чеченского спорта и как тренер, и как спортсмен, что случается редко.

Умер 19 февраля 2013 года в Грозном от рака легких[6]. Похоронен в родовом селении Курчалой.

Спортивные результаты

Известные воспитанники

Напишите отзыв о статье "Джабраилов, Хамзат Вадудович"

Литература

Примечания

  1. ↑ [checheninfo.ru/18660-znamenityy-bokser-hamzat-dzhabrailov.html Знаменитый боксер Хамзат Джабраилов]
  2. ↑ Шукран Якумова. [www.grozny-inform.ru/main.mhtml?Part=11&PubID=41191 Хамзат Джабраилов оставил яркий след в истории чеченского бокса]. Грозный-информ (5 апреля 2013). Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gpo53UIC Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
  3. ↑ Мовлади Абдулаев. [wsport.free.fr/06_djabrailov_hamzat.htm Хамзат Джабраилов. Бокс — это моя жизнь]. wsport.free.fr (26 мая 2009). Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6GpoAPDAL Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
  4. ↑ [www.grozny-inform.ru/main.mhtml?Part=11&PubID=41191 Хамзат Джабраилов оставил яркий след в истории чеченского бокса | Грозный Информ]
  5. ↑ [web.archive.org/web/20081020152558/wsport.free.fr/06_djabrailov_hamzat.htm Хамзат Джабраилов. Бокс — это моя жизнь]
  6. ↑ Хожбауди Борхаджиев. [gudermes1.ru/files/gums_16-17.pdf Жизнь, отданная боксу]. Гумс (28 февраля 2013). Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6GpoEIy1J Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Джабраилов, Хамзат Вадудович

– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.